– Вот уж не повезло, – сочувственно кивнул Голландец. Обхватил руками кружку и задумчиво уставился в нее. – Неужели оно того стоит, Кинан? Одежда, новое жилье, этот лоск, распустившие хвост павлины вместо настоящих друзей…

– Я чемпион, Голландец. И просто наслаждаюсь своей победой, – самодовольно улыбнулся Милрой. – Оставшиеся после боев мозги неплохо соображают. Деньги я заработал честно. Кое-что вложил в бизнес, кое-что выиграл в карты. И то, и другое сделало меня довольно богатым человеком.

Ухватившись сильными руками за край деревянного, видавшего виды стола, его приятель угрюмо посмотрел на Кинана, удивленно изогнув густые брови.

– Значит, ты теперь богач, Безрассудный Милрой. Позволь поднять свою кружку за чемпиона. Но скажи мне честно… Разве деньги что-нибудь меняют? – Он кивнул на двух молодых джентльменов, которые и не подозревали, что о них говорят в другом углу таверны. – Для таких, как они, ты всегда будешь чужим. Даже хуже. Незаконнорожденным, ублюдком.

– Не простым ублюдком, – тут же напомнил ему Кинан.

– Рекстер отказывается тебя признавать, приятель. А поклонники тебя не забудут. Наслаждайся тем, что приносит тебе золото. Ты это заслужил. Только не обманывай себя, не думай, что когда-нибудь станешь одним из этих джентльменов. Сильные мира сего с радостью напомнят тебе, где твое место!

В душе Кинана боролись обида и дух противоречия. Голландец прав: как ни крути, но от этого было не легче.

– Послушай…

Их отвлекли громкие голоса. Раздался скрежет отодвигаемых в сторону столов и стульев. Стало не до разговоров. Кинан тут же узнал человека, который решительно направлялся к их столику.

Невин. Кто-то не на шутку разозлил его единокровного братца. Кинану показалось, что он знает причину – или, точнее сказать, даму, которая послужила причиной этой встречи. Ожидая, пока брат подойдет, Кинан уперся ногой в свободный стул.

Невин был не один. За его спиной маячил еще один человек, не такой высокий, но крепко сбитый. Его смуглая кожа, покрасневшая либо от натуги, либо в пылу ссоры с Невином, лоснилась от пота. Слова приятеля не возымели на Невина никакого действия. Он отодвинул его плечом и подошел к Кинану и Голландцу.

– Младшие братья так себя не ведут, Голландец, – как ни в чем не бывало произнес Кинан, испытывая извращенное удовольствие при виде того, как побелел от ярости его брат. – Они всегда находятся в тени старших братьев, всячески им подражают. – Милрой заметно расслабился и нарочито небрежно глотнул пива.

– Ты мне не брат. – Каждое четко произнесенное слово свидетельствовало о недюжинном самообладании Невина.

Между ними встал черноволосый незнакомец, вновь попытавшись вмешаться.

– Ты ничего не докажешь, если будешь ввязываться с ним в драку, – сказал он. Едва заметный акцент выдавал в нем испанские корни. – Мистер Милрой – прирожденный боксер. Ему нет равных. Давай уйдем. Как только твоя жажда крови утихнет, ты поймешь, что я прав.

– Послушай своего приятеля, Невин, – посоветовал брату Кинан. – Джексон, может быть, и считает, что ты неплохо боксируешь, но танцевать на ринге в перчатках, стараясь, чтобы не задели твое личико, – это одно, и совсем другое – сойтись в схватке с бывалым уличным бойцом. – Он повернулся к Невину спиной. – Ступай домой, братишка. А то у меня руки так и чешутся разбить твою благородную физиономию. – Он допил остатки пива и поднял кружку, давая понять, чтобы принесли еще.

– Наглый, коварный ублюдок! – прорычал Невин и бросился на Кинана, не успев договорить.

Кинан нарочно позволил противнику толкнуть его к стене. Опираясь об нее руками, боксер резко выбросил назад правую ногу. Удар пришелся Невину под дых. Ухнув, тот повалился на стол, за которым еще недавно сидел Милрой. В таверне повисло напряженное молчание.

Кинан стоял над поверженным разозленным братом.

– По всей видимости, тебе никогда не давали под зад. – Он протянул руку, а другую сжал в кулак – на тот случай, если Невину придется еще раз напомнить о том, кто из них старше и хитрее.

– Иди к черту! – Дрейк оттолкнул протянутую руку и встал.

Его приятель что-то шептал по-испански. Все попытки отговорить Невина от этой стычки оказались тщетными. Испанец в отчаянии воздел руки к небу, а затем направился к другому столику.

Явился хозяин таверны и попытался утихомирить разбушевавшихся клиентов. В таверне ничего не разбили, и хозяин не желал больше доставлять неудобства своим богатым посетителям. Столы и стулья поставили на место. Взволнованная барменша принесла им пиво за счет заведения.

Кинан взял кружку, и на его суровом лице заиграла циничная усмешка.

– Невин, мне просто интересно: мы столько лет прожили в одном городе, и тебе всегда удавалось не замечать моего существования. Что на сей раз заставило тебя искать встречи со мной? Внезапно вспыхнувшее желание прижать любимого брата к груди?

Голландец неодобрительно хмыкнул.

– Кинан, невелика доблесть – избить единокровного брата.

– Тут я с тобой не согласен. Почему ты думаешь, что мне не доставит удовольствия выбить дурь из головы этого щенка?

– Только попробуй! – усмехнулся Невин, ничуть не испугавшись.

Голландец потер больную руку.

– Если бы вы пораскинули мозгами, вы бы поняли, что оба жаждете потешить свое самолюбие. С таким дерзким подходом вы проиграете.

Кинан сердито взглянул на приятеля.

– Позже напомни, чтобы я поблагодарил тебя, Голландец, за безграничную веру в мои силы.

– Ты неправильно меня понял, – заметил его приятель. – Я нисколько не сомневаюсь ни в твоем мастерстве, ни в твоих силах. Я веду речь о цели.

Невин поднялся и снисходительно посмотрел на Голландца.

– Кто ты такой, чтобы совать нос в чужие дела? Всего лишь жалкий пьяница. Кто дал тебе право вмешиваться?

Кинан засмеялся.

– Голландец, не обращай на него внимания. Ты же знаешь, насколько сильны у Рекстеров кровные узы.

Он перехватил руку Невина, едва тот успел замахнуться. У Кинана была стальная хватка, и единственное, что оставалось Дрейку, чтобы снова не опозориться, – сесть на стул.

– Голландец, ты, наверно, хочешь попрощаться с прекрасной Мег?

Воспользовавшись предлогом, его приятель надел шляпу и встал.

– Отличная идея. – Он наклонился и прошептал: – Поосторожнее с этим молокососом, Милрой. Я люблю эту таверну. Если ты все здесь разнесешь, нас сюда больше не пустят. – И, кивнув на прощание, Голландец оправился флиртовать с барменшей.

– Мы остались за столом вдвоем, сидим, пьем пиво. – Кинан покачал головой. Не верилось, что только благодаря его железной хватке противник его не ударил. – Кто бы мог подумать, что после стольких лет вражды мы сможем мирно и цивилизованно общаться?

Невин попытался высвободиться, но через секунду понял, что рискует сломать себе руку.

– Я бы не помочился рядом с тобой, даже если бы ветер дул в твою сторону! С чего мне с тобой любезничать?

– Потому что я сильнее тебя, щенок. – Кинан намеренно обозвал его обидным словом. – Ты же сам искал встречи со мной. Говори, что хотел, и уходи.

– Отлично.

Горящие взгляды братьев встретились.

– Сначала отпусти мою руку.

– Заключаем перемирие? Но предупреждаю, еще раз дернешься – пожалеешь. Твой друг-испанец вынесет тебя отсюда.

– Договорились.

Кинан отпустил его руку и стал бесстрастно наблюдать за тем, как Невин ее разминает.

– Итак, зачем ты пришел?

Его брат не стал делать вид, будто не понимает.

– Ты мешаешь мне жить. Последнее время, куда бы я ни пошел – всюду слышу твое имя, вижу твое лицо.

– Я не напрашиваюсь, меня приглашают. И в клубах я желанный гость, – спокойно ответил Милрой. – Возможно, мое присутствие задевает твои чувства, но, честно говоря, ни ты, ни твоя драгоценная семья не могут мне помешать.

– Если тебе так спокойнее, можешь продолжать жить иллюзиями, Милрой. – Невин встал. – Но предупреждаю тебя: к мисс Бидгрейн не приближайся. Если хочешь – отомсти мне. Но девушка тут ни при чем.