Стояла поздняя весна 1981 года. Солнце уже нещадно припекало сквозь широкие окна просторного кабинета. Тишина нарушалась только далеким скрипом паркета - менялся караул. Просторный стол на резных ножках был полностью заложен документами, некоторые из них были настолько запыленными, что периодически вызывали сухой кашель у человека, сидевшего в высоком и глубоком кресле. Человек был уже не молод, выглядел уставшим, об этом свидетельствовали черные круги под глазами. Он поправил очки в роговой оправе и принялся рассматривать следующую папку.

Коллекции секретных документов, доставленных неделю назад из спецхрана в специальном бронированном ящичке, мог позавидовать любой знаток оккультной и околонаучной литературы и рукописей. Но таковых в Москве того времени было мало, а если и располагали они кой-какими материалами, то вмиг могли бы лишиться их. Более полугода одиннадцатый отдел, пожалуй, самого могущественного ведомства занимался изучением ряда, казалось бы, совсем не свойственных задач. Немногие приближенные и посвященные прекрасно понимали, что их работа - отнюдь не блажь очередного выжившего из ума кремлевского старца. Они были преданы своему делу душой и телом и не задавали лишних вопросов.

Обернувшийся к окну человек в темных роговых очках устало захлопнул папку. Он был очень болен. Бесконечные курсы лечения приносили мало результата. Мнения врачей, как всегда. Были противоречивыми. Но он знал, что ему остался год, быть может, полтора, прежде чем…

Внезапно, он повернулся к столу, на лице появилось выражение глубокой сосредоточенности - он с удвоенным вниманием принялся изучать следующее дело.

Документы были на разных языках, включая древние, но это мало смущало исследователя. Ему были доступны дословные переводы, да и существенно помогало знание нескольких современных языков. Вот отчет по делу "Аненербе" - тайной немецкой оккультной организации. В 1945 году советским войскам досталась часть архива, занимавшего целый вагон. Естественно, это было меньше, чем десятая часть всего. Но, тем не менее, опись документов по этим материалам занимала приличный том, не уступающий полному собранию сочинений Ленина. Были и обзорные данные и по другим материалам - древнегреческие, римские, средневековые источники, отдельные материалы с востока. Искателю порой казалось, что вот она - нащупывается, та самая нужная жилка. Но, увы, совпадения могли иметь более простое объяснение. Человек в кресле наугадж вытащил другую папку, содержавшую описание различных апокрифов.

Рядом с правительственной "вертушкой", украшенной серпасто-молоткастым гербом зазвонил обычный телефон. В трубке раздался голос одного из помощников.

– Юрий Владимирович! - Говоривший был молод, но расторопен и умел, за что и продвинулся по служебной лестнице так быстро. - Достали! Самое свежее…сейчас товарищи с четвертого этажа принесут проигрыватель.

– Василий, оставьте, здесь есть! - отрезал человек в кресле.

Через минуту в дверь вошел затянутый в новенькую форму капитан. В руках он держал что-то не совсем вяжущееся с его торжественной одеждой. Этот предмет вообще никоим образом не вписывался в облик кабинета.

В одной руке Василий держал виниловый диск, а в другой - обложку с плотным молодым человеком явно западногерманской внешности.

– Альбом "Брейкер", группа "Акцепт"! - По слогам прочитал капитан. - Можно ставить?

– Да, только не так громко, все-таки работают…

Следующее несколько минут они вдвоем молча слушали довольно тяжелую музыку.

– Не понимаю, что они в ней находят?… да и наша молодежь всегда готова попасться на удочку фарцовщика… хотя, нет, чувствуется определенная агрессия, всплеск энергии.

– Так точно, Юрий Владимирович! Западная неформальная молодежная субкультура пошла в протест капиталистическому образу жизни!

– Это хорошо, это можно использовать в нашей внутренней политике. Скажите, мы могли бы установить через нашу сеть в ФРГ контакты с этими исполнителями? Скажем, популяризировать Советский Союз мы не сможем, но создать благожелательный облик. Пусть напишут пару песен, создадут альбом… скажем, "Русская правда" или "Русская рулетка".

– Это епархия одиннадцатого отдела. Но, быть может, проще самим создать свои коллективы.

–В принципе, выход, но не известно, как воспримет общество. Да и вы понимаете, партийное руководство очень консервативно. Не поймут.

– Нет шансов?

– Шансы есть, но, увы, не для нас! Вы свободны… одиннадцатый отдел неплохо поработал, можно давать отбой.

– Но проект "Ответный удар"?

– Мы не сможем его реализовать в настоящее время, боюсь… - Человек в кресле не договорил. Зазвенел зуммер на часах, показывающий, что необходимо принять лекарство.

Василий подвинул стакан и наполнил его водой из графина.

Последовала минутная пауза, в ходе которой человек, казалось, обдумывал сложную задачу.

– "Ответный удар" необходимо законсервировать. Черт бы побрал этого Рейгана и его "стратегическую оборонную инициативу", он и впрямь сможет быть неплохим президентом и как минимум два срока. "Звездные войны"! - наши лопухи клюнут на эту приманку. Итак неэффективно расходуем средства.

– Вас понял, Юрий Владимирович, разрешите идти!

– Бывайте… подготовьте к завтрашнему дню последние документы по "Велесовой книге".

Когда подручный ушел, человек в кресле расслабился. Плохо показывать свою немочь на людях. Если бы ему еще пять лет жизни! Пять лет, а лучше - десять. Можно многое сделать не в пример предшественнику.

Страна была больна. Некогда объединенный общим душевным порывом народ пытался строить общество нового типа, победа в противостоянии с другой системой стоили чудовищного перенапряжения сил. И сейчас страна фактически задыхалась в условиях неравносильной гонки военных вооружений, сдавая один рубеж за другим. Открытое военное противостояние было невозможным - враг сделал ставку на победу в идеологической войне и подрыв соперника изнутри. И, похоже, ему это удавалось. В советском обществе правящая элита быстро замкнулась, стала своего рода кастой, феодальным сословием, обладающим существенным привилегиями. Путь в нее был закрыт для большинства рядовых членов общества (если они, конечно, не состояли в родственных связях с представителями старой элиты.

Человек у окна сам был инициатором громких разоблачительных процессов, он и его подручные лихорадочно пытались навести порядок, приструнить распоясавших партийных функционеров на местах. Но, будучи человеком дальновидным, исследователь понимал, что "рыба гниет с головы", и осталось не так уж много времени, буквально десять, от силы - пятнадцать лет, когда количественные изменения перейдут в качественные и деградировавшая советская элита просто продаст свою страну, идею, которой служила, в обмен на материальные блага и место в мировой кормушке. Да, товарищи коммунисты, какая бы у вас не была идея - стяжательский душок все-равно преобладает. Джинсы, кроссовки, жвачка, записи поп-идолов, фарцовка, икра, машины, наконец, нефть - вот они вещные атрибуты идолопоклонничества перед Западом. Можно ли противостоять всему этому? Что произойдет с обществом, а особенно с молодежью, когда все это прорвется через "железный занавес" и хлынет в стерильный мирок социализма. Древняя идея уже давно всем надоела, превратилась в культ, в ритуал, в шаманские заклинания партгеноссе. Другая альтернатива - означала кризис и долгий восстановительный период. Период создания новой идеологии и системы ценностей в обществе.

Да! - про себя отметил человек в кресле. - Времени было мало. Хотя, кто его знает, быть может, и есть шанс…