Шум ударов сердца в груди мешал мне понимать слова, которые мне говорила девушка. Я проглотил шампанского и, прокашлявшись, переспросил:

— Настя, ты прости, о чем ты говоришь?

— Иван, Энтони мне все рассказал. То как ты появился в момент столкновения засранца с машиной Стаса, и как машина засранца сразу врезалась в другую машину, после твоего появления, я хочу знать, как ты это сделал и зачем?

Все-таки цифра шесть для меня, действительно, не счастливая, даже если шансы шесть к девяносто четырем плохо влияют на секс.

— «Девяносто четыре против сикса», — быстро сложилось у меня в голове смесь из русских и английских числительных.

Хотя, черт знает, что за действия вкладывал худ-помощник в термин «сексуальные межполовые отношения», может по его пониманию, это то, что делают мужчина и женщина, разговаривая, сидя вместе на одном диване?

— Настя, ошибка Энтони в том, что желая наказать засранцев, он все аварии устраивает в одном городе.

— При чем здесь ошибка? Мы с Энтони и хотим освободить от беспредельщиков дороги нашего города!

— Устраивая аварии локально, в одном мегаполисе, вы привлекли внимание полиции, и она начала расследование, почему за последние три дня в нашем городе произошло столько же автоаварий, что и в прошлом году во всей остальной стране!

— Они ничего не докажут! — Настя откинулась на спинку дивана, сложив локти в замок.

— Почему ты так думаешь? Потому что они дураки, а вы умные? Да одни круги почета вокруг полицейских камер со сканером биополя дадут все необходимые доказательства, чтобы посадить всех вас, если кто-то из людей погибнет в автокатастрофе!

— Никто не погибнет! Если нужно будет, мы быстро отвезем тело в ближайший авалетутограф для восстановления!

— Настя, на таких скоростях, на которых двигаются кары возможна и мгновенная смерть, после которой никакой авалетотутограф не поможет. Для примера ходить далеко не надо, в той аварии которую устроили вчера Демьян с Толяном, если бы не полиция, то мог бы погибнуть человек, причем это был бы абсолютно посторонний водитель, проезжавший мимо, не засранец и не член команды модератеров движения. Чей-то отец, сын, муж! Это тоже надо понимать, прежде чем устраивать такие акции на дорогах!

— Ну а что ты предлагаешь? Ждать пока все засранцы сами перевоспитаются? Социум уже смирился с этим, и мы единственные кто не дает ему оставить все, как есть!

— Для начала я предлагаю зарегистрировать наше сообщество «Модератеров современного движения» официальным путем, одних твоих друзей в социуме для этой цели почти достаточно. Потом мы выдвинем законодательную инициативу по повсеместной установке камер общественной безопасности. Ее примут. Камеры будут фиксировать и активно списывать денежные средства с нарушителей. Ударим рублем по разгильдяйству на дорогах!

— Иван, с чего бы это обществу загонять себя в рамки? Ты знаешь, что никто не застрахован от такого, когда вдруг срочно понадобится доехать на другой конец города или страны. Не будет социум голосовать за этот закон!

— Настя, голосовать будет не социум, а ответственные налогоплательщики, для них не существует такой проблемы, как быстро добраться через город или страну, потому что есть трассы ответственных, это во первых. А во вторых, засранцы — реальная угроза обществу. А ответственные нужны именно для исправления этого! Это их священный долг, голосовать за устранение угрозы движению общества!

— Но ведь мы и занимаемся тем, что показываем: аварии происходят из-за засранцев! Если этих аварий не будет, то ничего не изменится, и никто не будет голосовать за этот закон, так? И нам придется устраивать акции на дорогах, чтобы закон был принят!

— Настя, если вы будете устраивать подставы, то вас рано или поздно раскусят, и тогда модератеров придадут анафеме, и можем ставить крест на этом законе.

— То есть ты предлагаешь сидеть и ждать, пока все само собой решится?

— Не совсем, смотри, — я вызвал зД паттерном голосовой интерфейс худа помощника и отдал команду:

— Дружище, проанализируй данные по топ нарушителям дорожной этики по данным сайта безопасного движения. Организуй нахождение этих нарушителей в одном и том же времени и месте. Используй особенности этических нарушений, своди кары этих водителей так, чтобы повысить вероятность попадания их в автоаварии друг с другом.

— Команда принята, модератор, срок выполнения около двух часов.

— Что это? — Настя повернула удивленное лицо от визарда ко мне.

— А это и есть программа судьбы, о которой я тебе говорил.

— Думаю, что через два или три часа можно будет проверить исполнение, пока мы будем ехать, потом кататься на реке, плавать в прохладной водичке, вкусно поужинать…

— Ну что, когда едем знакомиться с Пашей? — Настя согласилась, не дожидаясь окончания потока перечисления соблазнов.

— Немедленно! — отозвался я.

30 неделя. Воскресение.

Я не знаю почему, но за те два часа, которые мы ехали к месту встречи с Павлом, я многое рассказал о себе Насте. Про детство, учебу, стажировку в АБРашин, работу, цель стать ответственным налогоплательщиком, беспокойство за изменение генотипа человечества из-за развития гомосемейных пар мужчин, и про планы развернуть наш мир к светлому будущему, с помощью программы, которая поможет объединять в пары мужчин и женщин, подходящих друг другу психологически наилучшим образом. Я рассказал, что хочу сделать так, что и сами знакомства программа будет устраивать не заметно, для самих пар.

Настя полностью согласилась со мной, что у счастливых родителей дети растут тоже счастливыми и отношение гармонии, сопутствует отсутствию у детей не нужной агрессии и стрессов и поддержала мою версию, что для счастливых семей интеллект у детей развивается лучше, чем в негармоничных семьях и может быть развит сильнее, чем у сыновей в гомосемьях второго-третьего поколения. Когда логика разговора подошла к тому, что и у детей счастливых пар будут свои счастливые пары, и человечество станет счастливым и умным, одновременно и по настоящему, Настя радостно захлопала ладошами в мою честь! Мне было очень приятно.

Не смотря на потоки словесной откровенности между нами, я ей не рассказал про давно работающий прототип такой программы и ее поиски для меня второй половины, ведущиеся с помощью ее кода. Эта информация не чувствовалась уместной, в общении с девушкой, с которой я надеялся создать семью.

Настя оказалась очень благодарным слушателем и хорошим собеседником. Она искренне расспрашивала о моих родных, очень заинтересовалась личностью моего деда, и я обещал ей совершить вместе поездку к нему, познакомиться. Разговор с ней не был монологом, девушка не просто слушала и кивала головой в нужных местах, но и была откровенной со мной. В тот момент, когда компьютер кара сообщил нам о том, что мы прибыли в пункт назначения, я многое знал о Насте.

Ее папа, хоть и китаец, родился в нашем Центральном мегаполисе. Его родители мигрировали в Центр, в то время, когда сняли формальности в пересечении границ Китая и России, перед самым образованием Союза.

Тогда миллионы китайцев приехали к нам из своих переселенных территорий в пустующие земли Поволжья и Сибири.

Мама Насти, татарка по национальности, родом из Набережных Челнов, и Настя ее почти не помнит, так как ее мама погибла в автокатастрофе, когда девочке было несколько лет от роду. Был этот наезд случайным или намеренным — это не было установлено следствием, но точно понятно, что управление каром велось водителем в ручном режиме, и из-за этого они, со старшим братом, остались вдвоем, на попечении отца.

Каждое лето, когда отец Насти записывался на полярные вахты, считать тюленей и белых медведей, они гостили у бабушки, матери их погибшей мамы, купаясь и играя с другими ребятами в притоках Камы.