В голосе Гора звучала бездушная чиновничья уверенность.

— А сменять нас будут?

— Ваша четверка организует себе скользящий график сна, но находиться при нем вы будете все время. Это же только сорок восемь часов или там семьдесят два, как решит Робертс. А он еще не решил. Но вы наверняка и сами это знаете, вы же читаете газеты.

— Он мне не нравится, — сказал Тинбейн.

— Неудачный факт вашей биографии, но сомневаюсь, что это так уж взволнует Робертса. У него тут в городе уйма последователей, да к тому же сбежится уйма зевак. Думаю, он обойдется без вашей нежной любви. Да и вообще, что вы про него знаете? Вы же никогда с ним не встречались.

— Он нравится моей жене.

— Даст бог, он и это переживет, — ухмыльнулся Гор. — Хотя я вас очень понимаю. По статистике, главная часть его последователей — женщины. Это, похоже, общее правило для подобных культов. У меня тут есть досье на Рэя Робертса. Думаю, вам для начала нужно бы его прочитать. Не торопясь. Вам наверняка будет интересно. Там есть очень странные вещи, вещи, которые он говорил и в которые верят юдиты. Вы же знаете, что мы им разрешили групповой прием наркотиков, хотя это, строго говоря, незаконно. Нужно смотреть правде в глаза: это будет наркотическая оргия, а ее религиозный аспект — витрина, чистейшая выдумка. Он совершенно неуправляемый, склонный к насилию человек — во всяком случае, по нашему мнению. Наверное, эти последователи думают о нем иначе. А может, думают так же, но им это нравится. Вы сами составите собственное мнение, когда прочитаете здесь, — Гор пододвинул к Тинбейну запертый зеленый железный ящичек, — обо всех санкционированных им преступлениях, которые лежат на совести этих его бандитов, Сынов Могущества. А потом зайдите в Тематическую публичную библиотеку, в первый или второй отдел, за дополнительным материалом.

— Только не забудьте дать мне ключ, — сказал Тинбейн, принимая ящик, — и я прочитаю — не торопясь.

— И еще, — сказал Гор, передавая ему ключ. — Во взгляде на Рэя Робертса не поддавайтесь газетным стереотипам. О нем много говорилось, многое правда, и все равно многое не было сказано… но все это здесь, и, когда вы прочитаете материалы, вы поймете, о чем я говорю. В частности, я имею в виду насилие. Послушайте, — он чуть наклонился вперед и впился в Тинбейна глазами, — я даю вам свободу выбора. Вот прочитайте материалы, а потом приходите и скажите мне свое решение. Вообще-то говоря, я думаю, что вы возьмете эту работу: официально это повышение, шажок в вашей карьере.

Тинбейн встал, сунул ключ в карман и взял ящик. Откажусь, решил он про себя, но вслух сказал совсем другое:

— Хорошо, мистер Гор. Сколько у меня есть времени?

— Подходите ко мне часов в пять, — сказал Гор.

И снова улыбнулся своей едкой понимающей улыбкой.

Офицер Джо Тинбейн стоял, осторожно оглядываясь по сторонам, во втором отделе Тематической публичной библиотеки в очереди к конторке заведующей. Что-то здесь его пугало, но он не мог понять что и почему.

Перед ним было еще несколько человек; он стоял, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, и думал, как обычно, о своем браке с Бетель и своей карьере в полиции, а потом почему-то стал думать о цели жизни, об ее смысле, если таковой вообще есть, и что испытывали эти старорожденные, когда лежали под землей в гробах, и как это будет, а ведь это будет обязательно, — уменьшиться, съежиться и исчезнуть в какой-нибудь матке.

За время этих размышлений рядом появилась знакомая — девушка в длинном плаще с роскошной копной темных волос, очень хорошенькая, но, увы, замужняя. Лотта Гермес.

— Пока, — сказал он, радуясь этой встрече.

— Мне все здесь не нравится, — еле слышно прошептала Лотта. — Но Себастьяну нужна кое-какая информация.

И правда, было видно, что ей здесь очень не по себе: лицо побелело, все тело застыло в неестественной позе, стало каким-то неуклюжим.

— Да плюнь ты на все, контора и контора, — сказал Тинбейн, удивленный ее очевидным страхом; взяв Лотту за руку, он вывел ее из огромного гулкого зала в относительно спокойный коридор.

— Господи, — пожаловалась она, — мне дико не хочется встречаться с этой женщиной, с этой жуткой Магайр. Себ посоветовал мне обратиться к кому-нибудь другому, но я же никого здесь не знаю. А когда я боюсь, у меня же все мысли куда-то пропадают.

Она жалко смотрела на Тинбейна, словно взывая о помощи.

— Здесь многим становится не по себе, — заметил Тинбейн, а потом приобнял ее за талию и повел на выход.

— Не могу же я взять вот так и уйти, — испугалась Лотта. — Себ велел мне узнать про Анарха Пика.

— Да? — удивился Тинбейн.

«И с чего бы это вдруг, — подумал он, — неужели Себастьян ожидает, что Анарх вскоре возродится?»

Если так, то приезд Рэя Робертса начинал вырисовываться в несколько ином свете, даже в совершенно ином свете: это сразу объясняло, почему сейчас и почему в Лос-Анджелес.

— Дуглас Эпплфорд, — решил Тинбейн. Он знал этого человека: скучноватый чиновник, не имевший, однако, привычки артачиться, и уж всяко не такой тяжелый в обращении, как Мэвис Магайр. — Я отведу тебя к нему и представлю, — пояснил он испуганной девушке. — Мне тоже вообще-то нужно провести кое-какие исследования. По Рэю Робертсу. Так что помощь его очень пригодится.

— Ты, кажется, весь город знаешь, — облегченно улыбнулась Лотта.

Девушку будто подменили: лицо порозовело, тело распрямилось, она вновь стала живой и симпатичной. Направляя Лотту по коридору к кабинету Дугласа Эпплфорда, Тинбейн украдкой на нее поглядывал.

Придя этим утром на работу, Дуглас Эпплфорд застал свою секретаршу мисс Томсен за тем, что она пыталась избавиться — а заодно избавить и его — от высокого, мешковато одетого негра средних лет, цепко державшего под мышкой портфель.

— Ах, мистер Эпплфорд! — воскликнул этот индивидуум сухим гулким голосом, надвигаясь на Эпплфорда с протянутой для пожатия рукой. — До чего же приятно с вами, сэр, познакомиться. Прощайте, прощайте, как научил нас говорить Алекс Хобарт.

Он сверкнул ослепительной улыбкой, которая тут же исчезла, поскольку Эпплфорд остался серьезным.

— В общем-то, я очень занятой человек, — сказал Эпплфорд, проходя мимо стола мисс Томсен к двери в свой личный кабинет. — Если вы желаете поговорить, нужно назначить мне встречу в общем порядке. Здравствуйте.

Он начал, не оборачиваясь, распахивать дверь.

— Это касается Анарха Пика, — сказал высокий негр. — Я имею причину подозревать, что вы и сами интересуетесь…

— С чего это вы так думаете? — раздраженно обернулся Эпплфорд. — Я не помню, чтобы когда-нибудь проявлял интерес к этому религиозному фанатику, благополучно погребенному лет двадцать назад. А может, — вдруг осенило и передернуло его, — этот ваш Пик находится на грани возрождения?

И снова высокий негр сверкнул своей механической улыбкой — воистину механической; Дуг Эпплфорд наконец заметил узкую, но очень яркую желтую полоску, вшитую в его рукав. Этот тип был роботом, о чем и свидетельствовал, согласно закону, этот отличительный знак. Раздражение Эпплфорда резко усилилось; он питал глубокую, иррациональную неприязнь ко всем разновидностям роби и никогда не мог, да и не хотел избавиться от этого предрассудка.

— Заходите, — кинул Эпплфорд, открывая дверь в свой безупречно аккуратный кабинет.

Роби представлял здесь какого-то человека, он не имел по закону права действовать самостоятельно. Интересно, кого бы это? Какого-нибудь крупного чиновника европейского синдиката? Возможно, вполне возможно. Во всяком случае, лучше сначала узнать, а уж потом попросить его удалиться. Он дошел до своего стола и, не садясь, повернулся.

— Вот моя карточка, — сказал роби, протягивая белый прямоугольник.

Эпплфорд, нахмурившись, прочитал: