22 августа. По сведениям, полученным здесь из хорошего источника, русские армии лишены всего, что нужно для войны: нет достаточного количества ружей, орудий, снарядов и т.-д.; все снабжение хромает, и повсюду в высших Сферах армии было обнаружено и продолжает существовать взяточничество. Французам и нам придется вынести всю тяжесть немецкого наступления. Здесь заметно сильное угнетение, но не среди офицеров, приезжающих с фронта. Извольский очень поник, но утешается чаем у Ритца в дамском обществе.

Юрисконсульт американского государственного департамента, мистер Каудерт, сообщил интересные сведения о происках немцев в Соединенных Штатах. Немцы, среди которых насчитывается около 4 000 000 натурализованных американских граждан, обрабатывают против нас американцев германского происхождения, непримиримых ирландцев, хлопководов и лиц, связанных с хлопчато-бумажной промышленностью; они заручаются симпатией хлопкоразводящих штатов, ведя разговоры об «указе совета»; нашему министерству иностранных дел следовало бы избегать этого ненавистного термина, послужившего началом размолвки между американскими колониями и Англией. Немцы стали разъяснять хлопководам, что «указы совета» погубят их хозяйство и заставят голодать их семьи; хлопководы, по большей части англичане по происхождению и склонные симпатизировать Англии, озлобились и вместе с германскими элементами стали оказывать давление на правительство, с целью добиться запрещения вывоза оружия и снаряжения, чтобы закончить войну и дать им возможность продавать свой хлопок. Конгресс насчитывает 430 членов, из которых 230 демократов; президент и правительство, боясь потерять голоса хлопководов, отдававшиеся демократии, стали вилять. Мистер Каудерт уверен, что объявление хлопка абсолютной контрабандой будет принято совершенно спокойно, так как британское правительство примет меры против понижения цен и скупит весь излишек по справедливой цене. Бели случай с «Арабиком» вызовет войну, что маловероятно, то взятие Германии измором последует скоро, замедлится оно только в случае простого перерыва дипломатических сношений. Ни в том, ни в другом случае не будет запрещен вывоз военного снаряжения в страны Антанты.

23 августа. В военном министерстве говорят, – боюсь, что это верно, – что «русским крышка». В обществе здесь распространено мнение, что в России может быть революция и возможно провозглашение великого князя Николая императором, или же будет заключен мир любой ценой, по настоянию немецкого окружения нынешнего императора. Я не верю ни в одну из этих возможностей.

26 августа. Итальянцы не имели значительных успехов в борьбе против австрийцев, и поэтому они намерены выступить против турок, но не в надлежащем месте для того, чтобы помочь нам; они хотят подработать немножко в свою пользу, что заслуживает величайшего порицания. Константинополь является открытым секретом, но итальянцы делают запросы о его будущем, что заставляет Делькассе настораживаться!

Германские радио опровергают сообщения об англо-русской морской победе в Рижском заливе и Балтийском море. С немцами и русскими невозможно добиться правды.

27 августа. Из Петербурга приходят плохие вести о внутреннем положении в России. Германская клика при дворе настаивает на мире. Дума и публика хотели бы покончить с этой кликой.

Москва и провинция настроены решительно, Петербург же пессимистичен.

34 августа. Сегодня здесь нет абсолютно никаких новостей. Всеобщая уверенность в окончательном успехе, но никаких действительных шагов вперед раньше весны, а тем временем русских разобьют. Однако, Дарданеллы представляют собой опасный пункт: если нам не удастся форсировать их до начала плохой погоды, то это приведет к плохим последствиям в отношении балканских государств.

3 сентября. Нижеследующие строки я получил из хорошего английского источника: «К сожалению, не могу сообщить вам много хорошего. Недавно мы должны были прорваться у Дарданелл, и все генералы достигли тех пунктов, которые были им указаны, но ни у одного из них не хватило предприимчивости и смелости выйти за пределы инструкции. Если бы они так поступили, то, по их мнению, мы обошли бы турок и отрезали их. Мне говорят, что ошибка эта будет исправлена в конце нынешнего месяца (сентября), но несомненно ценою более значительных потерь людьми. Несомненно производство снарядов в Англии растет скачками, хотя оно даже и приблизительно не достигло размеров потребности. Мне передают еще из очень хорошего источника, что гг. Армстронг изготовляют орудия, метко стреляющие на 22 мили, и что произведенные уже опыты стрельбы дали очень хорошие результаты». Военное положение России становится хуже и хуже, и находятся люди, доказывающие, что русские вовлекают немцев в мешок, совершенно так же, как утверждали, что отступление от Монса было стратегическим движением с целью привести к сражению на Марне!

5 сентября. Из-за развращенности и упрямства Сербии, мы можем потерять последние шансы перетянуть на нашу сторону Болгарию. Немцы предпринимают энергичнейшую попытку проникнуть в Болгарию через Сербию, и если им это удастся, то им нетрудно будет уговорить Фердинанда пойти с ними. Когда необходимо соглашение между государствами Антанты, то дело подвигается медленно, и Сазонов является страшным тормозом.

6 сентября. Берлинский корреспондент нью-йоркского «Уордль» телеграфирует: «Англия просто потеряла голову от страха перед Германией. От этого абсурдного страха, ставшего навязчивой идеей, обезумели лучшие государственные люди Англии, которые забыли основные интересы своей страны и оказались готовы сделать нечто такое, что, в случае удачи, явилось бы величайшим несчастьем для будущего Англии. Россия действительно является великим врагом Англии в будущем. Если рассматривать достаточно отдаленное будущее, то невозможно притти к иному заключению. Именно с Россией придется считаться Англии завтра. Усилия Англии овладеть Дарданеллами и тем самым развязать руки своей будущей сопернице являются чудовищной политической ошибкой. Я всегда относился с величайшим изумлением и уважением к английским государственным деятелям, которые несомненно занимают первое место среди величайших политиков мира, но я утверждаю, что усилия Англии, имеющие целью отдать Турцию России, свидетельствуют о недостатке политического предвидения. Английский престиж был похоронен на дарданелльском фронте глубже, чем где бы то ни было; другими словами, наиболее тяжелым ударом, когда-либо нанесенным английскому престижу, является неудача на полуострове Галлиполи, которая несомненно скомпрометирует английское влияние на Востоке. К счастью для Англии (и наступит день, когда она даст себе в этом отчет) ее усилия овладеть Дарданеллами остались и останутся тщетными». Эти слова выдаются за мысли одного дипломата, с которым корреспондент встретился в Вене. В них есть большая доля правды.

8 сентября. Мне передают, что наш посланник в Софии не передал в Англию о своей беседе с болгарским премьер-министром, из которой видно было, что он (болгарский премьер-министр) был бы готов присоединиться к Антанте на условиях, для нас вполне приемлемых. Наш посланник ничего не сообщал об этой беседе, пока не стало поздно; тем временем русские обратились в бегство, и болгарский премьер-министр уже переменил свое мнение. Из-за отсутствия согласия между державами Антанты их предложения балканским государствам всегда были нерешительны, запоздалы.

Принятие российским императором верховного командования не совсем неожиданно. Он до некоторой степени, как мне думается, подозревал, что великий князь Николай вышибет его, если он сам не вышибет великого князя, который теперь будет сослан на Кавказ наместником. У русских есть огромные резервы людей, но их потери орудиями, пулеметами, ружьями и снаряжением не так легко поправимы. Император становится очень непопулярным, Петербург пессимистичен и очень склонен прислушиваться к германским нашептываньям.