— Вот так история!
— Да, — кивнула матушка. — Я тоже сначала не поверила, когда Олия меня нашла и рассказала обо всем. А потом я портрет Мэши нашла на чердаке и поняла, что Олия говорит правду.
Я посмотрела на родительницу, подумала и спросила:
— Тетушки не знают об этом?
— Нет, — сообщила маменька. — Я им говорю, что это моя учительница, которая ведет затворнический образ жизни.
Я недоуменно захлопала глазами, а Олия пояснила:
— Я столько лет на свете живу, что устала от людского внимания. Теперь вот знахаркой тут служу. Из Ворот и Мейска приходят ко мне за помощью. Декану я случайно почувствовала. Я ощущаю родню, если кто-то близко от меня находится, особенно тех, у кого дар необычный. Вот я и решила общаться только с Леканой и просила ее никому про меня не рассказывать. А с Ираной, Рацеей и Гораной я знакома, да и ты, Нилия, забегай в гости ко мне, когда будешь в этих краях. Кузин приводи, только, чур, не говори им, кто я такая. Не люблю я лишнего внимания.
Я кивнула, озадачившись новой проблемой.
— Что мы все обо мне говорим? — сменила тему новая родственница. — Давайте рассказывайте про себя.
Маменька принялась повествовать о событиях, происходящих в нашем семействе: об эльфе в основном и обо мне. Я призадумалась. Если Олии почти семь сотен лет, то наверняка она слышала о драконах, а может, и видела этих зверей. Да и про обручальные узоры она ведает куда больше нашего. Вот только как ее об этом спросить, не вызвав подозрения у родительницы? Хотя Олия предлагала приходить к ней с кузинами. Вот тогда, может, и представится возможность все выспросить!
— Вот так дела! — подвела итог Олия, выслушав рассказ моей маменьки.
— И что мне прикажешь делать со всем этим?
— Хм… а давай карты раскинем? А? Я в свое время была отличной гадалкой.
Я заинтересовалась, а матушка задумалась, поглядела в окно и неуверенно произнесла:
— Так ведь рассвет скоро. Время Лютого…
— Во время Лютого и надо гадать. Открою вам один секрет — именно во время Лютого и выходят самые достоверные гадания.
— Мам, давай!
Маменька еще пару ирн подумала, а потом разрешила. Олия достала старые потрепанные карты. Перетасовала колоду, велела мне прикоснуться к ней, а затем снова перетасовала.
— Так-с, посмотрим…
Она что-то прошептала над колодой и велела мне вытащить одну карту. Я потянула, на картинке был нарисован дом.
— Отчий дом, — пояснила Олия, — ну с этим все ясно… Ведь все свое детство ты провела в отчем доме, рядом с родителями. Теперь узнаем, что дальше…
Олия начала быстро выкладывать карты на стол. Одну за другой она вытащила девять карт и разложила их в три ряда.
— Так-так… поглядим… Ого! Здесь я вижу какое-то потрясение, и да, вот она ваша клятва, клятва пятерых. Ну с этим тоже все ясно… Так, давайте смотреть дальше…
Олия снова перетасовала колоду и раскинула девять карт.
— Большой город… и много мужчин: молодых и не очень. Друзья, возлюбленные и перворожденный… Самый главный в твоей жизни…
— Эльф, — хмуро констатировала матушка.
— Ох как все запутано, — бормотала Олия, — ничего не ясно… Вот он, твой перворожденный. Со своими заботами и проблемами. Непрост он, ох как непрост! А это твой возлюбленный, и они как-то связаны… не пойму только, как именно.
— Эльлинир и Корин родственники, — сказала я.
— Корин, значит, — кивнула Олия, — погляжу… вот он. Где-то недалеко, но не до тебя ему в эти лирны…
— Корин в Эртаре, а это в государстве дуайгаров. Практически рядом с нами, — поведала я, а затем подумала: «А то, что не до меня ему, и так понятно. Если рыжик добрался до Эртара, то наверняка занят учебой».
— Так-с, а здесь все интереснее. — Олия призадумалась.
— Что? — не выдержали мы с матушкой.
— Здесь все очень интересно, — повторила она. — Интересно и запутано. Вот твой перворожденный. Вот — ты, и есть ваше совместное предназначение. Вернее, одно твое, другое — его, но они связаны между собой…
— Ясно все! — угрюмо изрекла маменька.
— Чего тебе ясно? — строго глянула на нее наша родственница. — Даже мне, шестисотлетней старухе, ничего не ясно! Я вижу предназначение твоей дочери, и ей никуда от него не скрыться…
— И оно наверняка несет ей смерть? Ты же знаешь, что эльфам нужен Спаситель и им все равно, что нам нельзя рожать сыновей! — перебила ее матушка.
— Ты об этом, что ль? Так найдите брата, делов-то!
— Так где я его найду?!
— Вы и не пытались даже это сделать! Я тебе уже говорила, что начинать нужно с Бейруны.
— Мы и начали! Сама знаешь, что ничего там не нашли!
— Плохо искали! А на могиле Товилии и вовсе сколько лет не были?
Маменька опустила взор, Олия махнула на нее рукой и вернулась к гаданию.
— Так, что у нас с предназначением? Ага! Девица и перворожденный, вот они…
— Ты скажи, как можно избежать этого предназначения?
— Никак! Это выбор богов!
— Ну и чем он грозит моей дочери?
Олия достала очередную карту, перевернула ее. Там был нарисован Зест.
— Я так и знала! — с досадой проговорила родительница.
Наша гадалка замолчала, а я изрядно заволновалась:
— А можно мне как-нибудь избежать такого мрачного исхода дела?
— Посмотрим, узнаем. — Олия собрала все карты, что-то прошептала над ними, дунула и протянула мне, — Вытаскивай одну карту.
Я призадумалась и потянула из колоды карту. Перевернула. На рисунке был изображен букет цветов. Причем все цветы были разными: здесь и розарусы, и лилии, и колокольчики, и астерники, и еще такие цветы, названия которых я не знала.
— Что это? — Мы с маменькой недоуменно переглянулись.
— Это? — задумчиво повторила гадалка. — А ну-ка, Нилия, вытащи еще одну карту.
Я потянула. Из колоды выпало изображение мужчины в короне.
— Теперь все ясно, — радостно хмыкнула Олия.
— Что? — одновременно взвыли мы с матушкой.
— Это любовь! К мужчине. Любовь поможет тебе исполнить твое предназначение и остаться в живых!
— Она что? Должна полюбить этого эльфа? — возмутилась родительница.
— Я повторяю то, что рассказывают мне карты! А они говорят, что смерти противостоит любовь!
— То есть, — подозрительно осведомилась маменька, — чтобы Нилия избежала смерти, ей нужно полюбить эльфа, от которого ей предстоит родить?! Бред!
— Повторюсь, карты говорят, что от смерти при исполнении предназначения твою дочь спасет любовь. А уж кого именно она должна полюбить, карты не указали!
Я задумалась. Это кого я должна полюбить? Эльфа, чтобы он спас меня от дракона? Или дракона, чтобы он избавил меня от необходимости рожать ребенка Эльлиниру?
— Я совсем запуталась! — призналась я вслух.
— Вот и я тоже, — вздохнула матушка.
— Зато мне теперь все ясно! — Олия убрала карты и принесла бутыль, в которой плескалась какая-то светло-красная жидкость.
— Давайте за любовь выпьем по маленькой… настойка у меня то что надо: на ягодах да на травах.
Олия разлила напиток в три деревянные стопочки и предложила нам:
— За любовь, дорогие мои!
Я сделала большой глоток и тут же закашлялась. Выпитое оказалось настолько крепким, что у меня даже слезы на глазах выступили.
Маменька и Олия пристально следили за мной. Я сглотнула и снова пригубила. На сей раз сделала небольшой глоток. Напиток оказался даже приятным на вкус, терпким, с легкой кислинкой. Я быстро осушила свою порцию.
Матушка обрадованно посмотрела на Олию. Последняя улыбнулась и залпом осушила свою стопку, а потом сообщила:
— Молодец, девочка, настойка моя такая же обжигающая, как и любовь перворожденного. Раз ты смогла допить ее, значит, все у тебя сладится с твоим избранником. Так что никогда не сдавайся, борись до последнего, как бы страшно тебе ни было!
«Знать бы еще, кто он — мой избранник!» — вздохнула я про себя.
В конце посиделок у меня стали слипаться глаза. Я рисковала просто-напросто свалиться со стула. Олия, заметив это, предложила:
