– Не бойся их! Они просто хотят, чтоб ты подробно описала всех нас! – успела кинуть я ничего не понимающей Лягушке. – Ничего дурного в этом нет!
Если честно, то в клетку я вернулась в еще более подавленном состоянии, чем то, которое было до выхода из нее.
Не очень чужие успехи
Едва я подсела к Мишке, как почувствовала, что косметичка в моей сумке сделалась горячей и отчаянно запульсировала. Ну, конечно! Ангелина не нашла другого времени для сеанса связи!!! А ведь приведший меня прихвостень пока еще и не думал уходить!!!
– Я не сильно лохматая? – громко поинтересовалась я у окружающих, дабы оправдать свою тягу к зеркалу. – У меня глаза не красные?
– Ты ревела там, что ль? Что, все так плохо? Хошь, дам тебе свое зеркало? В нем отражение всегда красивее оригинала. Я его для успокоения нервов иногда использую… – принялась подлизываться Баба Яга, явно задумав первой услышать новости.
Догадавшейся о косметичке Мишке пришлось наполовину шепотом, наполовину жестами объяснять Яге неуместность ее предложения.
– Не нужно, – я занималась тем же самым, но вслух. – Боюсь, я так ужасно выгляжу сейчас, что мне нужно увидеть свое истинное лицо. Иначе, как же я его откорректирую?
– Сильные нервные потрясения всегда плохо сказываются на внешности, – невесть откуда взявшийся маленький парнишка-страх с сочувствующим видом прилип лбом к прутьям нашей клетки. – Частенько последствия этого бывают неустранимы…
Я отошла от него как можно дальше и с сосредоточенным видом распахнула косметичку.
– Привет, ну что там у тебя? – дружным шепотом спросили мы с Ангелиной, завидев друг друга в зеркале. – Как жизнь?
– Да разве ж это жизнь! – снова хором ответили мы.
– Хммм! Отчего это мы так пристально в зеркальце любуемся? А-а-а, боимся постареть? Не зря, не зря, вот, гляжу, морщинки уже на лбу появились… – страх кричал мне это через всю клетку. Я растерянно потерла лоб. Страх удовлетворенно захихикал и умчался прочь.
– Фуух! – зашептала Ангелина в зеркале. – Ничего подозрительного он не заметил. Хорошо, а то мог бы перекрыть канал связи. Как здорово, что мы говорим в один голос!
Я ее почти не слышала, расстроено и пристально разглядывая свой – то есть Ангелинин – лоб. Какие-такие морщинки? Что это еще за новости?
– Не обращай внимания! – посоветовала Ангелина. – Страхи, на то и страхи, чтобы пугать всякими глупостями. Не верь им. Их нарочно на вас напустили, чтобы выбить участниц конкурса из колеи. Наверняка это проделки драконьих прихвостней. Только они могли додуматься пригласить Страхов. Да отстань ты от моего лба! – возмутилась она, заметив, что я не слушаю. – Страхи – чаще всего врут. Они – пустые. Страх постареть – один их самых глупых. Вот он к тебе сейчас и подходил. Не слушай его! Поменьше гримасничай и не криви лоб, тогда еще сто лет на нем не будет ни одной морщинки. Ну что ты застыла с таким лицом, будто на тебя восковую маску натянули?!
– То говоришь «не гримасничай», то ругаешься за спокойное лицо… – обиделась я.
– Ладно, это все к делу не относится. Прежде всего хочу показать тебе, что у меня тут все в норме!
Ангелина гордо улыбнулась и в верхнем углу зеркала появилась уже знакомая мне надпись «play».
– Таак! – повернись-ка в профиль… – Ой, нет, расклешенные юбки тебе как-то совсем не идут. Будем делать классический вариант – строгая зауженная юбка, блузка, пиджак и высокий каблук…
Я не верила своим глазам! Перед озадаченной Танькой крутилась Крючкова, примеряющая… костюм Танькиной старшей сестры! Даже мне Танька всегда очень неохотно давала примерять свои вещи (хотя все мои обновки всегда отбирала поносить с огромным удовольствием!). Что уж говорить о гардеробе сестры! Да Танька отродясь никому не позволяла к нему прикасаться!
– Я так не смогу! – робко пропыхтела Тамарка. – Я на каблуках упаду обязательно… Я, если не на ровной подошве, так только на коньках ходить умею…
И что вы думаете? Нет! Танька даже и не подумала высмеивать недотепу-Тамарку. Напротив, лицо нашего «модельера» вдруг озарилось радостной торжественностью:
– Отличная идея! – воскликнула Танька, хотя Крючкова никакой идеи не подавала.
– Нет! – перепугано взмолилась Тамарка, – На коньках я в конкурсе выходить не буду!
– Конечно, не будешь, – заверила Танька. – Идея в другом! Будем эксплуатировать удобный тебе образ. Представь, все такие строгие-расфуфыренные, а ты – естественная и свободная. Класс? Как Андрейка говорила? «Главное выделиться, запомниться и не ударить в грязь лицом!»
«Ах, значит, «Андрейка»!» – насупилась я. Это дурацкое прозвище дали мне мальчишки еще в первом классе. Вот уж не знала, что лучшая подруга за глаза так меня именует!
– А Андрейка, она что? – продолжила в зеркале эта предательница. – Верно! Всему голова! Она просто так говорить не будет. Если что скажет, значит, так и надо. Ясно?
Вся моя обида тут же улетучилась.
– Итак, брюки, рубашка, кроссовки. Все чистое, дорогое, сшитое по фигуре… Ой! Где же такое брать? – расстроилась вдруг Танька.
– У меня мама портниха! – радостно сообщила Крючкова. – Она знаешь, сколько всего мне нашила! Только я не ношу – гладить лень!
Тут Танькина язвительность не выдержала и вылезла наружу:
– Скажите, пожалуйста! Мама нашила, вещи имеются, а я, значит, должна тут что-то изобретать с потолка! Весело, ничего не скажешь!
Возмущенная Танька исчезла из зеркала, а появившаяся вместо нее моя собственная физиономия хитро поинтересовалась:
– Ну, как?
– Что ты с ней сделала? – ошарашено спросила я. – С Танькою? Это не она, а ее хранитель, да?
– Нет, что ты! Таньа у нас барышня практичная и ни во что не верит. Ангела у нее среди моих знакомых нет. Я поработала над нашей подружкой совсем другими методами!
Надпись вверху экрана снова оповестила, что зеркало транслирует запись.
– Гаврила, ты вызывался помогать, или как? – грозно хмурясь, Ангелина нависла над ярко-красным Гаврилкиным. – Это единственный шанс! Ты должен это сделать!
– Точно-точно! – потявкивал откуда-то с задней парты Якушев. – А че? И весело, и прикольно, и, может, подействует. Ты, Гаврила, просто обязан … – тут Якушев не выдержал и дико заржал…
– Спокойно! – резко скомандовала Ангелина. – Все! Она уже идет! Давай, Гаврила, не подведи!
Тут в кадре показался коридор. Ангелина, с независимым видом, насвистывала что-то себе под нос и шла навстречу Таньке.
– Не может быть! Я опоздала? – то ли извиняясь, то ли насмешничая, спросила Танька. – Никогда не поверю, что собрание вы начали вовремя!
– Ой, – отмахнулась Ангелина. – Что там начинать? Пришли только Гаврилов, да кривляка-Якушев. Девчонки не могут, а Тамарка уехала на дачу к бабушке. В общем, я тоже решила по своим делам помотаться. Пусть эти олухи сами что-то придумают, хоть раз. Пойди, помоги им, что ли…
– Хмммм, – задумчиво протянула Танька и решительно отправилась к двери. Но, конечно же, внутрь не зашла. Хорошо, что мы с Ангелиной знали об этой ее дурацкой привычке разведывать обстановку прежде, чем заходить…
– Ну что тут говорить, – уныло бубнил Гаврила в кабинете в этот момент. – С костюмами у Крюгера точно будет полная лажа…
– А без них, можно подумать, у Крюгера лажа стройная! – захохотал Якушев.
– Смотря что называть лажей, – присоединился к другу Гаврилкин.
Но Якушев, внезапно, осекся и посерьезнел.
– Это я так, пошутил неудачно. Ты на Тамарку не гони. Человек на такое дело отважился! Я лично сразу ее втройне зауважал! Ты, это, про костюмы давай продолжай. Почему лажа будет? Вроде ж Танька твоя у нас модельер. Она же, вроде, в шмотье разбирается…
– То-то и оно! – вздохнул Гаврилкин. – Ты же знаешь, как Танька ко мне относится! Знает, что мы с Тамаркой с детства дружим и ревнует страшно. Чувствую, она нарочно из нее своими костюмами чучело сделает. Ревность – штука ядовитая…
