— Но я сейчас достаточно мрачен и как вы только что убедились любую шутку готов принять за оскорбление.

Велена тяжело вздохнула, показывая непонятливость собеседника:

— Возможно, со стороны это может показаться так, но мне почему-то кажется, что настроение у Вас сейчас иное и совершенно не соответствует тому, что Вы пытаетесь мне продемонстрировать.

— Даже так. А что привело Вас к таким выводам?

Вид этого человека стал таким озадаченным, что Велена не выдержала и рассмеялась:

— Начнём с того, что вряд ли человек с плохим настроением захочет заказать себе портрет, это как пойти в цирк, чтобы поплакать. А ещё, мне приходилось иметь дело со многими заказчиками, поэтому научилась довольно точно определять не только характер, но и настроение человека.

Портрет Велена закончила минут через двадцать и предоставила на суд заказчику, он долго смотрел на него, а потом спросил:

— И что? Вы действительно увидели меня именно таким?

— Именно таким и никаким другим представить Вас не могу, — подтвердила Велена.

— Спасибо, вы действительно замечательный художник. Ваша работа достойна высокой похвалы, с лестью не переборщили и реализмом не увлеклись.

— Что я слышу? — Снова рассмеялась Велена, — оказывается, Вы очень хорошо разбираетесь в этом. Зачем же тогда весь этот спектакль?

— Ну, актёр из меня оказался плохой, зато попытаюсь реабилитироваться как заказчик. — При этом он вынул бумажник и принялся отчитывать.

— Что это? — искренне удивилась Велена, принимая деньги.

— Как что? Доллары. Мы же договорились о цене.

— Мы договаривались на рубли, для долларов это слишком много.

Заказчик даже бровью не повёл, пряча бумажник, а только назидательно изрёк:

— Хорошая работа должна быть хорошо оплачена.

— Я не могу принять такую сумму, — Велена в нерешительности протянула деньги назад, — это будет нечестно по отношению к остальным портретистам.

Заказчик с удивлением посмотрел на художницу:

— Весьма интересное понимание места талантливой личности в обществе. У вас неверное представление о братстве художников Елена Николаевна, если Ваши взгляды получат распространение, то мы расплодим огромную армию посредственностей.

Это уже было похоже на хорошо разыгранную сценку, оказывается, заказчик прекрасно знал, с кем имеет дело, и до последнего момента скрывал свою осведомлённость.

— Мы где-то с Вами пересекались? — пыталась Велена хоть немного припомнить этого человека.

— Нет, мы с Вами нигде раньше не встречались, но один общий знакомый у нас имеется.

— Борис. — Догадалась она.

— Да, именно его я и имел в виду. Он Вас просил прийти к нам на фирму, и Вы ему не отказали. Но оказывается, Ваше молчание вовсе нельзя истолковывать как знак согласия.

Велена немного обалдела от такой напористости лохотронщиков, обычно они старались завлекать в свои сети лишь случайных людей, а теперь на тебе, даже деньги платят лишь бы заполучить жертву:

— Простите, но мне он показался недостаточно искренним, но даже если он старался действительно бескорыстно помочь мне, согласитесь, броситься сломя голову в неизвестность, нужны веские основания.

— Чтобы такие основания появились, — начал читать мораль заказчик, аккуратно сворачивая портрет, — надо было сначала хотя бы поинтересоваться, о чём вообще идёт речь. А вы даже не удосужились позвонить, не говоря о том, чтобы прийти.

Велена хмыкнула:

— Вы знаете обо мне всё, а я о Вас не имею абсолютно никаких сведений.

Мужчина сначала с удивлением посмотрел на неё, а потом, сообразив, чуть не стукнул себя по лбу:

— Ох. Да. Простите. Александр Евгеньевич Комаров. Впрочем, если бы Вы хотя бы взглянули на визитку, которую Вам передал Борис, такого вопроса, я уверен, не возникло.

— Количество визиток, которыми меня последнее время снабжают все кому не лень, уже давно превысило все разумные пределы. — Возмутилась Велена: — И заметьте, у всех интересные перспективные предложения, а обсуждение их, как правило, надо проводить в спокойной интимной обстановке.

— Даже так? — Опешил Александр Евгеньевич: — Вот об этом я как-то действительно не подумал. Мне почему-то казалось, что актрисы второго плана не пользуются такой бешеной популярностью.

— Ну, я ещё не актриса. Пока, используют для массовки не заднем плане. А вот у некоторых актрис в гримёрке, нижние ящички доверху забиты визитками и приглашениями.

— И всё-таки, я считаю, Вам было бы полезно ознакомиться с деятельностью нашей фирмы, там не будут предлагать… — Александр Евгеньевич слегка развёл руки, — скажем так, сомнительные беседы.

— Да что ж это за фирма такая, — рассмеялась Велена, — в которой не обращают внимания на образование сотрудника. Если у Вас такие критерии подбора, то от желающих отбоя не будет.

Однако её слова нисколько не смутили его:

— Естественно отбоя не будет. Но только мы стараемся не афишировать нашу заинтересованность в новых кадрах, и предпочитаем самостоятельно подбирать кандидатуры. Найдите время, загляните к нам, не пожалеете.

Заказчик уходил неспешным солидным шагом, а Велена задумчиво смотрела ему вслед, и всё гадала, насколько искренен он был с ней, уж больно необычно выглядело его предложение. Если бы в разговоре с ним прозвучала хот капелька лести, диагноз был бы поставлен немедленно, но этого не произошло, и теперь у девушки появилась куча сомнений.

Комаров поднялся к себе в кабинет, Борис уже был там и ждал его:

— Что-то долго вы с ней беседовали Александр Евгеньевич.

Комаров бросил на него мрачный взгляд:

— Внешность у неё действительно на уровне, — он развернул свой портрет и стал прикидывать, куда его поместить, — и говорить умеет, дай бог. Но вот на поводу не идёт и авторитетов не признаёт, это очень плохо. А ещё она в людях очень хорошо разбирается, долго её за нос водить не получится. Вот тебя она сразу раскусила и естественно не поверила

— Ищем другую?

— Нет. Лучше мы сейчас вряд ли что найдём. У неё всё как по заказу, и умна, и привлекательна, и навыки актрисы, даже справка о психической несостоятельности имеется, в случае чего на этом сыграть хорошо можно.

— Но сами же говорите, что ума у неё гораздо больше чем требуется для нашего дела, долго не подурачишь.

— А долго и не придётся. И вообще, женщина она женщина и есть, какой бы умной она не казалась, а для новой фирмы она подходит почти идеально. Ни один чиновник против неё не устоит. Но присматривать за ней надо хорошо, а то если что не так сразу выйдет из-под нашего контроля и сделать ничего не сможем, она же будет полновластной владелицей фирмы.

— Если такие опасения может быть тогда поглупее найти?

— Нет. Не выйдет. Опекать её постоянно мы не сможем, если рядом будем ошиваться возникнут серьёзные подозрение у вышестоящих товарищей, а нам это совсем ни к чему. На следующей неделе запускай процедуру регистрации фирмы.

— А если она не придёт?

— Недалёкий ты человек Борис, — усмехнулся хозяин кабинета, — в отличие от тебя я заранее поинтересовался тем, что происходит в театре. Так вот, завтра их режиссёр объявит о переходе на другое место работы. На его место заступит другой, который нашу подопечную терпеть не может. Увольнять он её не станет, но вот отношение к ней у всех резко изменится, так что к концу недели она работы лишится и к нам обязательно заявится.

— А всё-таки?

Комаров вздохнул:

— Слушай Борис. Только не обижайся. Но сейчас мне стало казаться, что эта девушка намного умнее тебя, по крайней мере, уж два плюс два она сложить бы сумела.

Всё рухнуло в один момент, Леонид Михайлович объявил, что уходит на другую работу, и все дела передал Губерману. С представления Велену сняли в тот же день, и даже сказали, что в массовке её услуги тоже не нужны. Уже вечером, когда прежний режиссёр прощался с труппой, актриса, которую Велена заменяла в последней неделе, подошла к ней и тихонько, чтобы не привлечь внимание проговорила на ушко: