— Я слушаю. Слушаю и думаю, — быстро сказала она, тревожно поглядывая на чоыргын: не пришел ли Эчилин?

— Так вот, иди в мою бригаду, — не унималась Тэюнэ. — Многие женщины, у которых дети есть, и те ко мне в бригаду собираются. Девушки, кроме тебя, все до одной будут в бригаде моей. Одна ты пока собираешься по-прежнему в яранге сидеть.

— Не знаю… Еще раз спрошу у Эчилина… Вчера он говорил мне, что у меня дома всяких дел полно. Вот и Айгинто мне об охоте говорил… Но как я пойду, если Эчилин не хочет, чтобы я за мужское дело бралась? — Тимлю беспомощно развела руками. — Но я подумаю. Я хорошо подумаю. Вы приходите ко мне, почаще приходите, когда Эчилина дома не будет.

— Ты сама чаще в школу, в клуб приходи, — предложила Оля. — Там мы с тобой найдем такое место для разговора, что Эчилин не услышит нас.

— Хорошо, приходить буду, — пообещала Тимлю и тут же подумала: «А что, конечно туда к ним ходить буду. Попробую обмануть Эчилина…»

Не успели Тэюнэ и Оля выбраться из полога, как Айгинто и след простыл. Встретил он их на улице. И все же скрыть, что слыхал их разговор с Тимлю, не мог.

— Ай, спасибо вам! — засмеялся он. — Хорошие, очень хорошие слова вы ей говорили…

— А ты откуда знаешь? — изумилась Оля.

— У меня вот здесь, — Айгинто приложил руку к сердцу, — такое особое радио есть… все слышит!

Оля и Тэюнэ многозначительно переглянулись, затем рассмеялись.

— Вот что, Тэюнэ, — вдруг нахмурился Айгинто. — Собери сейчас же свою бригаду, пойду учить вас капканы ставить… Сам учить буду! — И тут же упрекнул себя: «Опять сам, как будто, кроме меня, некому пойти. Правильно меня Гэмаль ругает».

Когда оставалось поймать всего двенадцать песцов, чтобы снова догнать илирнэйцев, разразилась затяжная пурга. Люди отсиживались дома. Проходили сутки за сутками, а пурга не утихала.

— Давай-ка партгруппу вместе с правлением колхоза собирать, — сказал однажды Гэмаль председателю колхоза.

— Зачем это? Не думаешь ли ты на собрании партгруппы решение такое вынести, чтобы пурга остановилась, — мрачно отозвался Айгинто и, улыбнувшись, шутливо добавил: — Запиши в протокол, что пурге объявляется строгий выговор с занесением в личное дело…

— Разве ты не знаешь, сколько дней у нас пурга отняла? — строго спросил Гэмаль. — И потом откуда известно тебе, сколько дней она у нас еще отнимет? Много очень много полезных дней мы потеряли. Заранее подумать надо, что еще мы можем сделать, чтобы догнать потерянное время?

— Да, об этом подумать надо заранее.

Из дома в дом, из яранги в ярангу передавалась весть, что партгруппа и правление колхоза решили собраться для важного охотничьего разговора. Дошла эта весть и до старика Анкоче. Волнуется у старика охотничья кровь. Иногда ему кажется, что он помолодел на добрых двадцать–тридцать лет. Кажется, встал бы, натянул на ноги снегоступы и пошел бы, как в дни далекой молодости, с копьем прямо на медведя. Но нельзя, к сожалению, итти на медведя. Хорошо хоть, что ноги его, которые год назад совсем отказывались служить, теперь по поселку старика носят. Хорошо, что руки хоть посох как следует еще держат.

Тепло, светло в доме. Анкоче сидит в своем углу на белоснежной медвежьей шкуре, перевязывает оленьими жилами правилки для пушнины. Сын Рультын и его молодая жена Айнэ сидят за учебниками, выполняют домашнее задание.

— Рультын, поди-ка сюда! — просит Анкоче. — Сходи скорее к Митенко, скажи, чтобы ко мне зашел. Слыхал я, что все самые большие люди поселка сегодня для охотничьего разговора собираются. Совет, один очень важный дать хочу.

Ни слова не говоря, Рультын поспешно одевается. Он хорошо знает — раз отец зовет к себе Петра Ивановича для совета, значит действительно скажет что-то очень важное.

Рультын не ошибся. Поговорив с Митенко о дурной погоде, Анкоче протянул ему свою трубку и сказал:

— Помнишь, когда мы с тобой еще молодыми были, пурга однажды нас на капканах застала? Дня три-четыре мы тогда с тобой в палатке прожили.

— Это за перевалом, что ли? — спросил Петр Иванович, силясь вспомнить этот случай.

— Да, да! — подхватил Анкоче. — Так вот тогда заметили мы с тобой, что песцы в пургу особенно часто к приманкам ходят. Холод и голод гонит их в пургу к приманкам. Если забитые снегом капканы часто перезаряжать — много песцов поймать можно.

— Ай, какой хороший совет! — не выдержал Рультын, соскакивая со своего места. — Сейчас же к комсомольцам пойду, в пургу песцов ловить будем!

— Совет хороший, замечательный совет, — согласился Петр Иванович. — Только к комсомольцам итти рано. Сначала пойдешь со мной на собрание партгруппы. Сначала там все дело обсудим.

— Пошел бы и я с вами, да пурга сильная, свалит меня с ног, — тяжело вздохнул Анкоче.

Митенко проницательно посмотрел на своего друга, что-то обдумывая, и вдруг, повернувшись к Рультыну, сказал:

— А ну-ка иди, передай Гэмалю и Айгинто, что собрание хорошо бы устроить здесь, в твоем доме. Пусть придут слушать мудрый совет старого охотника.

Рультын шепнул жене, чтобы она прибрала в доме, и снова вышел на улицу, в бушующую пургу.

Айнэ сначала подошла к зеркалу, поправила свои браслеты, бусы, серьги, потом осмотрела критическим взглядом комнату.

«Стол надо поставить посредине, — решила она. — Где-то в ящике красный сатин у меня лежит. Накрою стол красным сатином, чтобы как в клубе было. Что ж мне еще сделать надо? Ах, да, для Анкоче особое место приготовить надо. Это же его совет партгруппа придет слушать… А потом надену-ка я свое самое лучшее красное платье из шелка!»

Не успела Айнэ переодеться, как дверь отворилась и в дом вошло сразу до десятка мужчин.

— О! Смотри-ка, что сделала Айнэ! — восхищенно воскликнул Гэмаль. — Красная скатерть на столе!

Изумленный Рультын посмотрел на свою разнаряженную жену и не — сдержал восхищения, оказал:

— Ну и жена у меня, ай, хорошая жена!..

— Ну, что ж, садитесь, люди, за наш красный стол, — легко поднялся на ноги Анкоче. — Садитесь, будем важный охотничий разговор вести.

Не скоро потух в тот вечер огонь в окнах дома Рультына. А наутро из яранги в ярангу, из дома в дом пошла весть: партгруппа вместе с правлением колхоза решила, что янрайцы должны ловить песцов в пургу.

Ловить песцов в пургу! Когда такое было, чтобы все до одного охотника выходили ловить песцов в пургу?! Трудно это, очень трудно! Считалось до сих пор, что это невозможно. Ну, что ж! Много уже в этом году писали о смелых охотниках, живущих в Янрае. Пусть еще одна новость по району пойдет, — новость о том, что янрайцы умеют ловить песцов и в пургу!

Но не все думали так в Янрае. Узнав, что надо собираться на капканы в пургу, Эчилин долго сидел ошеломленный и вдруг в ярости изломал на куски правилку, которую держал в руках. Пурге он был рад. «Наконец-то и отдохнуть можно», — думал он, блаженно вытягиваясь на шкурах в яранге. И вот оказалось, что пурга, не спасение, а еще более беспощадное испытание.

— Это что же такое получается! — почти закричал он, приводя в смятение свою падчерицу. — Они совсем лишились ума!..

Быстро собравшись, Эчилин вынырнул из тепла яранги в пургу, направляясь к Иляю.

Иляй в это время сидел в своем пологе и тоже ругался на чем свет стоит. Итти ловить песцов в пургу для него казалось безумием. И хуже всего было то, что не итти вместе со всеми он не мог.

«Что-то случилось такое для меня непонятное, что я не могу, как прежде, взять да и не пойти, — с досадой думал он, собираясь в дорогу. — Вон Тэюнэ, кажется, совсем сходит с ума. Пошла звать женщин, чтобы они тоже отправились с ней в пургу песцов ловить. Как же я буду дома сидеть, если даже жена моя уходит? Ох, и беда же мне с ней! И зачем только жена моя женщиной родилась? Если б мужчиной была — пусть бы шла тогда в пургу песцов ловить, а я и дома посидел бы».

И вдруг Иляй увидел, что в полог к нему забирается Эчилин.