Понятие витаукта нашло себе весьма значительное место в наших современных представлениях о факторах, определяющих функциональные возможности организма живого существа на тех этапах его развития, когда у него обнаруживаются первые признаки возрастного падения предельных возможностей его функциональных систем и, в частности, снижение его максимальной аэробной работоспособности.
В процессах витаукта различаются генетически закрепленные, т. е. унаследованные механизмы, в том числе: наличие такого большого числа клеток, которое позволяет возмещать гибель части из них с возрастом; возможность осуществления репарации повреждений генетического аппарата; способность клеточных мембран к восстановлению их проницаемости для различных веществ и других приспособлений, обеспечивающих сохранность функционирования, уменьшающегося с возрастом, объема активной протоплазмы организма и тем самым его надежность во взаимоотношениях со средой.
Особого внимания заслуживает другая группа механизмов витаукта. К ним относятся так называемые фенотипические механизмы адаптации, возникающие в связи с теми изменениями, которые происходят в самом организме в процессе его старения — нейроны центральной нервной системы, секреторные и другие клетки начинают усиленно функционировать уже в обычных условиях. В стареющем организме в любую деятельность включается большее число капилляров, альвеол и нейромоторных единиц, чем в более молодом. И, наконец, повышается чувствительность к гуморальным стимулам деятельности отдельных органов и систем.
Однако вследствие того, что возрастное снижение активной протоплазмы становится в стареющем организме постоянно действующей причиной, одновременно с мобилизацией большего, чем в молодом возрасте, количества действующих клеток и тканей и возрастанием их чувствительности к длительно действующим гуморальным стимулам, в организме пожилого человека постоянно функционируют связи между клетками, органами и системами, осуществляющими эту мобилизацию. В результате адаптация физиологических механизмов к новым условиям функционирования становится более совершенной и эффективной. А последнее создает условия для возникновения в стареющем организме новых возможностей для компенсации прогрессирующей убыли его активной протоплазмы и, следовательно, его предельных возможностей. Особое значение с возрастом приобретают изменения энергетической стоимости повседневной активности стареющего животного в процессе ежедневного упражнения.
Для того чтобы понять значение этого процесса, следует вспомнить, что физиологические резервы организма зависят не только от предельных возможностей его функций, на размер которых оказывает положительное или отрицательное влияние ряд факторов и среди них возраст, но и от уровня, на котором повседневно используются эти предельные возможности в разных возрастах.
Щенок, молодая собака, взрослый пес не так ограничены в своей повседневной двигательной активности, как старая собака. Например, охотничью собаку перестают использовать, а она от этого не только страдает психологически, но и лишается привычных нагрузок.
В то же время их организм оказывается способным под влиянием субмаксимальных физических тренировок наиболее существенно увеличивать предельные возможности системы энергообразования и обеспечивающих его функций кровообращения и дыхания. В результате этого у молодых собак создаются максимально благоприятные условия не только для сохранения, но и для наращивания величины их физиологических резервов.
Иное положение имеет место у взрослых и особенно у пожилых собак. Вследствие биологического закона, определяющего размеры активной субстанции в возрасте «поздней зрелости» (с 7,5 до 11 лет) и далее, предельные возможности соответствующих систем непрерывно уменьшаются и к 9 годам падают на 35–50 % той величины, которой они располагали в возрасте 3–7 лет. Если бы это падение предельных возможностей ничем не компенсировалось, то параллельно происходило бы и катастрофическое уменьшение физиологических резервов организма. Однако организм располагает способностью до некоторой степени компенсировать уменьшение физиологических резервов. Механизм такой компенсации заключен в нарастании с возрастом профессионального опыта и совершенствования жизненных навыков. Кроме того, вырабатывается приспособительная стратегия, в результате которой некоторые пожилые собаки справляются со своими профессиональными обязанностями (охота, охрана, поиск) порой не хуже молодых.
В обоих примерах с исключительной ясностью предстает значение опыта как важнейшего фактора, определяющего уровень повседневной мышечной активности человека. Прогрессивный рост в молодом возрасте предельных возможностей системы функций, обеспечивающих энергообразование, вместе с уменьшением энергетических затрат и напряжения соответствующих функций организма в процессе повседневной активности, является предпосылкой к возникновению у молодого пса, по мере его возмужания, все более мощного функционального резерва, позволяющего ему при необходимости осуществлять усилия, требующие мобилизации максимума его аэробных возможностей.
Предельные же возможности с возрастом после 7,5 лет снижаются, хотя этот процесс течет не строго пропорционально самому увеличивающемуся возрасту.
К физиологическим резервам относится все, что касается запасных возможностей организма, и в том числе запасы различных органических веществ (жиров, углеводов, белков, железосодержащих органических соединений), солей и воды. Источники, из которых формируются эти запасы, поступают в организм преимущественно через пищеварительный тракт. Поэтому следует остановиться на том, в какой мере характер питания, количество и качество съедаемой пищи и режим питания являются факторами, влияющими на уровень физиологических резервов организма и рассмотреть этот вопрос на примере совместно функционирующих физиологических механизмов, обеспечивающих наиболее хорошо изученное аэробное энергообразование.
Согласно современным представлениям, любая мышечная деятельность осуществляется за счет энергии, получаемой путем окислительного разрушения основных органических веществ, из которых состоят ткани нашего тела, т. е. белков, жиров и углеводов, являющихся основными энергосодержащими субстратами для аэробного энергообразования. Расход этих веществ на процессы энергообразования может быть представлен в энергетических единицах, т. е. в калориях (кал) и килокалориях (ккал), и должен постоянно возмещаться поступлением в ткани перечисленных групп органических веществ, содержащихся в пище. Эта простая истина свидетельствует о том, что количество потребляемой пищи должно совпадать по своей энергетической ценности с количеством перечисленных органических веществ при любом уровне физической активности и, следовательно, при любом, и в том числе предельном уровне энергозатрат.
Однако мышечная деятельность такой интенсивности не может продолжаться слишком долго. Поэтому возмещение израсходованных в течение ограниченного времени источников энергообразования может происходить в течение остального времени суток путем более долговременного, чем период интенсивного энергообразования, связанного с мышечной работой, за счет увеличения съедаемой пищи, количество которой легко установить, зная время интенсивной мышечной тренировки и энергетическую ценность повседневного пищевого рациона. Исследования, проводимые в этом направлении (на людях), показали что в течение достаточной по напряженности физической работы может потребоваться для возмещения энергообразования количество пищи, эквивалентное 9–10 тыс. ккал в сутки. Однако фактически исследуемые, у которых это проверялось, оказались способными поглотить с пищей не более 4,5–5 тыс. ккал. Пищеварительный аппарат не смог превратить в усвояемую форму большее количество органических веществ, служащих источником энергии.
Таким образом, предельные величины энергообразования не находятся в прямой зависимости от количества пищевых веществ, которые могут быть усвоены организмом. Однако расход энергосодержащих веществ тем не менее должен быть возмещен в ближайшее к периоду работы время для предупреждения снижения работоспособности вследствие дефицита энергетических ресурсов.
