Когда они приехали домой, Скотт принял душ и принес на свой стол конверт с дисками. Дисков он нашел два: один с наклейкой «Тайлер», другой — «Клуб „Ред“». Что-то здесь не сходилось. Он помнил, что Мелон внес в список два диска из клуба «Ред» и удивился, почему Каули дала ему только один.
Скотт вставил в компьютер диск из клуба «Ред». Мэгги у его ног свернулась в огромный черно-песочный клубок.
Видео из клуба «Ред» оказалось черно-белое, с потолочной камеры. Звука не было. Вид сверху помещения, где множество богатых мужчин и пар в кабинках и за столами смотрели, как позируют женщины в костюмах разных эпох, а между столами снуют официанты. Через полминуты после начала видео за столик уселись Белуа и Паласян. Еще через минуту к ним подошла официантка взять заказ. Напитки принесли; Белуа занялся ими, Паласян смотрел на танцовщиц. Белуа расплатился, они ушли. Конец записи.
Кроме обслуги, к мужчинам никто не подходил. Ни тот ни другой не заговаривали с остальными посетителями.
Скотт вынул диск.
Белуа и Паласян не стали для него более реальными, чем раньше, — двое мужчин средних лет незадолго до того, как принять смерть по неведомой причине. Скотт их ненавидел. Хорошо бы их пристрелили прямо на выходе из клуба и покончили с этим делом, пока Стефани еще не убили и его не изрешетили пулями, превратив в итоге в то жалкое плачущее создание, которое льет сейчас слезы у монитора.
Бум, бум, бум.
Мэгги была рядом, Мэгги наблюдала за ним своими добрыми карими глазами, ласковыми и влажными, как у тюленя. Он погладил ее по голове.
— Все в порядке.
Скотт попил воды и загрузил диск из «Тайлера». Появилось изображение вестибюля, виднелся фрагмент бара и три нечетких столика. Вошли Паласян и Белуа, официантка поздоровалась с ними и отвела их за столик. Больше на диске не было ни Паласяна, ни Белуа, пока они не собрались уходить.
Скотт вытащил диск.
Диск клуба «Ред» гораздо лучше. Интересно, что же было на исчезнувшем втором диске, подумал Скотт, нашел запись беседы Мелона с управляющим стриптиз-клуба Ричардом Левином и перечитал рукописную помету: «Р. Левин — предоставил видео с камеры — два диска — EV #Н6218В».
Скотт решил позвонить Каули.
— Джойс? Это Скотт Джеймс. У меня вопрос насчет дисков.
— В чем дело?
— Не могу понять, почему вы дали мне только один диск клуба «Ред» вместо двух.
Каули помолчала.
— Я дала вам два диска.
— Ну да, два. Один из «Тайлера», другой из клуба «Ред». Но из клуба «Ред» их было два.
Каули еще помолчала.
— Не знаю даже, что и сказать, — заговорила она. — У меня был только один диск из клуба «Ред», подтверждающий время их прихода и ухода. И никто не находил в этом ничего необычного.
— У Мелона значится, что их было два. Почему один исчез?
— Такое случается, — раздраженно сказала она. — Вещи пропадают, их не кладут на место, люди их забирают и забывают вернуть. Я поищу его, о’кей? Такое случается, Скотт. Что-нибудь еще?
— Больше ничего, спасибо.
Скотт чувствовал себя отвратительно. Повесив трубку, он растянулся на диване. Мэгги подошла и легла у дивана.
Бум-бум.
Утром, погуляв с Мэгги и приняв душ, Скотт решил поискать исчезнувший диск самостоятельно. Номера телефонов управляющего Ричарда Левина были на первой странице записи беседы с ним. Так рано в клубе «Ред», вероятно, никого не было, поэтому Скотт позвонил Левину на мобильный. Представившись детективом, работающим по делу Паласяна, он оставил в голосовой почте сообщение, что у него возникли вопросы по поводу дисков, и попросил Левина позвонить ему.
В семь двадцать Скотт завязывал шнурки на ботинках, а Мэгги металась между дверью и поводком. Она знала: как только он завяжет ботинки, они выйдут из дома.
В семь двадцать одну его телефон зазвонил. Он подумал, что это Левин, но увидел на дисплее буквы УПЛА — Управление полиции Лос-Анджелеса.
— Доброе утро. Скотт Джеймс. — Он прижал трубку плечом.
— Детектив Энсон, район Рампарт. Я сейчас стою перед вашим домом вместе с напарником, детективом Шенкманом. Мы хотим поговорить с вами.
Скотт подошел к застекленным дверям, не понимая, зачем двум детективам из Рампарта понадобилось приезжать к его дому.
— Я в гостевом домике. Видите, прямо перед вами деревянная калитка? Она открыта. Проходите.
— Как мы понимаем, у вас дома находится полицейская собака из К-9. Мы не хотим, чтобы с ней были проблемы. Заприте ее.
— Она не составит проблемы.
— Вы запрете собаку?
Скотт не хотел запирать Мэгги в перевозке, а если закрыть ее в спальне, она разнесет дверь, стремясь на свободу.
— Подождите. Я сейчас к вам выйду.
Скотт швырнул телефон на диван и вышел к ним.
Запирая подъездную дорогу, в самом ее начале стояла серая «краун-виктория». Двое мужчин в спортивных пиджаках и галстуках стояли на дороге примерно на полпути к дому. Один, чуть за пятьдесят, с припорошенными сединой светлыми волосами, был повыше. Второму, что пониже и пошире, не было еще и сорока. Его обширную лысину окаймлял венчик каштановых волос. Оба излучали враждебность.
Старший предъявил удостоверение и золотой жетон детектива.
— Боб Энсон. А это Керт Шенкман. — Энсон убрал жетон. — Я просил вас запереть собаку.
— Мне негде ее запирать. Так что будем разговаривать здесь или в доме, но с собакой.
— Вы закрыли ворота? — спросил Шенкман. — Не сможет она вырваться?
— Она не во дворе. Она в доме. Не бойтесь, Шенкман.
Энсон спокойно перебил:
— Вы знаете Дарила Иши?
Ну вот. Видимо, Дарил написал-таки жалобу.
— Да, я знаю, кто это.
— Считал ли мистер Иши вашу собаку безобидной?
— Спросите у него.
Шенкман холодно улыбнулся.
— А мы спрашиваем у вас. Когда вы его видели в последний раз?
Скотт замялся. Если Дарил подал жалобу, Энсон и Шенкман могли ведь поговорить с Эстеллой и друзьями Дарила из парка. Он ответил обтекаемо — не хотел, чтобы его поймали на лжи.
— Я видел его вчера. А что такое? Вы из группы внутренних расследований?
— Мы из рампартского отделения, а не из внутренних расследований, — сказал Шенкман. — Расскажите, как и почему вы с ним вчера встретились?
— Брат Дарила недавно был арестован за многочисленные ограбления. Он сознался в четырех ограблениях, и есть свидетельства, что Дарил работал с ним в паре. Мне сказали, что он в Макартур-парке с друзьями.
Энсон чуть заметно кивнул.
— И вы пошли в Макартур-парк.
— При моем приближении Дарил побежал. Моя собака его остановила. Ни я, ни собака к нему не прикоснулись. Я просил его о сотрудничестве. Он отказался. Я сказал, что он может идти.
— Вы видели Дарела вчера еще раз, после встречи в парке?
Скотту этот вопрос показался странным.
— Нет. А он говорит, что видел?
— Вы покупали у Дарила наркотики? — перебил Шенкман. От вопроса о наркотиках по спине у Скотта поползли мурашки. — Окси? Викодин? Нет? Да? Оба?
Оба болеутоляющих были прописаны Скотту врачом и легально продавались в ближайшей аптеке. Шенкман специально назвал эти два препарата, прописанные Скотту.
— Не отвечаете? — продолжал Шенкман. — Что, успокоительные затрудняют процесс мышления?
Мурашки распространились на плечи, на руки. Скотт вспомнил, как Мэгги сделала стойку, когда они позавчера пришли домой. Он отступил.
— Больше никаких вопросов-ответов, пока я не получу приказа своего непосредственного начальника.
Энсон сохранял спокойствие и даже не подумал уходить.
— Вините ли вы Маршалла Иши в убийстве Стефани?
Он этого вопроса Скотт застыл, как он щелчка затвора. Энсон же продолжал, голосом спокойным и рассудительным:
— Вы были тяжело ранены, ваша напарница убита, а эти двое могли видеть это, но не признались. Должно быть, у вас накопилось много злости. И вас за это не осудишь, ведь убийцы до сих пор на свободе. Маршалл и Дарил позволили им уйти. Я понимаю, как не разозлиться.
