Он просунул между ними руку, отодвинул ее трусики и вставил внутрь ее два пальца. От его внезапного вторжения она прервала их поцелуй и вскрикнула прямо в грозовое небо.

— Ради всех святых, Люси, — сказал он хрипло, — как же мне нравится, что ты всегда такая мокрая со мной. Я никогда не ощущал ничего столь же упругого и жаркого. Я хочу жить внутри тебя.

Говорить она не могла, поэтому она лишь умоляюще застонала и задвигала бедрами, чтобы заставить его двигать пальцами. Это сработало, но немного иначе. Вместо того чтобы усиленнее задвигать пальцами, он их вытащил.

— Рид, пожалуйста!..

— Не волнуйся, малышка, потерпи секунду.

Он дернул за молнию и спустил джинсы, обнажая свою эрекцию. Его член был длинный и толстый, покрытый венами и увенчанный гладкой круглой головкой. У нее возникло желание опуститься на колени и обхватить его губами, но он не дал ей возможности.

Вонзив пальцы в ее ягодицы, он приподнял ее и, умело отодвинув в сторону ее белье, он вошел в нее до предела. Люси уткнулась лицом в его шею и закусила нижнюю губу от уколов блаженства, пробиравших ее изнутри. Рид выходил и врывался, наращивая лихорадочный ритм, как будто, сбавив скорость, они бы оба погибли.

Запах мокрого камня, цветочный аромат ее мокрых волос и пряный одеколон с его рубашки, грохот небес и обрушивающегося на землю дождя — казалось, все это окутало их и изолировало от всего мира, заставив поверить, что они совершенно одни.

Он буквально пожирал ртом ее губы, линию подбородка, шею и плечи, кончики его пальцев сдавливали то место, где он яростно входил в нее. Его большие руки раздвигали ее ноги так, чтобы он мог входить как можно глубже.

Люси вонзила ногти ему в шею, повторяя собственные ощущения от впивавшихся в спину кирпичей. Дождь потоками стекал по их лицу, но они не могли моргнуть, глядя друг другу в глаза, соединяя души так же, как они соединяли тела. Она сейчас не могла думать ни об одном другом мужчине, даже и через миллион лет. В его руках она вообще не могла думать. Все растаяло, кроме одного этого момента и этого мужчины. Мужчины, который мог овладеть ею так, что ничто больше не имело значения, кроме того, как он наполнял ее, растягивал ее, завершал ее.

Очень скоро она почувствовала приближение оргазма, но она не хотела заканчивать все так быстро. Сжав зубы, она постаралась задержать его, но ощущение все нарастало.

— Дай ему прийти, малышка. Я хочу почувствовать, как ты сдавливаешь мой член. Кончи для меня, — прорычал Рид.

Во время следующих нескольких движений его зубы кусали ее кожу между шеей и плечом так, что она потеряла над собой контроль. Они кончили одновременно, точно произошел колоссальный взрыв. Когда его жаркое семя извергнулось в нее, он взревел, как страшный зверь, казавшийся чудовищем в этой темной аллее.

Люси разлетелась на мелкие осколки, которые выстрелили в грозовое небо, а затем с дождем упали обратно на ночную землю, обратно к Риду. Когда они смогли дышать ровнее, он нежно опустил ее на ноги, не отпуская от нее своих рук, словно в неуверенности, что она устоит. Он дотронулся до ее щеки, поцеловал в губы и сказал:

— Пошли домой, подальше от дождя, м?

Она улыбнулась и кивнула.

— А как насчет картины? Она испортится под дождем.

— Мы можем пока оставить ее здесь и забрать в другой день. Пошли, я приведу тебя под горячий душ и уложу в постель.

Она кокетливо выгнула бровь:

— Постель? Тебе было мало?

Усмехнувшись, он ответил:

— Мне всегда будет мало тебя, Люси, но я не имел в виду это. Я хочу отвезти тебя домой, заботиться о тебе и, уложив тебя под теплое одеяло, держать за руку, пока не взойдет солнце.

— О..

Она ждала услышать от него в ответ что угодно: язвительного комментария, извращенной фразы или сальной шутки. Но явно не чего-то такого, от чего ее сердце бы дрогнуло.

Он запер студию, поцеловал ее в макушку и, прижав к себе, повел к машине.

Возможно ли физически ощутить момент, когда твое сердце отдано другому человеку? Люси была уверена, что она только что отдала свое, а вместо него в груди осталась только странная боль.

— Спасибо, Фриц. Запиши на мой счет, ладно?

Бармен подмигнул ей, а затем переключил свое внимание на следующего клиента, а Люси взяла два больших стакана пива и понесла их к столику у дальнего угла бара. Ванесса разговаривала по телефону и, как всегда, с кем-то спорила.

— Абсолютно невозможно. Меня не волнует, что они предлагают, мы уже все решили. Слушай, у меня сейчас будет очень важная встреча, так что я позвоню тебе завтра. Ага. Пока. — Закинув свои дикие кудри за спину, она небрежно бросила телефон в сумочку со вздохом облегчения, а затем они чокнулись и выпили их традиционный тост за их здоровье. — Так что случилось? Ты не просила о САВ с тех самых пор, как ты сильно волновалась из-за своих выпускных экзаменов.

Это было правдой. Обычно Ванесса просила о Срочных Алкогольных Встречах из-за какой-то своей недавней трагедии, личной или профессиональной. У нее была склонность устраивать драмы, благодаря чему в зале суда за ней было очень интересно наблюдать, но кроме того она старалась жить на пределе возможностей, то поднимаясь на вершины блаженства, то падая в пучину уныния. Люси же всегда старалась придерживаться середины. Это была еще одна причина, по которой они так подходили друг другу.

Люси сделала еще один глоток для храбрости и озвучила наконец свою проблему, в первый раз с того момента, как она оформилась у нее в голове:

— Мне кажется, я влюбилась в Рида.

Ее подруга издала радостный возглас, как будто она только что выиграла в лотерею несколько сотен долларов, хотя изначально не надеялась даже на десятку.

— Я думала, у тебя действительно случилось что-то плохое, но это просто замечательно! Поздравляю, дорогая, ты выбрала прекрасный экземпляр. Мм-мм-мм. Каков он в постели? Держу пари он просто фантастичен, не так ли? Черт! Я хочу услышать все подробности включая длину, обхват и в какую сторону он загнут.

— Ради всего святого, ты не могла бы говорить потише? — прошипела Люси. — Я не собираюсь описывать тебе подробности его анатомии.

Сделав гигантские, как у кота из Шрека, глаза, Ванесса сказала:

— Не заставляй меня умолять, Люси. Почти все мужчины в этом городе не стоят даже усилий, затраченных на то, чтобы порвать упаковку от презерватива, а уж тем более того, чтобы обсуждать их непримечательные данные. Ты просто обязана рассказать мне, каково это ездить на таком жеребце, как Рид.

Люси хлопнула себя по лбу рукой и допила свое пиво, на этот раз не чокаясь.

— С чего ты вообще взяла, что у нас с ним был секс?

— Теперь ты пытаешься оскорбить мой интеллект.

Она фыркнула:

— Скорее твое странное шестое чувство.

Ванесса пожала плечами:

— Давай, детка, колись. Расскажи мне хоть что-нибудь.

Оглядевшись вокруг и убедившись, что никто не подслушивает, она сказала:

— Ладно, хорошо, мы…

— Сношались, как кролики?

— Были близки, — сказала Люси с успокаивающим взглядом. — И это было…

— Феноменально, сногсшибательно, настолько хорошо, что каждый раз, когда он на тебя смотрит, ты сразу встаешь раком?

Люси смотрела на нее, открыв рот и широко распахнув глаза.

— Это было немного чересчур даже для тебя, Несси.

— Извини, я увлеклась. Продолжай.

— Это было замечательно.

Скорчила рожицу, как будто она только что проглотила несвежее пиво:

— Замечательно? Ты не смогла придумать лучшего определения, чем замечательно?

Люси посмотрела в потолок, на мгновение задумалась, потом снова перевела взгляд на удрученную девушку перед собой.

— Нет. Это действительно было замечательно, в прямом смысле этого слова.

— Ладно, хорошо, я поняла. Мне нужно дождаться, пока ты напьешься, чтобы получить от тебя хоть какие-то подробности. — Люси засмеялась и поблагодарила дочь Фрица, которая принесла им еще по бокалу, как раз когда они успели допить предыдущие. — Так почему ты считаешь, что это плохо, что ты влюбилась в Рида. Я, должно быть, что-то пропустила, потому что я не вижу ни малейшей предпосылки думать так.