– Что ж, послушаем…

Паренек почесал щеку, пытаясь вспомнить точные слова, за которые ему обещали заплатить.

– Я должен передать, что у одного джентльмена есть для вас бумаги чре… чрезвычайной важности. Если хотите их заполучить, вам придется раскошелиться.

Чего-то подобного Кинан и ожидал, прекрасно понимая, какой это соблазн – пропавшие бумаги Рекстера. Тем не менее это могла быть ловушка.

– И сколько же они стоят?

– Тридцать фунтов, – ответил мальчик и кивнул, подтверждая свои слова, когда Кинан удивленно вскинул бровь. – Встреча назначена на десять вечера, в Ковент-Гарден. Он предупредил, чтобы вы приходили один. Никакой полиции. Если нет, он передаст бумаги другому.

Место выбрано верно – по ночам в Ковент-Гардене опасно, это место кишит ворами, проститутками и азартными игроками. Услышав выстрел или отчаянный крик, там никто и глазом не моргнет.

– Можешь передать своему нанимателю, что я обязательно приду.

– Нет нужды, сэр. Этот малый не сомневался в вашем ответе.

Вся семья ополчилась против нее. После сегодняшнего горячего спора с тетушкой Молли сэр Томас неохотно согласился с тем, что, если Уинни будет продолжать избегать светского общества, она даст повод для новых слухов о себе, Кинане и некой шайке джентльменов, имеющих разного рода увечья, но по какой-то причине держащих язык за зубами. Девушка не желала избегать конфликта таким образом, но к ее мнению никто не прислушался.

Только когда отец напомнил ей о том, что речь идет не только о ней, Уинни вынуждена была уступить. Брук также нуждалась в защите. Лорд А’Кур мог сколько угодно выдвигать обвинения, но у него не было доказательств, что мисс Бидгрейн причастна к исчезновению его жены. Странно, что человек, уверенный в том, что именно Уинни известно местонахождение его супруги, так и не поделился своими подозрениями с полицией. Вероятно, он боялся того, что она может рассказать, если на нее надавить. Несмотря ни на что, Уинни была уверена, что граф следит за ее домом. Из-за этого она решила воздержаться от визитов к подруге, которая до сих пор находилась в постели. Так было безопаснее, и потом – Уинни верила, что Типтон и его слуги смогут защитить Брук.

– Оказывается, смерть Рекстера не повлияла на количество гостей, хотя, по моему мнению, мало кто оплакивает его по-настоящему, – заметил сэр Томас, хмуро оглядывая зал, заполненный людьми. Он всегда чувствовал себя неловко, когда вокруг было столько женщин в роскошных нарядах. – А вот и моя принцесса! – И он раскрыл объятия младшей дочери.

– Добрый вечер, папа. – Девона приветствовала отца поцелуем. Затем перевела взгляд на сестру. – Уинни, ты выглядишь чудесно. Это платье очень тебе идет!

Этот дежурный комплимент был сказан нарочно для любопытных. Наклонившись, Девона быстро поцеловала Уинни в щеку и прошептала:

– Типтон уверяет меня, что его пациентка чувствует себя хорошо. Не волнуйся.

Услышав эту новость, Уинни не скрывала восторга.

– Пока твой муж отсутствует, развлекать тебя будем мы.

Все трое шли по коридору, не обращая внимания на изумление, которым сопровождалось их появление.

– Жаль, что здесь нет Айрин. Она бы посоветовала нам, как вести себя в такой неловкой ситуации.

Девона спрятала улыбку за веером, когда отец сердито посмотрел на младшую дочь.

– Оставьте Айрин в покое! – грозно произнес он. – Разве она может соперничать с вашими острыми язычками?

Сестры обменялись изумленными взглядами, но все же выполнили просьбу отца, хотя подтрунивать над сестрой было интереснее в его присутствии.

– А вот и Эмара. – Девона кивнула подруге. – И ее ужасная мамаша.

Обмахиваясь веером, она заметила, как леди Клег удержала дочь, не давая ей подойти к ним и поздороваться. Девушка виновато переглянулась с Уинни и прошептала извинение.

– Леди Клег презирает меня, – сказала Девона сестре. – Не обижайся на Эмару. Ее мать – истинная леди, она никогда не простит тебе родства со мной.

Прекрасно сознавая, что пришлось вынести Брук за закрытыми дверями своего дома, Уинни гадала, какую цену заплатила за свою непокорность Эмара.

– Жаль, что наша с Эмарой дружба только отягощает ее и без того непростое положение.

– Вздор! – воскликнул сэр Томас. – Мисс Клег ценит твою дружбу выше нареканий своей мамаши. Кроме того, она девушка умная. А провоцировать леди Клег на ссору с нашей семьей было бы неразумно, никто от этого не выиграет.

– Ты прав, папа, – прошептала Уинни, заметив, что справа к ним приближаются лорд и леди Ламли.

Если кто-то надеялся застать ее рыдающей в темном углу после того, как ее имя было всячески измарано сплетнями, он был разочарован. С высоко поднятой головой Уинни уверенно шагнула навстречу семейной паре.

Часы пробили десять. Кинан бродил по Ковент-Гардену. Он был здесь не единственным. Фейерверк на площади привлек внушительную толпу зевак. Торговцы, проститутки и карманные воры сновали в шумной толпе, надеясь «поймать клиента» или «подрезать» кошелек у какого-нибудь простака. Облокотившись на каменную балюстраду, Кинан наблюдал за происходящим. В воздухе висел тяжелый запах пороха и жирной пищи, а дым от салюта застилал все вокруг. Вдалеке слышались праздничная музыка и смех, и от этого возникало жутковатое ощущение – ведь ему предстояло встретиться с убийцей Рекстера.

– Чудный вечер!

Кинан хотел повернуться, но уткнувшееся ему в спину дуло пистолета не давало возможности делать резких движений.

– Вы опоздали.

Незнакомец хмыкнул.

– Держи одну руку на камне, а другую за спиной, чтобы я видел. – Голос звучал мягко, почти женственно, но при этом как-то неестественно. – Кулаки Безрассудного Милроя следует уважать. Как и мое оружие.

Кисть, лежавшая на балюстраде, напряглась и сжалась в кулак.

– Это ты предложил встретиться.

– Ну да. Деньги с тобой?

Кинан ухмыльнулся:

– Со мной? Глупо было бы их брать, учитывая, что ты держишь меня на прицеле.

Незнакомец выругался, еще теснее прижимая дуло к спине Милроя.

– Тебя бы здесь не было, если бы ты не хотел прийти. Где деньги?

– Недалеко.

Кинан смотрел прямо перед собой. Он был уверен, что похож на зеваку, глазеющего на фейерверк. Все вокруг были слишком поглощены созерцанием огня и дыма, чтобы обращать внимание на двух джентльменов, занятых серьезным разговором.

Стараясь не отвлекаться на шум, Кинан сосредоточился, пытаясь запомнить незнакомого соперника в мельчайших подробностях. Рука, стиснувшая его кисть за спиной, была грубой, совершенно не похожей на руку джентльмена. Кинан почуял запах алкоголя и пота, но незнакомец не выглядел пьяным. Судя по всему, мужчина был выше и, возможно, тяжелее Милроя. Ни то, ни другое не смущало Кинана. Его беспокоило лишь прижатое к его спине дуло и растущая нервозность незнакомца.

– Не люблю, когда разговор заходит в тупик, – предпочитаю всегда выходить победителем.

– Отдай мне мои тридцать фунтов – и мы оба уйдем отсюда более богатыми, чем пришли, – заявил мужчина. Его голос становился глубже по мере того, как нарастало волнение.

Кинан прищурился, размышляя.

– И это говорит мне незнакомец, который направил на меня пистолет.

– Послушай, твои кулаки могут наделать дел. Разве ты стал бы меня слушать, если бы я пришел с пустыми руками?

Да уж, действительно. Милрою очень хотелось, чтобы это чертово оружие не превратило его спину в бесполезные куски мяса.

– Я пришел, потому что мне интересно, что ты хочешь мне сказать. Если мы молча простоим здесь даже всю ночь, денег ты не получишь.

Человек застыл в нерешительности. Кинан почувствовал это и улыбнулся, представляя заслуженное возмездие, которое ждет наглеца.

Довольная улыбка на лице боксера не осталась незамеченной. Какая-то темноволосая женщина заметила ее тень. Ошибочно приняв ее за приглашение познакомиться, она уже мысленно подсчитывала барыши, развязной походкой приближаясь к Кинану.