Я поймала себя на том, что улыбаюсь вместе с ней. Но тут…

– Хо-хо-хо-хо! – бешено хохоча, один из страхов спикировал прямо на вышитое Царевной покрывало. – Только дурак считает, что любовь может быть взаимной! – прогремел он. – Если бы он тебя любил, разве не остановил бы своим приказом это наступление?!

Белое покрывало истерично затрепыхалось в объятиях страха.

– Он не мог! – Царевна побледнела, глаза ее наполнились слезами, но она все еще пыталась спасти нас. – Он не мог! Он! Он! Он ведь еще очень молод! Только король может отдавать королевские приказы! Юного принца никто не послушался бы!

Покрывало вырвалось, и, торжествуя, замерло над страхом.

– Хохохо! – тот не сдавался. – Девочка моя, если бы принц хоть каплю тебя любил, он давно был бы здесь вместе со всей своей дружиною! Любимых не бросают в беде! К любимым мчатся на помощь, несмотря на запреты обстоятельств или родителей! А раз его здесь нет, значит, таких как ты у него – тысячи!!!

– У… У… У… – Царевна в отчаянии огляделась и прошептала неуверенное: – У него нет дружины… Совсем… – кажется, даже ей самой это не показалось достойным оправданием принцу, который не бросился на спасение любимой. Царевна тяжело вздохнула и без сил опустилась прямо на каменную кладку стены. Покрывало, вышитое ею, мгновенно сделалось черным и спикировало вниз.

– Хм… Силен, стервец! – тут даже Яга не выдержала. – Страх оказаться нелюбимой часто намного сильнее любой любви. Гадкий такой страх!

– Отвратительный, – согласилась я, глядя на неприятное лицо Страха. Впрочем, особенно разглядывать его было некогда. В тот самый миг, как покрывало упало вниз, Чудовища пришли в себя. Похоже, они были очень недовольны, что кто-то заставил их на миг отказаться от своих намерений. В два прыжка одолев ров, разъяренный Гоблин оказался прямо возле стены.

– Осторожнее! – хором закричали все мы, но было поздно. Гоблин истошно завопил, высоко подпрыгнул, вскинул руку… Когтистая лапа в отвратительных синих прожилках сомкнулась на талии печальной Царевны. – Нееет!

– Неет! – я подскочила, напрочь забыв об опасности быть подстреленной уже вернувшимися в строй олавянными солдатами. – Стоп!

Гоблин недоуменно замер в самой, что ни на есть, неестественной позе. Красные от ярости небольшие глазки метались туда-сюда под недвижимыми, полуопущенными веками.

– Эй? – Циклоп, заметив, что с товарищем творится нечто неладное, попытался ткнуть того в плечо. Невесть откуда взявшиеся Гоблин накренился, так и не сменив позы, и тяжело оперся о стену замка. Царевна при этом чудом не расшибла голову о камень.

– Вы не поняли! – я была так зла на этих жестоких чудовищ, – Всем стоп! Всем! – еще громче закричала я. – Ясно?!

Им было ясно. Все чудовища замерли в тех позах, на которых их застал мой яростный возглас.

– Что это было? – Царевна подняла в мою сторону свои полные печали глаза.

– Парализующее заклятие, – нервно улыбнулась я. – Заставляет замереть всех чудовищ. Действует две минуты. Я его только что придумала…

– Дубина! – вместо благодарности закричала Мишка. – Почему только две минуты?!

– Для правдоподобности, – попыталась оправдаться. – Иначе я бы в него не поверила.

– О, люди-боги-звери! – Мишка демонстративно всеми тремя руками схватилась за голову, но тут же сменила гнев на милость и расплылась в широченной улыбке, которой могла бы позавидовать даже Чешириха. – А у нас гости! – заявила она.

Ну, надо же! Со стороны дальних холмов, что есть мочи гнал белого коня всадник в черном плаще. Все мы узнали Принца.

– Скорее! – тетушки бросились открывать ему ворота. – Скорее!

Не успели засовы снова затвориться, как принц уже стоял на стене, с саблею в руке:

– Гнусное чудовище, убери лапы от моей невесты! – кричал он Гоблину. – Или я заколю тебя насмерть, или отпусти ее!

Царевна подняла глаза, прошептала что-то невнятное и лишилась чувств от переизбытка эмоций. Тело ее от этого стало совсем гибким и легко выскользнуло из лапы Гоблина. Принц едва успел подхватить невесту.

– Ой! Не отвлекайтесь! Огонь! Огонь! – наблюдая за всей этой романтической сценой, мы не заметили, как олавянные солдаты подошли вплотную ко рву, и уперли в стены осадные лестницы.

Принц, Мишка, Царевна и Тетушки кинулись сбрасывать их. Но лестниц было слишком много.

– Предоставьте это мне! – внезапно потребовала Неуклюжа и Нянья беспрекословно распахнули дверцу ее позолоченной клетки. – Разойдись! – Неуклюжа вышла на прогулку.

Потрясающе! Легко пробежавшись по краюшку стены, наша Чешириха умудрилась нанести всем лестницам непоправимый урон. Правда, при этом она немного повредила кладку стены и нечаянно сломала пару зубьев башни. Нянья еле поймали ее обратно в клетку.

Внизу озадаченно переглядывались олавянные солдаты.

Спросите, что вытворяла в это время я, и почему не остановила олавянных каким-нибудь более простым, выдуманным сходу, способом? Отвечаю – я была очень занята. Каждые две минуты я громко орала чудовищам: «Стоп!» А потом приходила в себя и набиралась сил для следующего ора. Признаться честно, я чуть сама от себя не оглохла. Это было ужасно! С каждым разом сил орать становилось все меньше и меньше…

– Караул! Страх какой! Что будет, если я сейчас сорву голос?! – с ужасом прошептала я перед очередным истечением срока действия заклинания. И тут же услышала хохоток мерзкого, гримасничающего страха, удаляющегося прочь…

О нет! Чудовища снова атаковали. Мы сопротивлялись из последних сил. Спящая красавица храпела, Неуклюжа рвала волосы на атакующих, Мишка царапалась и кусалась, я, хрипя и не имея возможности что-то наколдовать, тоже была уже в рядах сражающихся. Мы непоправимо и однозначно проигрывали.

– Эх, была-ни была! – вдруг заскрипела Баба Яга, сделавшись внезапно огромной и громкой. – Что смотрите? – огрызнулась она тут же. – На этот раз, считайте, вам повезло, истрачу всю накопленную энергию на вашу защиту. А в следующий раз, все равно омолаживающее зелье с порчей наколдую, и прынца на себе женю.

– Но вы же не хотите замуж, бабушка! И потом, вы не любите его! – еле слышно начала свой вечный спор изможденная Царевна.

– Не люблю! – легко согласилась Яга. – Оттого и женю. Чтоб мучался! Знаешь, как со мной жить-то мучительно! И страашно! – говоря это, Баба Яга все увеличивалась в размерах. Потом, когда она заняла собою уже всю стену замка, она тихонько шмыгнула носом и… оглушительно чихнула. Ураган небывалой силы мгновенно отбросил нападающих назад. Баба Яга устало вздохнула и приняла прежние размеры.

– Все, что я могла сделать. Вот вам несколько минут отдыха… Впрочем, что это я «вам, вам»… Нам, если уж быть честной. Тут Баба Яга приняла боевую стойку и грозно сощурилась:

– Колдовать я теперь долго не смогу, а вот пяткой в глаз кому-нибудь заехать еще силы найдутся! Ну, нападайте, родимые! – один из «родимых» – довольно крупный и крепкий солдат – рискнул и был тут же опрокинут на спину ловкой подножкой. И как только Яга это сделала? Со следующим же подбежавшим солдатом я решила попробовать то же самое. Надо же, получилось!

К счастью, основная масса «родимых» была пока еще далеко.

Конечно, этих нескольких минут не было достаточно для полного восстановления наших сил, но зато их вполне хватило на то, чтобы новый наш помощник успел подбежать к нам.

– Не сметь обижать прекрасных дам! – размахивая огромной дубиной, Снежный Человек принялся отгонять от стен Чудовищ, как раз, когда они снова подошли к замку. Дракон, наблюдающий за битвой больше со стороны, вдруг оживился:

– Ах ты, предатель! Сожрать тебя надо, да ангину подхватить боязно! Ты что это?!

Но Снежный Человек не реагировал на эти упреки. С чистым сердцем и отважной душой он защищал то, что казалось ему более беззащитным и красивым.

– Ничего себе! – Баба Яга смотрела на Йети широко раскрыв рот. – Вот это да!

И тут наступила тьма. Резко, без предупреждения, не считаясь ни с какими планами наших врагов.