– Тридцать мегатонн! Почти что "Кузькина Мать"!

Евпатий убрал бомбу.

– Для нас с Сергеем это уже не страшно, но уж больно фонит, тебе на нее долго смотреть не стоит! - сказал он Евгении.

– Мы поставим дистанционный пульт, отобьемся от первой волны и улетим вместе.

– Вы, боюсь, меня так и не поняли… Я должен стянуть сюда побольше этой шушеры, а потом - взорвать вулкан. Только так, у тех, кто в прецептории, есть шанс на спасение. Благо медножопые не могут размораживать сразу всех своих бестий. Это их не остановит, но задержит, быть может, мы заденем кого-то из вожаков.

– Тогда я буду биться рядом с вами! - запальчиво произнес Сергей.

– Э, нет… еще многому предстоит научиться, ты должен довести информацию до Земли.

– И все же, нельзя ли как-нибудь… иначе? - настаивала Евгения.

– Увы, моя полная трансформация необратима… и мне не хочется остаток дней проводить в зоопарке на посмешище. Да и не пролезу я в шлюз!

Сергей представил, что за исполина мог сотворить умудренный Евпатий.

– Помните… смерти нет, есть всего лишь переход информации из одного состояния в другое. Будем в этом деле последовательными материалистами - закон сохранения энергии еще никто никогда не отменял.

– Ничто не откуда не появляется и никуда не исчезает просто так!

Сергей успел отправить в эфир свое десятиминутное послание. Передатчик челнока был очень мощным, так что через двадцать минут можно было наедятся, что его услышат на Земле. Маяк занял свое почетное место в отсеке прямо за пилотской кабиной (как надоедливая собачонка, тянулся за Сергеем и не отпускал от себя). Сергей, используя свою многократно возросшую силу, в обличье серебряного козла таскал странные многотонные колонны, кубы и переплетения спиралей на большой плоский каменный блин.

Евпатий уже с натугой воздев руки, поднял этот блин вместе с Сергеем, Евгенией и грудой оборудования к вершине горы. Там Сергей принялся перетаскивать грузы в чрево гигантского челнока, монстра индустриальной эпохи, весом в тридцать шесть тысяч тонн.

Они сделали несколько рейсов. Удалось переправить почти все предметы и только самые большие, которые не могли сдвинуть ни чудовищная сила серебряного козла, ни полумагическое искусство Евпатия, они оставили на месте.

Сергей понял, что "Кузькину Мать" Евпатий (Сергей поклялся никогда уже не называть его Безумным Марксом) собирался использовать, чтобы не оставить врагу приборов древней цивилизации.

Челнок все равно был недогруженным. Что ему каких-то жалких полторы тысячи тонн!

Сергей хотел было спуститься вниз еще, когда Евпатий махнул рукой, запрещая… Теперь даже неискушенное ухо могло услышать грохот десятков тысяч ног шагающей армии, вой транспортных механизмов. Сергею предстояло еще прогреть двигатели и начать предстартовую процедуру. И это при всем при том, что курс теоретической космонавтики в разделе "пилотирование тяжелых транспортных челноков" он прослушал всего в течение трех дней, пару раз просидев по два часа за симуляторами. Евпатий понимал это и давал им шанс. Сергей последний раз взглянул вниз…

…Массивная туша с короткими, волосатыми ногами и заплывшим жиром торсом, отличавшаяся полным отсутствием шеи и сплюснутой головой довольно быстро сновала по пещере. При этом по своим размерам она превосходила пятиэтажный дом. В руках монстра были металлические приспособления, способные пускать гигантские огненные шары. Над колодцем, поддерживаемые невидимой силой Евпатия, висели многотонные каменные блоки, готовые обрушиться на врага.

Боя Сергей почти не видел - так несколько всполохов лучевых разрядов на камерах внешнего обзора. Но по доносившимся звукам понимал, что противникам Евпатия приходится несладко. Но все равно, долго наседавшую армию он один сдерживать не сможет. До боли стиснув зубы, он лихорадочно принялся запускать двигатели. Зеленые стрелки индикаторов мощности медленно, лениво ползли вверх, пока так и не достигая стартовых показателей. Старой модели термоядерный генератор разогревался медленно. Евгения прикинула, что нужно еще минимум два часа, прежде чем они смогут подать стартовую мощность на ось двигателя.

Внезапно Сергей закрыл глаза, ему показалось, что он услышал ставший бесконечно далеким голос Евпатия.

– Не медли… моему физическому существованию приходит конец… бомба будет взорвана через три с половиной минуты. Вспомни все то, о чем мы говорили…

Сергей мысленным взором потянулся вниз сквозь стальные опорные балки и переборки. Вот он увидел массивный корпус главного реактора, опоясанный силовыми катушками. Он проник внутрь. Там едва теплилось золотистое пламя плазмы. Он невидимыми руками сжал его до бесконечно малой искорки и, придерживая, чтобы отдача не разнесла стенки реактора, отпустил.

Как сквозь глухую стену до него донесся голос Евгении.

– Стартовая мощность на оси! Статическая тяга… мы запустили его… что с тобой?

Он очнулся бесконечно разбитым, сил не хватало на то, чтобы даже пошевелить пальцем - каждое движение было мучительным. Но Сергей все же заставил себя выпрямиться в кресле и взять контрольный пульт.

Багровую пелену марсианской ночи прорезала яркая голубая вспышка выхлопа ионных двигателей. Челнок вздрогнул, поднялся на несколько метров вверх, немного опустился и вот - через полминуты он стоит вертикально на огне в нескольких сотнях метрах над вершиной Никс Олимпия. Осторожно включилась тяга вспомогательных двигателей, и челнок с ускорением понесся вверх. Когда он поднялся на высоту в тридцать километров пространство под ним озарилось ярчайшей вспышка десяти тысяч солнц. Отдача была такой сильной, что настигла их на высоте и семидесяти километров. Корабль довольно сильно тряхнуло. Ослабевший Сергей упал в обычный обморок, так что Евгении при выходе на круговую орбиту приходилось брать управление на себя. В ее красивых бирюзовых глазах блестели слезы, переливавшиеся, как драгоценные камни в лучах восходившего над Красной планетой светила.

Холодометы требовали очень много жидкого азота. В ближнем бою катапульты и иные метательные приспособления были неэффективны. Но было найдено иное оружие - с помощью небольших вакуумных насосов сосуды с замораживающей жидкостью выстреливали леденящей струей на несколько десятков метров.

Подобные формы борьбы сильно "охлаждали пыл" наступающих, вынуждая их держаться от стен подальше.

– Запасов азота еще часа на два! - доложил один из техников, вернувшийся из каземата с генераторами. - А дальше, или глушить реакторы, или… - Он изобразил весьма выразительный жест!

– По мне уж лучше взлететь на воздух со всем этим хозяйством, чем попасть в лапы к этим тварям! - проворчал старпом.

– Глядите! Там! - один солдат, почти что мальчишка из местных показал в противоположную сторону от восходящего светила.

Казалось, с запада появилось второе солнце - таким ослепительно ярким было сияние. Кто-то в уцелевшей радарной рубке определил, что это был сверхтяжелый челнок, тип корабля, давно уже не использовавшийся для посадок на планету. К тому же на вооружении марсианской экспедиции и завесы не было кораблей подобного класса. Персонал базы приготовился к худшему (например, когда челнок вертикально на огне зависнет над базой, испепеляя ее огнем своих двигателей). Но, похоже, космический корабль шел на посадку на космодром в десяти километрах от прецептории, выжигая в толпе нападавших почти ровный круг радиусом в полтора километра.

– Как же мы доберемся до челнока через эту ораву? - осведомился легат.

– Настала пора! О нас вспомнили! - Старпом довольно ухмылялся в бороду, отряхивая со своего помятого и грязного скафандра красную марсианскую пыль. - Давно я ждал этого момента! И ведь говорили бюрократы, что не построить, так нет - построил! - он держал в руках какой-то странный пульт управления с ЖК-экраном.

Гофрированная переборка большого ящика, стоявшего посередине разрушенной базы (в ангар просто не пролез) треснула под могучим ударом изнутри. Секундой спустя из ошметков ящика, разбрасывая во все стороны крепежные фермы и упаковочный материал, выбрался металлический монстр.