— Вот именно, упустили, занялись решением финансовых проблем, а вот тут ума не хватило.

— И всё-таки я даже не представляю, каким образом можно будет повлиять на решение кураторов от «Ковчега»?

В ответ Велена только пожала плечами:

— Если бы у меня были хоть какие-то идеи на сей счёт, я бы естественно не стала их скрывать от тебя. Но это далеко не всё что я собираюсь на тебя перевесить.

— Опять, — поморщился Борис, — я конечно рад, что несмотря на достойный вклад в нынешнее положение фирмы, меня здесь продолжают ценить, но всё имеет свой предел.

Велена чуть придвинулась в направлении Гольцова и жёстко произнесла:

— Я вижу, что тебе нравится твоя сегодняшняя деятельность, скажу честно мне тоже, но это лишь маленький шажок к нашему спасению. Пора тебе спуститься на грешную землю, в следующем месяце настанет пора погашать наши короткие кредиты, для этого придётся сделать перезаём, но оплачивать материалы нам будет нечем. Более того, поставщики уже объявили о повышении цен, и это повышение оказалось гораздо больше предусмотренного. Те скидки, которые ты выбил через свои фирмы, недостаточны, надо срочно искать новые возможности по уменьшению стоимости поставок и снижению издержек производства.

— Значит, ты предлагаешь, мне заняться другой работой?

— Ни в коем случае, я предлагаю тебе организовать работу, а заниматься ей должны другие, а пока посмотри вот это, — Велена положила перед Борисом скреплённые документы, — этого человека мне настоятельно рекомендовали как одного из перспективных заказчиков. Причём нам стало известно, что он последнее время активно ищет возможность вложить свои немалые средства в недвижимость, причём желательно без огласки.

Гольцов поёжился, глядя на папку, в его воображении сразу стали возникать схемы легализации криминальных доходов. Вот с кем он никогда не хотел пересекаться так это с некими тёмными личностями, тем более, когда положение фирмы столь шатко. Ему было совершенно непонятно зачем им лезть в криминал и именно в это время, доходы от подобных сделок сомнительны, а вот риск очень велик, в случае неудачи запахнет не только банкротством:

— Елена Николаевна, — начал он, с трудом подбирая слова, — мне кажется, надо сто раз подумать, прежде чем брать заказы у таких людей. Это не организации, это наличные, это чёрная касса, это криминал, в конце концов. Один раз попав туда, обратного хода уже не будет.

Велена согласно кивнула;

— Я так тоже думала и тянула с этим решением до последнего, но как выяснилось, несмотря на наши успехи другого выхода у нас нет. Могу только сказать, что этот человек напрямую не связан с криминалом, но объяснить происхождение своих богатств не спешит.

— Легализация капитала?

— Скорее всего. Каким образом мы можем с ним взаимодействовать, придумывать придётся именно тебе, но если ты всё же решишь, что нам это может сильно навредить… — Велена тяжело вздохнула, — придётся искать другие пути.

— Ладно. Посмотрим. — Гольцов сунул папку в своей кейс, потом кивнул в сторону соседнего кабинета, — А чего это вдруг там такая беготня сегодня?

— Комплексная проверка налоговой инспекции.

Борис подскочил как ужаленный:

— Уже?

Велена рассмеялась, глядя на вспыхнувший ужас в его глазах:

— Да успокойся, это мы специально инициировали пораньше, пока у нас внешне всё в порядке пусть проверят, а то потом будет сложно объяснить наше положение.

— Ну и нервы. — Гольцов недоверчиво покосился на Велену. — Ладно. Пошёл я.

— Да… — протянула Велена, глядя вслед уходящему Борису. — Нервы. Где их только взять?

Оставшись одна, Велена грустно взглянула в свой густо исписанный ежедневник, вот уже скоро как два месяца она пытается обогнать время. У неё и раньше этого времени не хватало, а теперь не стало совсем, всё спрессовалось в непрерывное мельтешение: встречи, совещания, документы, консультации, переговоры…

Постепенно накапливалась усталость, во всём теле появлялась ломота и мозги совсем отказывались работать, тогда она закрывалась в кабинете, забиралась в кресло с ногами и, смакуя чай с Саган-Дайлей, вспоминала свою такую далёкую беззаботную жизнь. Странно, но со временем воспоминания не стёрлись, наоборот они стали более красочными, хотя и отрывочными, фрагментарными. Бог мой, какой же стервой она тогда была, её боялись, от неё прятались. Велена с ужасом представляла, какой бы она стала впоследствии, весь двор стал бы её ненавидеть и как бы она жила в такой атмосфере всеобщей ненависти. Нет. Теперь она была согласна с женой мэра, ей было послано испытание, и это испытание не может быть лёгким. Но может быть, всё же, и не настолько тяжёлым? Видимо что-то она делает всё равно неправильно.

Велена посмотрела в окно, за которым стоял старый тополь, на его ветках стайка воробьёв устроила свои посиделки, некоторые из пернатых ссорились из-за места, сгоняя друг дружку, остальные постоянно вертелись высматривая где можно поживиться. Вот так же и в жизни, представила себе Велена, дерево на самом деле большое, места на нём достаточно не на одну стаю воробьёв, но некоторым нужно не само место как таковое, а чтобы оно находилось в самом центре тусовки. Глупые пташки, так и проходит вся их жизнь в вечной суете. Но умнее ли человек? Получается ничуть. Что из того, что проблемы кажутся ему сложнее? Та же самая суета и такое же желание поживиться. А может нет?

— М… да. Ну и мысли, — произнесла в слух Велена, — Что ж ты милочка в философию ударилась? Не до того. Работать надо, а месяца через два будет видно, чего ты там наработала.

От этого на душе стало чуть легче. Всё, всё, всё. Работать. Что у нас там дальше…

Наконец-то Комаров добрался до намеченного места, ещё месяц назад он через агентство забронировал это жильё на себя, нужно же будет на некоторое время где-то поселиться, пока вопрос с деньгами окончательно не решится. С хозяйкой он объяснялся не очень долго, она прекрасно знала английский и совершенно не интересовалась его личностью, видимо таких постояльцев здесь было достаточно, хотя сейчас был не сезон. За время своих дорожных приключений Александр Евгеньевич сильно устал, все эти таможенные процедуры вымотают кого угодно, поэтому первый день на новом месте он откровенно проспал после плотного завтрака. Своими делами он занялся только на следующий день.

— Господин Комаров?

Фамилия была произнесена без намёка на акцент, что неприятно удивило, Александр Евгеньевич уставился на клерка, перед ним стоял молодой человек, но по внешнему виду признать в нём соотечественника было сложно:

— Да. Это я.

Клерк кивнул, чуть отступил в сторону, приглашая пройти вместе с ним вглубь офиса:

— Господин Квелли ждёт вас.

— Благодарю. — Александр Евгеньевич решительно двинулся в указанном направлении. В конце концов, соотечественник этот работник или нет, не должно играть определённой роли, всё это лишь промежуточный этап, а потом «ищи ветра в поле».

Квелли его действительно ждал, так как вошли они к нему сразу даже без стука, хозяин кабинета выскочил навстречу из-за стола, и с улыбкой, достойной любой голливудской звезды, долго тряс Комарову руку, рассыпая множества комплиментов:

— Я рад, очень рад, что господин Комаров выбрал наш банк, мы прилагаем все усилия, чтобы наши клиенты были довольны обслуживанием.

Квелли говорил очень быстро, и хотя у Александра Евгеньевича было хорошее знание языка, большую часть из его приветствия он умудрился не понять. Видимо проблемы с языком были не только у посетителя, потому что молодой человек сразу принялся переводить на русский слова своего нанимателя. Комаров чуть поморщился, он всё же до последнего надеялся поговорить с Квелли без свидетелей, но быстро «взял себя в руки»:

— Я много наслышан о вашей организации и поэтому я здесь.

Комплимент был весьма двусмысленным, но ни хозяин кабинета, ни посетитель естественно не стали заострять на этом внимания.