Кинан заставил Уинни посторониться и прошел к открытому двустворчатому окну.

В глазах девушки сверкнула ярость. Она резко обернулась, готовая наброситься на него. Ее так и подмывало вновь схватиться за отцовскую шпагу.

– Да как вы смеете, сэр! Вы преподносите все так, как будто виновата я, хотя вина лежит исключительно на вас!

Боец всегда остается бойцом: он не привык отступать. Кинан встретил ее гнев лицом к лицу.

– Я так и думал, что рано или поздно окажусь во всем виноватым, – признался он. Ситуация его забавляла. – Бедняжка мисс Бидгрейн! Как грубо обошелся с ней этот неотесанный выскочка-ублюдок Кинан Милрой! – Он сочувственно вздохнул.

– Восхищена тем, как вы подбираете слова. Точнее и не скажешь, – ответила Уинни.

Она направилась в другой конец комнаты и взяла шпагу отца. Когда имеешь дело с мистером Милроем, не стоит пренебрегать даже крошечным преимуществом.

– Все еще мечтаете меня проткнуть, Уинни? – язвительно поинтересовался Кинан.

– Я хочу всего лишь удостовериться в том, что по-прежнему безраздельно владею вашим вниманием. – Наверное, она бы рассмеялась, заметив, как встревоженно он взглянул на шпагу, если бы не снедающая ее ярость. – Я имею полное право сердиться на мужчину, который целует меня ради забавы, а потом сам же укоряет в том, что мне это понравилось!

Кинан едва успел отскочить в сторону, когда Уинни внезапно развернулась и сделала выпад. Шпага просвистела всего в нескольких сантиметрах от его бедра.

– А… а… значит, вам понравилось со мной целоваться?

Уинни подошла к стене, развернулась, вновь приблизилась к Милрою.

– А почему бы и нет? У вас привлекательная внешность, нет запаха изо рта. Вы даже, если захотите, можете быть довольно милым, – одним духом ехидно выпалила она, стараясь поскорее забыть охватившие ее чувства. – Это было даже приятно.

Подобный комплимент Кинан счел обидным.

– Даже приятно? – повторил он сквозь зубы.

Уинни грациозным жестом сделала ему знак не приближаться к ней.

– Естественно. Вы, кажется, удивлены? Думали, я настолько ветреная особа, что, ответив на ваш поцелуй, стану отрицать, что он мне понравился?

Честно говоря, именно так он и думал. Глупец!

– Убирайтесь. – И Уинни вновь направила на него клинок.

– Постойте! – Кинан отступил, в противном случае он рисковал наткнуться на направленную на него шпагу. – Если вас не обидел мой поцелуй, докажите это. Поцелуйте меня еще раз, милая Уинни.

Девушка приблизила шпагу к его животу, заставив, чертыхаясь, попятиться к окну.

– Хотелось бы дать вам один совет, мистер Милрой. В следующий раз, когда будете целовать женщину, воздержитесь от язвительных замечаний. Ни одна дама не захочет услышать, что оказалась в ваших объятиях только ради того, чтобы вы смогли утереть нос своему брату. Это унизительно!

Уинни закрыла ставни и заперла их на щеколду. Затем повесила шпагу обратно на стену, не обращая внимания на Кинана, находящегося у окна.

Он так сильно ударил по раме, что задрожали окно и ставни. Чтобы не показать, что она его боится, девушка подошла к окну, но открывать его не стала.

Она не намерена была уступать своему визитеру, несмотря на его рассерженный взгляд. Внезапно гнев испарился. Кинан со смехом ткнулся лбом в стекло.

– Значит, вам понравился мой поцелуй, мисс Бидгрейн? – снова спросил он.

Девушка нерешительно пожала плечами и ответила:

– Понравился.

– Но вы считаете меня самонадеянным тупицей?

– Мистер Милрой, не скрою, вам удалось произвести на меня впечатление своей догадливостью. Вам даже не пришлось прибегать к хиромантии.

– Да уж, – кивнул он с облегчением. – Вы все еще способны задевать простых смертных своим остреньким язычком. Я бы чрезвычайно огорчился, если бы вы, одурманенная моими поцелуями, утратили эту способность.

Его заносчивость выходила за рамки приличий! Уинни вновь была вне себя от ярости. Она взглянула на шпагу, висевшую на стене. Словно угадав ее мысли, Кинан постучал по стеклу, чтобы привлечь к себе внимание.

– Что ж, теперь, когда мы уладили все вопросы, я могу идти. После моего ухода закройте дверь. В вашем саду неспокойно. Меня может не оказаться поблизости, чтобы спугнуть того, кто здесь притаился. – Его губы искривились в снисходительной усмешке. – Да, и не забудьте. Завтра. Гайд-парк. В три часа. Я слышал, в городе открылась небольшая ярмарка. Мы могли бы вместе поглазеть на выставленные там товары и покататься на каруселях.

– Я не приду.

– Неправда, вам не устоять. Вы можете меня недолюбливать, Уинни, но к Невину вы испытываете теплые чувства. – Милрой нахмурился. Эта мысль явно его не обрадовала. – Придете – и он еще один день может не опасаться за свою шкуру. – Кинан поцеловал ее ладонь и толкнул дверь. – Сладких вам снов обо мне… – И он растворился в тумане.

Уинни задернула занавески и вновь села в кресло, где еще недавно наслаждалась чтением. Но, взяв книгу, поняла, что потеряла к ней интерес. Девушка смотрела на огонь и думала об угрозе Кинана: рано или поздно они с лордом Невином отомстят друг другу за обиды, и без крови тут не обойдется. К несчастью, она сама увязла в их борьбе – то ли волею судьбы, то ли из-за чьих-то происков. Наверное, имело место и то, и другое, однако Уинни так и не смогла решить, что же двигало ею самой.

Поцелуи мистера Милроя, похоже, и впрямь одурманили ее.

Никто не мог бы упрекнуть Девону в праздности, да и терпеливость не входила в число ее добродетелей. Однако посторонний наблюдатель мог бы счесть ее нервно больной, поскольку она то и дело вздрагивала, глядя на то, как сэр Томас играет с ее сыном. Девона старалась не выказывать своего страха за ребенка, когда ее отец поднимал внука высоко над головой, а потом играючи делал вид, будто роняет его. Молодая мать слишком живо представляла себе, чем может закончиться подобная невинная забава. Люсьен заливисто смеялся, не понимая, что нужно бояться. Она с немой мольбой взирала на своего мужа, Рейна, надеясь, что тот вмешается.

– Томас, ваш внук недавно отобедал пудингом. Вы и сами рискуете его отведать, если будете продолжать щекотать Люсьена. – Рейн подмигнул жене.

– Забирай-ка своего сына, милая, – велел сэр Томас дочери, передавая ей извивающегося малыша. – Следует думать, прежде чем давать его мне. Ведь он мог срыгнуть на своего ничего не подозревающего деда!

Девона забрала у него Люсьена и ткнулась носом в щеку мальчика.

– Разумеется, папа.

Она с благодарностью и любовью посмотрела на мужа поверх белокурой головки сына. И, как всегда, с радостью увидела, что он отвечает ей таким же влюбленным взглядом.

Их брак с Типтоном оказался прочным, несмотря на зловещие предсказания высшего света. Девона давно призналась себе, что ее муж – человек сложный. Рейн получил в прошлом слишком много саднящих ран, чтобы доверять всем людям без разбора. Однако Девона была уверена: он не только любит ее, но и доверяет ей. И так было почти с самого начала. Со временем некоторые раны затянулись и Рейн впустил в свою душу Бидгрейнов. Никто не мог усомниться в его преданности этой семье.

– Я думала, Уинни приедет с тобой, – сказала Девона отцу. – Она уже целую неделю к нам не заглядывала.

Девону беспокоило то, что в последнее время ее сестра, похоже, не очень-то спешит делиться с ней секретами. С некоторых пор Уинни стала довольно скрытной.

– Она собиралась заехать к Эмаре Клег, – тряхнув головой, сообщил сэр Томас. – Не понимаю, почему Уинни так переживает. Леди Клег всегда будет винить в смерти своего сына нас. А мисс Клег… возможно, она и ласковая, как ручной пони, и тем не менее дружить с ней – все равно что пригреть ядовитую змею у себя на груди!

Девоне больше всех доставалось от враждебно настроенной леди Клег. Из всех Бидгрейнов эта дама особенно недолюбливала Девону, и причина тому – Доран Клег, а точнее, его неразделенное чувство к Девоне. В конце концов эта безответная любовь привела его к смерти. Из всей семьи Клег только Эмара понимала, что Девону не в чем винить. И девушки продолжали дружить, несмотря на настойчивые требования матери Эмары порвать все отношения с этой семейкой.