Крышка погреба скрипнула и с грохотом открылась. Я отошла, чтоб Чад меня не заметил, и одними губами произнесла «без глупостей».

— Это еще что? — тот, кого вампиреныш назвал Чадом, удивленно охнул, когда мой пленник со своей ношей поднялся по скрипучим ступеням.

— Это цветочки, — объявила я, в один миг оказавшись рядом с вампирами. — Сейчас будут ягодки.

Игор очнулся в разгар допроса. Он слабо шевельнулся в деревянном кресле, в которое я его усадила. Обвел комнату лихорадочным взглядом. Задержался на вусмерть перепуганном вампиреныше, свернувшемся на полу калачиком. Потом заметил все еще «отдыхавшую» вампиршу, крепко привязанную к перилам веревкой, на которой когда-то держалась люстра. (Сама люстра на пятьдесят свечей была аккуратно прислонена мною к стене у камина.) Последними Игор увидел нас с Чадом.

Я связала молодого вампира и усадила на диван. Руками, обернутыми тканью, я клала ему в рот по рябинке и заставляла тщательно пережевывать, попутно приговаривая:

— Что, еще не вспомнил, откуда у тебя такие ягодки? Нет? Смотри, какая красивая! Съешь еще одну, может память прорежется.

По подбородку пленника стекала его собственная кровь, разъедая кожу. Засушенные ягоды действовали как алхимический растворитель на вампирью плоть. По опыту я знала, вампир вот-вот сдастся. У молодых слабая воля.

— Сударыня? Как ты тут оказалась? — встрепенулся Игор. — Жадан?

— Ждет, — не спуская глаз с Чада, отозвалась я. — Как тебя скрутили, Игор? Пока мой собеседник потрошит свою память, я бы с удовольствием послушала тебя. Кстати, я говорила, что люблю кормить детей? — я подмигнула Чаду.

В рот сдавленно замычавшего вампира отправилась очередная ягодка.

Игор заворожено наблюдал за этим действом. Словно очнувшись, он тряхнул русой головой. В его глазах все еще плескались отголоски боли, причиненной ожерельем из рябины. Ему бы восстановить силы. Но я должна знать, что здесь произошло.

— Я выследил этих вампиров, — Игор указал сначала на молодого парня, потом на девушку. — И пришел сюда. Только перешагнул порог, как они втроем на меня навалились. Все. Больше ничего не помню.

— Ясно, — я кивнула, срывая рябинку, — ну, а ты как? Вспомнил?

Чад усиленно затряс головой.

— Вспомнил?! — обрадовалась я, похлопав вампира по щеке. — Да ты ж умница какой! Говори!

Обожженные рябиной губы и язык слушались парня отвратительно. Его речь казалась кортавой и невнятной.

— Мы ждали гонца. Он должен был оставить распоряжения, что нам делать дальше, и принести новую рябину.

— Стой, — я подняла ладонь. — Какой гонец?

— Гонец Консолии. Из столицы. Из Гуара[14].

Мы переглянулись с Игором. Похоже, он ничего не понял, как и я.

— Что еще за Консолия? — я медленно стала оборачивать тканью другую руку. Скосив на меня взгляд, сообразив, к какой «рябине» это приведет, вампир поспешно затороторил.

— Консолия — объединение вампиров. Молодых вампиров, лишенных клана.

— А что, стариков не принимаете? — подмигнула я. — У меня тоже клана нет.

— Консолия сильнее всех кланов. Мы — новое поколение детей ночи. Мы — ваша замена!

— Ой, гляди, — я взяла красную ягоду рукой обмотанной тканью. — Еще рябинка. Будешь?

Проследив, чтобы ягодка была тщательнейшим образом пережевана, я глянула на Игора. Тот с серьезным видом сидел в кресле. Даже на миллиметр не сдвинулся.

— Что скажешь, Игор? Знаешь про эту Консолию?

— Я молодой вампир, сударыня. Но, клянусь Сайгумом, ни разу не слышал об этом. Однако кое-что припомнил про гонца. Те двое, — он глянул на связанную вампиршу, — говорили о каком-то гуарском посланнике, который должен прибыть этой ночью. К сожалению, больше ничего вспомнить не удалось.

Он говорил искренне. Я чувствовала.

— Не переживай. Я дождусь его и сама все узнаю. Игор, твоя часть сделки выполнена. Отправляйся в гнездо моего брата. Он защитит тебя, пока я буду выполнять свою часть.

— Нет, сударыня, — вампир поднялся, сделав несколько шагов ко мне. Все еще на почтительном расстоянии, он поклонился. — Тебе пришлось спасать меня. Я должен вернуть услугу.

— Вернуть? — Я с интересом прищурилась. — То есть, идти с повинной к своему мастеру и вешать на меня мальчишку ты передумал?

Он не смутился. Только голову опустил.

— Прости меня за малодушие. Больше этого не повторится! Но я тебя не оставлю, пока не выплачу долг.

— Хорошо, уговорил! — тяжко выдохнула я. — А сейчас иди и поешь.

— Только с тобой, сударыня!

Игор выпрямился и встал чуть позади. Именно так стояли ученики возле своих мастеров. Спокойно, выжидающе.

— Ох! Сайгум с тобой, Игор, — я отвернулась, — ну, а ты как? Готов сотрудничать? Или еще не наелся?

Чад судорожно кивнул. Я убрала руки.

— Спрашивай, госпожа! — еле выдавил вампир.

Надо же, «госпожа». Еще несколько ягодок, и стану в его глазах воплощением великого Сайгума? Хм, нет. Скорее, садиста-Беликия.

— Все хочу спросить, кому принадлежит этот дом? — картинно огляделась я. — Обстановка, конечно, заурядная. Но толстые стены мне нравятся.

— Консолии, — незамедлительно ответил Чад. Собственное здоровье ему дороже каких-то тайн.

— Игор, — обратилась я к стоящему сзади мужчине. — Обыщи дом. Только аккуратно. Чад, в доме есть ловушки?

— Нет, госпожа.

— Будь осторожен, — сказала я Игору, — если тебя что-то насторожит, не трогай, позови меня. Ищи все. Документы, карты, вещи. Даже оружие. Абсолютно все.

Он кивнул и скрылся в темноте дома. А я перевела взгляд на Чада.

— Так-так, на чем мы остановились? Ты говорил что-то о чьей-то там замене. О новом поколении детей ночи? Кто вбил вам в головы подобную ерунду?

Нет ответа.

— Я спрашиваю, кто у вас главный, — четко проговорила я каждое слово.

— У нас нет главного, мы — не клан, — опять осмелел Чад. — Мы — Консолия!

— А-а, равноправное объединение… — рассмеялась я. — И вы поверили? Серьезно, вы все на это купились?

Отсмеявшись, я заметила, что вампирша пришла в себя и тайком пыталась освободить руку из веревочной петли. Она так сосредоточилась на своем деле, что не увидела, как я оставила Чада и приблизилась к ней.

— Крепа, да? — уточнила я, любуясь, как лицо вампирши вытягивается от страха. — Кажется, тот малыш тебя именно так назвал.

— Не твое дело! — прошипела вампирша.

— О! Я смотрю, у тебя язычок отрос? Скажи, а ты любишь рябину? А то у меня еще осталось. Думаю, Чад поделится.

Чад усиленно закивал. А по моему мертвому сердцу разлилось новой волной презрение. Консолия! Да эти вампиры готовы друг друга продать, лишь бы прожить подольше! В кланах так нельзя. В клане ты отвечаешь за свои действия. И если не можешь, винить некого.

А тут? Что дает молодняку их Консолия? Свободу от старших сородичей? А нужна ли она птенцу, который не выучился даже летать? Что будет, если выкинуть его из гнезда? Неизбежное падение и смерть. Последняя смерть, в случае с вампирами.

— Это ваше объединение, — убедившись, что Крепа не освободится, я снова вернулась к Чаду, — сборище трусов и негодяев. Вы боитесь за свои шкуры больше, чем, за все ваши хваленые идеи. Отвечай, — я стиснула вампирье горло, — как выглядит гонец, и когда он появится?

Чад вжался в диван.

— Между двумя и тремя часами, — прохрипел он. — Как выглядит, не знаю!

— Молодец.

Вампиреныш закашлялся. Вероятно, его горло не восстановилось от рябиновой трапезы.

— Вы связываетесь с Консолией через гонцов? — Кивок. — Консолия призывает молодых покидать кланы? — Кивок. — Сколько вас в Консолии?

На этот вопрос ответ последовал лишь через минуту. Чад зашелся глухим кашлем, пришлось убрать пальцы с его шеи. Ответила за него девушка.

— Нас много. Больше, чем ты думаешь. И поэтому, мы — сила! А вы — пережиток прошлого!

— То есть точного числа вы не знаете. И последнее, — я подошла к вампирше. — Зачем вы убили старика? Тогда. В переулке.