— Ты — что — имеешь — право — отдать — такой — приказ? — спросил Себастьян.

— Да, — сказала она и медленно кивнула.

— Но я прихвачу с собой и тебя, — сказал Себастьян. — Пока мы с ней не окажемся в безопасности.

— Извини? — Энн напряглась в попытке понять слова, летевшие как пули из пулемета. — О’кей, — сказала она через какое-то время, разобрав, очевидно, сказанное.

Казалось, она смирилась с неизбежным — факт удивительный при ее характере.

— Ты боишься, — сказал Себастьян.

— Конечно же боюсь. — Теперь, как ни странно, ее речь не казалась замедленной; скорее всего, действие инъекции подходило к концу. — Вломился, бегаешь как бешеный, швыряешься гранатами, всем угрожаешь. Я хочу убрать тебя из Библиотеки, и мне все равно, какими средствами. Посадите Лотту Гермес в стоящую на крыше машину, — сказала она в прикрепленный к лацкану микрофон. — Я туда сейчас подойду.

— У тебя такая большая власть? — спросил Себастьян с изумлением.

— Сейчас мой отец исполняет обязанности председателя Совета искоренителей. А с матерью ты уже встречался. Так что, пойдем на крышу? — Она уже заметно успокоилась, взяла себя в руки. — Мне не хочется быть убитой психом, — сказала Энн нетерпеливым голосом. — Не забывай, что я же тебя знаю. И ведь знала я, знала заранее, что ты на такое способен. Если по-хорошему, то нужно было мне вообще не приходить в Библиотеку, но в создавшейся теперь ситуации…

— Пошли на крышу, — оборвал ее Себастьян. — Иди ты первая.

Он подтолкнул ее винтовкой к ближайшему лифту.

— Да ты успокойся, — укоризненно нахмурилась Энн. — Все будет так, как мы договорились. Лотта будет ждать нас на крыше. Если ты сдуру выстрелишь, ее могут убить, а ты же этого не хочешь.

— Не хочу, — согласился Себастьян.

«Она совершенно права, — подумал он, — пора уже взять себя в руки». Подъехал лифт, и Энн Фишер жестом приказала охранникам очистить кабину.

— Мотайте отсюда, — бросила она им, нерешительно застывшим; лифт пошел вверх. — Все эти ружья, — Энн презрительно поморщилась, — и люди, любящие ими размахивать. Компенсация внутренней слабости. Вот взгляни на себя и на эту штуку; ты вдруг стал удивительно бесстрашным, потому что можешь кого угодно заставить сделать все, что тебе угодно. Vox dei, так называют винтовку юдистские боевики. Глас Божий. — Она на мгновение задумалась. — Пожалуй, не надо было снова захватывать твою жену, мы малость перегнули палку.

— Убить Джо Тинбейна, — сказал Себастьян, — было кошмарной, ничем не оправданной жестокостью. Что он вам такого сделал?

— То же самое, что и ты. Ворвался сюда с оружием и устроил пальбу по совершенно безвредным старым искорам — безоружным искорам.

— И вот отмщение, — горько сказал Себастьян. — Сколько я понимаю, теперь вы и за мной устроите охоту за то, что я сделал сегодня. Пока и меня не убьете.

— Это еще нужно посмотреть, — пожала плечами Энн Фишер. — Вот соберется Совет и поставит вопрос на голосование. Возможно, они проголосуют, чтобы решала я сама, по обстановке.

— Библиотека, — сказал Себастьян, — весьма уважает насилие.

— Да, конечно же. Честно говоря, мы очень боимся насилия, ведь мы знаем, чего им можно достичь. Мы используем насилие и сами, безо всякой радости, но понимая его эффективность. Вот посмотри, что ты сам сумел сегодня сделать. — (Лифт поднялся до самого верха и остановился, его двери беззвучно раздвинулись.) — А где ты взял эту винтовку? — спросила вдруг Энн. — В точности такая, как наши.

— Это и есть ваша, — сказал Себастьян. — Я пришел сюда безоружным.

— Ну что ж, — пожала плечами Энн, — винтовка не знает хозяина, это тебе не собаки. — Они с Себастьяном вышли на крышу, вернее, на взлетную полосу Библиотеки. — А вот и она, — пригляделась Энн. — Они как раз ее посадили и отходят в сторону. Пошли.

На своих длинных ногах Энн шагала настолько быстро, что Себастьян едва за нею поспевал. Завидев их, охранники, доставившие Лотту на крышу, бросились врассыпную и мгновенно исчезли; Себастьян не обращал на них внимания — в данный момент его интересовали только жена и Энн Фишер.

Как только Себастьян подошел к машине, Лотта спросила:

— Себастьян, а Анарха ты вывел? Я слышала их разговоры, он ведь тоже у них.

— Про это мы не договаривались, — резко вмешалась Энн Фишер.

Себастьян усадил ее на правое переднее сиденье и сел за руль.

— Держи мисс Фишер под прицелом, — сказал он Лотте, передавая ей винтовку.

— Я… — нерешительно начала Лотта.

— От этого зависит твоя жизнь, а заодно и моя. Помнишь, что они сделали с Джо Тинбейном? Как раз ведь по ее приказу. Так что, будешь держать ее под прицелом?

— Да, — прошептала Лотта; ствол винтовки поднялся и уперся Энн в спину, напоминание о Джо Тинбейне оказалось весьма убедительным. — А как же насчет Анарха? — спросила она.

— Я не смогу его вытащить, — хрипло сказал Себастьян. — Все-таки я не чудотворец. Даже и то, что мы с тобой оттуда выбрались, уже невероятная удача. Так что, может, ты это оставишь?

Лотта молча, послушно кивнула.

Себастьян включил мотор, и уже через секунду они влились в густой поток воздушного движения.

Себастьян Гермес высадил Энн Фишер на крышу одного из зданий в центре города, содрав предварительно с ее лацкана микрофон, и тут же снова взлетел. Несколько минут они с Лоттой молчали, а затем Лотта сказала:

— Спасибо, что пришел за мной.

— Мне крупно повезло, — коротко сообщил Себастьян. Он не стал говорить Лотте, что опустил уже руки, что просто хотел убить Энн Фишер. Что спас ее практически случайно. И что эта случайность очень его радует. — Про гибель Джо сообщили по телевизору, тогда мы и узнали. А еще они сказали, что он был с какой-то женщиной, но после его смерти она исчезла.

— Я никогда не забуду, как он умер, — тихо сказала Лотта.

— Никто и не ждет, чтобы ты забыла. Это останется с тобою надолго.

— Они убили его у меня на глазах, — сказала Лотта. — В двух шагах от меня, я все это видела. Я все это видела, видела своими глазами. Дети, из Библиотеки… это был просто кошмар, как дурной сон. Джо Тинбейн в них выстрелил, но он привык стрелять выше, во взрослых, и пули прошли над их головами.

Она снова умолкла.

— Как бы там ни было, ты оттуда выбралась, — грубовато сказал Себастьян в надежде сбить ее плохое настроение. — Теперь уже навсегда.

— А юдиты не будут на тебя злиться? — спросила Лотта. — За то, что ты не вытащил Анарха. Ведь действительно очень жалко… он такая значительная личность, в отличие от меня; это вроде как даже нечестно.

— А для меня значительна ты, — возразил Себастьян.

— А откуда все эти штуки, которыми ты там пользовался? Что-то такое, что тебя ускоряло, и эта дымовая граната с ЛСД — я слышала, они говорили, это застало их врасплох. Ведь обычно у тебя не бывает ни ЛСД, ни…

— Все это дали мне юдиты, — прервал ее Себастьян. — Они все для меня устроили. В том числе и предлог прийти в Библиотеку, а затем попасть во второй отдел.

— Уж тогда-то они точно будут злиться, — сказала Лотта. — Ведь они наверняка ожидали, что ты выведешь и Анарха, правда ведь?

Себастьян не ответил; он сосредоточился на том, что вел машину, а заодно следил, не летит ли кто следом.

— Можешь не говорить, — сказала Лотта, — я и так понимаю. Вроде бы у юдитов есть эти самые Сыны Могущества, их боевики, которые всех убивают. Я где-то про них читала… так они что, и вправду существуют?

— Видимо, существуют, — пожал плечами Себастьян. — В каком-то там смысле. Мне так кажется.

— А разве мистер Робертс, — задумчиво сказала Лотта, — не мог послать в Библиотеку их? Не для тебя эта работа — вытаскивать Анарха, ведь ты же не боевик.

— Я сам захотел пойти, — сказал Себастьян.

— Из-за меня? — Лотта внимательно в него всмотрелась, он почти чувствовал пристальность ее взгляда. — Из-за того, что ты не вытащил меня в первый раз? И теперь ты покрыл этот грех?