В ночь на восьмое января Сергей отлично выспался. Не было никаких тревожных снов. Душу больше не терзали смутные предчувствия. Страна втягивалась в очередные праздники. Рождество было тем самым временем, когда, по традиции, душу русского человека охватывал невообразимый трепет и чувство легкости. По телевидению почти на всех каналах шли праздничные службы. Мощные голоса пели хвалебные песни. Даже "пенсы" оставили свои машины и чинно, спокойно стояли возле храмов, изредка расступаясь перед подъезжавшими на обедню на мотоциклах священниками. Небесные своды сотрясали мощные голоса певчих, им вторили звонкие трубы и тяжелые гитарные аккорды, изредка перекрывавшиеся ударными.

На улице был морозец градусов в пятнадцать и чистое, ясное небо. Грех бы на работу в такое время выходить. Но… служба есть служба. Сергей еще день назад собрал необходимые вещи, затащил их в объемный багажник. Не забыл и северные унты с теплым дедовским полушубком с меховой выделкой.

Днем раньше он заехал в Контору и с удивлением хмыкнул, глядя на тот арсенал, который выдал ему Михалыч.

– Ты бы еще плазмомет довесил! - ругался он, когда они вдвоем в несколько приемов распихивали содержимое по отделениям "Уазика".

– А это что? - Михалыч протянул трубу с двумя рукоятками - "Овод".

Похоже, что на него сбросили все подлежащее конверсии вооружение. Сергей пристегнул сбоку штатный "Красный глаз", но для верности спрятал на теле старые "Стрелки" - пружинные или газово-пневматические иглы с нервно-паралитическим газом.

Он взял бронежилет четвертого класса с разгрузкой и стал методично набивать карманы всем необходимым, будто и вправду готовился к выживанию и бою в условиях заснеженной тундры. В комплект взял два добротных двухсотзярядных АК. Их можно было держать сразу в двух руках (вообще-то тяжеловато) и вести огонь сразу из двух стволов. Он осторожно сложил другое оборудование в два объемных тюка и рассовал по боковым карманам дополнительные магазины.

– Усе! Як Шварценеггер на погроме в Бендерах! - Закончил довольный Михалыч. Впопыхах Сергей так и забыл спросить, что значит странный герб на майке. Нет, официальную историю он знал - такой вариант был утвержден в 2026году. Орел с серпом и молотом в лапах на фоне восходящего солнца и снопов колосьев, перевитых металлическими лентами. На груди орла байкер давит змея - символ попсы и блатоты. Этот герб отражает историческую преемственность поколений, развитие "металлической идеи" на протяжении истории Российского государства. Но почему и в каких обстоятельствах был принят именно этот вариант - история умалчивала.

Сейчас он вывел машину из гаража, минут пять провозился с картой, задавая маршрут поездки. Закрыл дом - и выехал на шоссе.

Двигатели кушали по 8-10 литров газово-водородного топлива при скорости 200-250 км, это означало, что в пути предстояла как минимум одна дозаправка. Бака в 120 литров хватало на две с половиной тысячи километров. Именно по этой причине большинство жителей России, совершающие дальние поездки своим ходом, не пользовались электромобилями. Скорость маленькая - не более двухсот, да и дальность на одной зарядке чуть больше тысячи.

На дороге автомобиль не выделялся ничем. Модель была у любителей "больших машин" очень популярная, а снаружи трудно было определить ее начинку. Похрапывание двигателя и работающая в мягком укачивающем режиме подвеска сделали свое дело. До Казани он проспал почти четыре часа.

Далее, чтобы чем-то занять себя (надоела трескотня новостей по телевизору), он на два часа перешел в ручной режим, с удовольствием гоняя по пустой трассе в разных режимах. Машина шла великолепно не в пример предшествующим "козлойдным" моделям.

Он почти проехал Башкирию. Трасса поворачивала на северо-восток, когда решил остановиться в ближайшем придорожном кабачке, чтобы перекусить и узнать "чем народ живет".

Сразу было видно, что заведение было рассчитано на туристов. Большое голографическое панно изображало цыганскую пляску с медведями. Рядом на настоящем рояле под хриплые аккорды бренчал знаменитую "Мурку" какой-то до нельзя "приметный" тип в кожаном жакете поверх малиновой рубашки с коротким галстуком и сверкающим золотым зубом. Балтота, одним словом! Ну а для трех парочек заезжих туристов из Японии - "рашен экзотик"!

Внезапно Сергей напрягся, как ему показалось, услышав в соседнем зале, отделенном звуконепроницаемой перегородкой, запрещенные мелодии. Нутро сотрудника Пятого идеологического отдела было готово взбунтоваться, когда он определил, что это всего лишь безобидные "По морде током", в лице несколько подзабытых Дитера Боллена и Томаса Андерса.

– Они бы еще "Овощевоз" от Ace of Base поставили! - уже умиротворенно отметил Сергей.

Профессия диск-жоккеев была под гнетом суровых запретов, да и вообще подобная деятельность приравнивалась к торговле наркотиками. Недаром большинство современных музыкантов и эстрадных исполнителей были выходцами из недр Конторы, переведенными по ЗОРГу на это место.

Нутро опять взяло свое. Он непроизвольно подошел к музыкальному автомату и проверил репертуар. Действительно, никаких даже намеков на существование "попсы". Затем заказал себе добротный обед и уселся в кабинку возле стены, даже не заметив, что за его действиями от противоположной стены наблюдают пара внимательных глаз.

"Сколько не бей в бубен - чужого духи не примут!" Иван Насоев убедился в справедливости этого перевода на русский древней якутской пословицы. Его предки в этой местности испокон веков были профессиональными шаманами. За ним и осталось мест в излучине реки, где сочетание сил ветра, солнца и влаги выточили из древних каменных стен причудливые фигуры. Охотники и рыболовы испытывали исстари мистический трепет перед шаманами здешних мест, утверждавшими, что они ведут свою родословную от легендарного Сабур-махи, жившего, шайтан знает, сколько лет тому назад.

Как ни старался дед привить внуку традиции - он пошел другим путем. С детства Иван задавался вопросом: "Почему одни люди имеют все - другие, ничего". Ему не был по душе быт простых оленеводов, разбавленный в новое время парой-другой технических новинок. С другой стороны, он слышал шепотом передаваемые истории о тех временах, когда вся власть в Республике принадлежала коренному этносу, хоть и занимавшему чуть более трети от всего населения, но державшему в руках алмазодобывающую промышленность. В начале 2020-ых годах, не желая делиться прибылью с федеральным центром, ослабившем свой нажим еще при Ходорковском, Якутия выступила с идеей отделения, активно поддержанной международным сообществом. Первое независимое правительство получало необходимые кредиты, а мировая общественность и правозащитные организации, дотоле вещавшие на весь мир о об "освобождении от векового гнета", закрывала глаза на подобия гетто для "нетитульной нации", представители которой работали на низовых должностях на самых тяжелых участках.

Дед Ивана в свое время не принял новой власти, считая, что она развратит жителей. За что и поплатился вместе с тогда еще молодыми родителями - во время первой Русско-китайской его в качестве "подсобника русских" угнали далеко на юг, в район Тибета на постройку какого-то сооружения. Через десять лет он вернулся с тем условием, чтобы на следующий же год помереть от надрыва сил.

Его брат поступил иначе, влившись сначала в ряды "армии освобождения", а затем и в ряды "Великого похода против северных варваров". Впоследствии он, как и чеченские сепаратисты двумя десятилетиями раньше даже пытался получить от государства пособие, как участник "освободительных войн". Вернувшись после амнистии, брат деда принялся воспитывать Ивана в своем духе, благо родители его погибли во время землетрясения 2047 года.