Он десять минут ждал на тротуаре у парковки, и наконец из-за угла вынырнули Будрес с Мэгги. Мэгги взвизгнула и натянула поводок, и Будрес отпустил ее. Прижав уши и высунув язык, она рванула к Скотту — самая счастливая собака на свете. Скотт раскрыл объятия и поймал ее, когда она прыгнула к нему на грудь, — сорок два килограмма черно-песочной чистой любви.

На обветшавшей захудалой улочке в Эхо-парке Скотт отыскал дом, где жила Амелия Гойта. Здание предвоенной постройки было совершенно такое же, как и остальные дома квартала, если не считать Плачущей Девы. На фасаде здания плакала кровавыми слезами нарисованная Дева Мария. Маршалл сказал — мимо не пройдешь. Он не солгал — изображение Девы занимало три этажа. Номера квартиры Маршалл не помнил, Скотту пришлось спросить управляющего. Самый верхний этаж, квартира триста четыре.

Скотт не знал, дошла ли до Амелии весть о смерти Дарила. Когда они с Мэгги поднялись на третий этаж, он услышал плач и понял, что дошла. Он помедлил у двери. Мэгги понюхала косяк. Из-за двери доносился детский рев и плачущий женский голос.

Скотт постучал. Ребенок продолжал реветь, но женский плач прекратился. Через мгновение прекратился и рев, но дверь не открылась.

Скотт постучал еще раз:

— Полиция. Откройте, пожалуйста.

Через двадцать секунд еще раз.

— Полиция. Откройте дверь или мне откроет ее управляющий.

— Уходите! Вы не полиция.

Голос был испуганный, и Скотт заговорил мягче:

— Амелия, я действительно полицейский. Я пришел по поводу Дарила Иши.

— Как вас зовут? Как вас зовут?

— Скотт Джеймс. Офицер Скотт Джеймс. Откройте дверь, Амелия. С Джиной все в порядке? Я не уйду, пока не увижу, что она в безопасности.

Когда наконец раздался щелчок замка, Скотт отступил на шаг, чтобы она не испугалась. Мэгги автоматически подалась назад вместе с его левой ногой.

Дверь распахнулась, показалась девушка. Ей было не больше двадцати, у нее были длинные крашеные соломенные волосы и бледное веснушчатое лицо. Глаза и нос покраснели, губы дрожали, она непрерывно всхлипывала.

Такое выражение лица Скотт видел у жен, которым мужья ставят синяки под глазом, у проституток, сбежавших от сутенера, у жертв изнасилования. Скотт хорошо знал, какое лицо у страха. Увидев Амелию, он тут же понял, что Дарил видел расстрел и не сомневался: как только об этом узнают стрелки, его убьют. И рассказал об этом ей.

— Как вас зовут? — опять спросила она.

— Меня зовут Скотт. А это Мэгги. С вами и с Джиной все в порядке?

Она посмотрела на Мэгги.

— Я укладываю вещи. Мы уезжаем.

— Можно мне взглянуть на ребенка? Я должен убедиться, что с девочкой все в порядке.

Амелия выглянула на лестницу, словно боялась, что там мог кто-то прятаться, потом открыла дверь и быстро пошла к ребенку. Джина играла в детском манежике. Волосы у нее были темные, но больше ничего общего с Дарилом не наблюдалось.

— Вот видите? С ней все в порядке. Мне нужно паковаться. Сейчас приедет подруга, Рейчел.

На полу лежал открытый чемодан, напоминавший громадную двустворчатую раковину. Он был наполовину заполнен игрушками и детскими вещами. Она метнулась в спальню и принесла коричневый мешок для мусора, набитый одеждой.

— Дарил сказал, что вас убьют?

Амелия бросила мешок у двери и опять метнулась в спальню.

— Да! Сказал, что убьют, и я не буду этого ждать.

— Кто его убил?

— Убийцы. Это вы у нас полицейский. Это вы должны знать.

Она принесла мусорную корзинку с туалетными принадлежностями, опрокинула ее в чемодан и сунула в руку Скотту маленький бархатный мешочек.

— Вот, возьмите. Я говорила Дарилу, что он идиот.

Скотт удержал ее.

— Подождите, Амелия. Послушайте меня. Что вам рассказывал Дарил девять месяцев назад?

Она всхлипнула.

— Что люди в масках расстреляли машину. Сказал, если они узнают, что он их видел, они убьют нас. Мне нужно собираться.

Она попыталась вырваться, но Скотт ее удержал. Мэгги зарычала.

— Я хочу обезвредить их. Вы должны мне помочь. Расскажите, что именно говорил Дарил.

Она посмотрела на Мэгги.

— Это собака-охранник?

— Да, собака-охранник. Так что рассказал вам Дарил?

Она успокоилась, и Скотт отпустил ее.

— Он был где-то на крыше и вдруг услышал грохот. Он, дурак, пошел посмотреть, а там грузовик, копы и эти люди в масках, и еще «роллс-ройс», и бешеная стрельба.

Скотт не стал ее поправлять.

— Он сказал, там было чистое безумие, эти в масках расстреливали копов и «роллс-ройс». Дарил перетрусил и стал спускаться с крыши, но, когда он ступил на землю, все уже было тихо и они орали друг на друга.

— Он рассказывал, что именно они орали?

— Да просто «быстрее», «найди эту штуку», что-то такое. Их спугнули сирены. Туда ехала полиция.

— Дарил говорил, что они нашли?

— Один из них полез в «роллс», нашел портфель. Они прыгнули в машину и скрылись. Дарил, дурак такой, подумал, что в «роллсе» богачи, можно найти колечко или часики, и тоже сунулся туда.

— А сирены все ближе и ближе.

— Безумие, да? Двое убиты, всюду кровь, а мой недоумок рискует жизнью из-за этого вот. — Она похлопала по бархатному мешочку. — Я говорю: ты с ума сошел? И этот идиот Дарил заставил меня пообещать, что мы не скажем ни слова и даже не намека не бросим, потому что эти маньяки убьют нас.

— Он видел их лица?

— Вы не слушаете, что я говорю? Они были в масках.

— Вы несколько раз спросили мое имя. Почему?

— Я подумала, что это они. Дарил слышал, один сказал: «Снелл, давай». Если ваша фамилия Снелл, мне не надо было вас впускать.

Скотт посмотрел на мешочек — лиловый, бархатный, затянутый красивым шнурком. Развязал и высыпал на ладонь семь серых камешков.

Мэгги подняла морду, заинтересовавшись мешочком. Скотт ссыпал туда камешки и сунул в карман.

— Когда приедет Рейчел?

— Сейчас. В любую минуту.

— Пакуйтесь. Я помогу вам донести вещи.

Когда приехала Рейчел, она была готова. Скотт отнес чемодан вниз. По его просьбе Амелия не стала запирать квартиру. Когда все вещи были уже в машине, Скотт взял у них номера мобильных и отвел Амелию в сторонку.

— Я позвоню вам дня через два. Никому не говорите, что вы у Рейчел. Никому не рассказывайте, что случилось с Дарилом и что он видел в ту ночь.

Она была напугана и сбита с толку. Скотт подумал, что сейчас она прыгнет в машину и попросит Рейчел ехать поскорее и не останавливаясь, но она устремила глаза на Мэгги.

— Я бы тоже завела собаку, будь у меня побольше места.

И только потом села в машину. Они уехали.

Скотт взял из багажника свою сумку и принес ее в квартиру Амелии. Нашел на кухне миску, налил воды, поставил на пол.

— Это тебе. Мы, возможно, поживем здесь несколько дней.

Мэгги пошла исследовать квартиру. Скотт сел на диван, развязал бархатный мешочек, высыпал камешки. Он был уверен, что это необработанные алмазы.

Интерпол предполагал связь Белуа с французскими скупщиками краденого, и это натолкнуло Мелона и Стенглера на мысль, что Белуа контрабандой ввозил в страну бриллианты. Бандиты узнали об этом, выследили Белуа и в ходе ограбления убили Белуа и Паласяна. Мелон в своем расследовании исходил из этого предположения, пока тот же человек, который указал им на связь Белуа с контрабандой бриллиантов, не сказал Мелону, что Белуа с бриллиантами не связан.

Эго. Йен Миллз.

Скотт стал размышлять. Мелон и Стенглер ничего не знали о бриллиантовых связях Белуа, пока Миллз не привлек к ним их внимание.

Зачем поднимать вопрос и потом закрывать его? Или Миллз, сняв подозрения с Белуа, имел неверную информацию, или он солгал, чтобы изменить ход расследования. Интересно, откуда Миллз узнал об этих связях и почему он позже их отрицал.

Скотт стал искать в сумке записи, которые делал в начале расследования. Тогда еще это дело вел Мелон; он дал Скотту карточку с записанным на ней номером домашнего телефона, сказав, что тот может звонить в любое время. Это было задолго до того, как Мелон перестал отвечать на его звонки.