— Ну а когда ты собираешься ему сказать о своих чувствах и двигаться дальше?

— Ванесса…

— Я знаю, что ты не любишь, когда я об этом говорю, но уже пора действовать. Ты не можешь прождать всю жизнь, пока этот парень наконец поймет, что ты ему нравишься.

— Да, я знаю, просто… — Люси услышала, как Рид открыл дверь своей спальни и вышел в коридор. — Слушай, мне пора, я тебе завтра перезвоню, ладно? — И прежде чем ее подруга успела что-то возразить, она отключилась, поставила телефон на беззвучный режим и положила его на стол.

— Что ты читаешь?

Его сильный голос отражался от стен ее обычно пустого и тихого дома. Вообще звук мужского голоса был большой редкостью в этих стенах. Она смотрела, как он пересекает комнату, одетый только в спортивные шорты, низко сидевшие на его бедрах, даже неприлично низко. Когда она отвела взгляд, то поняла, что он уже сидит на другом углу дивана, хотя она не успела заметить, как он там оказался.

— Если ты будешь также сидеть с открытым ртом, Лю, ты рискуешь, что туда залетит муха, — сказал он с ехидной усмешкой.

Она закрыла рот, полностью сконфуженная, и опустила глаза в книгу, которая лежала перед ней, однако даже если бы она была написана на иврите, Люси бы все равно ничего не заметила. Она заправила влажные после душа волосы за ухо и прочистила горло.

— Тебе стоит носить футболку, когда мы не занимаемся терапией.

— Зачем? Чем меньше на мне надето, тем мне комфортнее. Я и шорты-то надел только из уважения к твоему целомудрию.

Она задохнулась от возмущения. Когда он засмеялся, она поняла, что именно такой ее реакции он и добивался. Прищурившись, она кинула в него книгой, которую он легко отбил одной рукой.

— Расслабься, Люси. Нет ничего плохого в том, чтобы любоваться физической красотой другого человека. Это, кстати, урок номер один.

Она фыркнула:

— Как правильно строить глазки кому-то?

— Нет. Как правильно заставить кого-то глазеть на тебя.

Люси почувствовала, что ей срочно нужно выпить, и быстро направилась на кухню.

Она была почти уверена, что где-то у нее была бутылка вина — вот она! Выхватив штопор из ящика, она быстро открыла его и налила себе большой бокал вина Москато, а затем осушила его практически залпом. И налила себе снова.

— И часто ты пьешь вино?

Она опять подскочила от неожиданности, повернулась к нему лицом, в одной руке бутылка вина, в другой бокал.

— Ты можешь прекратить подкрадываться ко мне? И нет, я редко пью вино. Эта бутылка — подарок от одного из пациентов на Рождество.

— Я и не подкрадываюсь. Ты просто слишком нервная. Может быть, вино — это не такая уж и плохая идея. — Он начал внимательно оглядывать ее квартиру, а она за это время почти успела допить свой второй бокал, не дождавшись его компании. — У тебя есть где-нибудь зеркало в полный рост?

— В моей спальне, но…

— Замечательно. Пошли. — Он выхватил у нее бутылку и повел ее в комнату.

— Что ты делаешь?

— Я же сказал, урок первый: как одеться, чтобы произвести впечатление.

Люси решила не углубляться в эту тему, а вместо этого сделала еще один глоток. Он усадил ее на кровать, а сам направился к гардеробу и начал рыться в ее вещах. Она хотела возразить, сказать ему, чтобы он убрал руки от ее одежды, но алкоголь уже несколько ослабил ее напряжение, и она решила посмотреть, что будет дальше.

— Итак, скажи мне, Люси, что такого особенного в этом парне? Почему именно он наша цель, а никто другой?

— Разве это важно? — спросила она, закинув руки назад и продолжая следить за его спиной. — Давай ограничимся тем, что он мне просто нравится, и все.

Пока он шарил в ее шкафу, время от времени вытаскивая то одну вещь, то другую, а затем засовывая ее обратно, бормоча оскорбления, она наблюдала за игрой мускулов на его спине и плечах. Она не раз видела Стефана в обтягивающей футболке, когда он приходил в кабинет физиотерапии, чтобы немного потренироваться (размяться), но он был совершенно не похож на Рида. У Стефана было тело бегуна — тонкое и мускулистое, у Рида же все было совсем иначе. Он не был большим или неуклюжим, как некоторые эти фальшивые борцы по телевизору, у него было среднее телосложение и ни одного грамма жира, а каждый квадратный сантиметр его тела был украшен мускулами. За ним было приятно наблюдать, что бы он ни делал, не важно, насколько обыденным это было.

— Нет. Этого недостаточно. Ты готова пойти на такой необычный и дерзкий шаг, чтобы заполучить этого парня. Поэтому я хочу знать — почему именно он. Я должен знать, с чем работаю, чтобы помочь тебе.

Она закусила губу и задумалась, стоит ли ему говорить. Даже Ванесса не знала об этом, но с другой стороны, если она и могла с кем-то этим поделиться, то с Ридом. В конце концов он был в ее доме для того, чтобы помочь ей начать встречаться, а потом и пожениться со Стивеном. Кроме того, он уедет через пару месяцев, так что он не будет все время находиться рядом и напоминать ей, что знает о ее страшной тайне.

Открыв один из ящиков прикроватной тумбочки, она вытащила оттуда глянцевую страницу, вырванную из журнала. Это была страница с рекламой агентства недвижимости, и на ней был изображен живописный дом в колониальном стиле, а перед ним стояло идеалистическое семейство. Муж гордо стоял рядом с женой, положив одну руку ей на талию, а другую — на плечо сына. Младшая дочь стояла перед матерью, которая держала в руках милого младенца. Типичная американская семья с двумя‑пятью детьми и верным ши-тцу у их ног.

— Вот, — сказала она, протягивая ему страницу. — Я храню ее в течение трех лет. Именно этого я хочу.

Рид повернулся, взял страницу и стал, нахмурившись, ее изучать.

— Я не понимаю. Он что, живет в таком доме или что-то вроде этого? Если дело в этом, должен тебе сказать, что…

— Нет, дело не в доме. А во всем. Это идеальная жизнь. Ну или почти идеальная, потому что все знают, что не бывает ничего идеального, но мне нужно что-то, что практически полностью подходит под определение идеального, а эта реклама прямо кричит: Почти Идеально.

Рид потер рукой челюсть:

— Ладно, я понял, что ты имеешь в виду, но при чем тут доктор Мэнн?

— Стивен подходит мне по всем параметрам. Нам нравится одна и та же музыка, одни и те же фильмы и одна и та же еда. Мы работаем в одинаковой сфере, поэтому мы оба понимаем, что иногда приходится работать ночью. Кроме того, мы оба одержимы идеей помощи своим пациентам.

Рид прервал ее вдохновенную речь и протянул ей обратно страницу:

— Ладно. Я понял. Вы подходите друг другу. Но отношения же строятся не только на этом. Что насчет химии? Страсти? Любви?

Что насчет этого? Это все несущественно. Однажды она уже положилась на эти чувства, и это привело ее в пропасть.

Ее бывший муж оставил ее полностью сломленной. Она верила, что он любит ее и действительно хочет быть с ней, несмотря на все их различия. Он говорил, что их любовь выдержит любые испытания. И то, что некоторые разногласия только привносят остроты в их брак.

Видимо, он думал об остроте и когда переспал с другой женщиной всего через несколько месяцев после их свадьбы.

Ей никогда не было так больно, и она никогда не чувствовала себя такой глупой, как тогда, когда вошла к нему во время какого-то сеанса хиппи-тантрического секса с женщиной возраста Боба Марли. А он даже не выглядел виноватым. Нет, наоборот, он радушно помахал рукой, предлагая ей присоединиться к ним. Ее чуть не вырвало, прежде чем она выбежала из комнаты, а потом, разумеется, подала на развод.

И с того самого момента она больше не верила, что для того, чтобы построить отношения, нужна только любовь. Она исключила фразу «противоположности притягиваются» из своего лексикона и постаралась не сближаться с людьми, которые не имели с ней ничего общего. Если потом ко всему еще и появится любовь, это будет просто приятный бонус.

Но она не могла сказать этого всего Риду. Он просто подумает, что она спятила.