Многие исследования показали, что мужья и жены больных испытывают хронический стресс, который подрывает их иммунитет, делает их более уязвимыми для инфекций и замедляет заживление ран^[6]. “Я знала, что муж мучительно переживает по поводу моего здоровья, и это меня очень тревожило, — рассказывает Нелли. — Когда я обнаружила, что он не спит по ночам и худеет, я попросила его заняться собой и своим здоровьем. Я не могла это сделать за него, мне и так уже приходилось справляться со множеством своих проблем. К счастью, наш семейный врач порекомендовал ему психотерапевта, и тот помог ему пережить это испытание с большим спокойствием духа”. Нелли повела себя правильно: не провоцируя у мужа чувства вины, она попросила его действовать самостоятельно и позаботиться о себе — ведь для нее было важно его благополучие.

“Жаловаться на недостатки и ошибки своего мужа бессмысленно, — заключает Элизабет. — Конечно, хотелось бы, чтобы он лучше понимал наше положение и изменил какие-то свои привычки. Но ждать, что это произойдет само собой, — пустая трата времени. Сам факт нашей болезни обязывает нас сосредоточиться на главном. Когда мы осознаем, что в жизни нашей пары не все идет так, как надо, нам следует первыми об этом заговорить. Никто вместо нас этого не сделает. Иногда бывает полезно предварительно проговорить ситуацию с кем-то еще — так можно снять накал страстей в отношении к проблеме. Именно это я проделала вместе со своим психотерапевтом”. Если воспринимать отношения между супругами подобным образом, они могут стать неисчерпаемым источником личностного роста. А испытание болезнью окажется шансом повзрослеть и достичь зрелости. “Прежде мы с мужем вели себя как двое малышей в песочнице, — замечает Сандрина. — Мы все время друг друга в чем-то упрекали. А теперь мы двое взрослых людей, способных спокойно говорить о себе и о том, как мы представляем себе наше будущее”.

Та внутренняя зрелость, которую обретают некоторые женщины, заболев раком груди, не только укрепляет их отношения с супругом, но и может сыграть важную роль в отношениях с детьми. “При том условии, конечно, что мы, матери, окажемся способны на доверие и искренность с ними”, — уточняет Нелли. “Этот вопрос встает через несколько минут или часов после того, как объявлен диагноз: надо ли говорить правду детям?” — отмечает Матильда, врач-педиатр. Ответить на этот вопрос нелегко, особенно если женщина сама до этого не сталкивалась с подобной проблемой.

Действительно, каждая пара “мать-ребенок” не такая, как другие, и те, кто позволяет себе высказывать мнение по данному вопросу, обычно не отдают себе отчета в том, насколько тонки и неуловимы узы, соединяющие мать с каждым из ее детей. Тем не менее следует помнить, что у ребенка, как, впрочем, и у взрослого, сомнения и неуверенность порождают тревогу и страх. Для ребенка выживание связано с поддержанием равновесия в семье: гармоничные отношения родителей дают ему ощущение безопасности, а крепкое здоровье отца и матери формирует у него чувство собственной неуязвимости. Ребенок чрезвычайно зависим от тех, кто о нем заботится. Вследствие этого он особенно внимателен к любым мелким признакам, выдающим возможные перемены в его окружении. Так что пытаться скрыть от него какую-то проблему — дело очень трудное. Более того, заподозрив, что от него что-то скрывают, ребенок будет пытаться узнать тайну ради собственного успокоения. Ведь сам факт сокрытия от него какой-то информации воспринимается им как знак: эта информация важная, а возможно, и опасная. Не добившись результата, он неизбежно начнет воображать самое худшее, почувствует себя преданным, перестанет в полной мере доверять родителям и замкнется в себе.

Учитывая такой сценарий, я советую приходящим ко мне на прием женщинам по возможности всегда говорить своим детям правду. Даже если речь идет о раке груди. Главное — сказать это правильно. “Что поразительно, мои дети как будто бы даже и не удивились, — рассказывает Нелли. — Старшая дочь сказала, что заметила, как меня напугали результаты анализов, которые я сдавала за несколько недель до того. Она подозревала, что у нее за спиной затевается что-то недоброе”. Эта история подтверждает, что дети, несмотря на свою кажущуюся беззаботность, всегда настороже. Поэтому им нужно говорить о том, что происходит на самом деле, но при этом одновременно стараться их успокоить. А для этого придется самой слегка отстраниться от происходящего. “Я решила сказать, что у меня “в груди есть один такой маленький шарик”, который надо убрать оттуда, “пока он не вырос”, и еще надо принимать лекарства, “чтобы он опять не вернулся”, — объясняет Матильда. — Я сразу уточнила, что этот “шарик” не опасен, если его правильно лечить. Я еще добавила, что операция и прием лекарств вызывают усталость и слабость и что из-за этого “маме придется много отдыхать”. Еще я сказала, что все это будет продолжаться несколько месяцев, а потом жизнь снова пойдет “как прежде”. Что до самого слова “рак”, то, я думаю, надо адаптировать свою речь к уровню развития ребенка, с которым говоришь. Так, например, мой старший сын желал знать, как называется этот “шарик в груди”. Когда я ему сказала, что это рак, я увидела, как у него слезы подступили к глазам. У одного его приятеля дедушка умер от рака желудка. Так что мне пришлось ему объяснять, что рак можно вылечить, что меня наблюдают хорошие врачи и что я полна решимости сделать все, что нужно для выздоровления. А младший сын такое абстрактное слово воспринять не мог — для него “шарик” оказался понятнее. Тем не менее мне было важно сообщить обоим детям одинаковую информацию — хоть и немного разными словами. Я была уверена, что рано или поздно они попытаются разузнать об этом побольше и станут обмениваться сведениями друг с другом. И будет неправильно, если кто-то из них почувствует, что ему “тайну” не доверили”.

Словом, детям можно сообщить правду, сколь бы тревожной она ни была, но важно при этом их не испугать. Например, так, как это сделала Матильда: не драматизируя ситуацию, а четко объясняя хронологию предстоящих событий, показывая, что есть понимание проблемы и существуют эффективные решения. Ребенку нужно знать, что его родители способны противостоять жизненным трудностям. Он рассчитывает, что в ситуации нарастающего хаоса они сумеют сохранить контроль над ситуацией. Не имея доказательств этой способности, как может он, такой маленький и беззащитный, сохранять веру в собственное благополучие?

“Сначала мне стало очень страшно, — признается Натали, дочь Леа. — Я чувствовала, что мама тоже в ужасе. Я видела, что она подавлена, но не понимала, почему никто не говорит мне, что происходит. Я обсудила это с ребятами в школе, с моими подругами. Одна из них сказала, что если маме делают “химию”, значит, у нее рак, и значит, она скоро умрет. После этого я замкнулась в себе, почти перестала есть, начала получать плохие отметки… Отец страшно разволновался и повел меня к психотерапевту. Эта женщина помогла мне сформулировать мои страхи, а потом пригласила для беседы родителей. После этого мама стала со мной разговаривать о своей болезни. Ее слова меня успокоили, потому что я увидела: ситуация под контролем. Это как в компьютерных играх: надо всегда видеть врага в лицо, так меньше опасности. Если бы мама доверилась мне раньше, может быть, обошлось бы и без психотерапевта. Как бы то ни было, сегодня она чувствует себя хорошо и, по-моему, вышла из депрессии. Жизнь у нас дома опять изменилась — на этот раз к лучшему”.

Показывать ребенку, что ты контролируешь ситуацию, ни в коем случае не означает скрывать от него свои подлинные эмоции. Напротив, поделившись с ним своими чувствами, вы докажете ему свое доверие и покажете, что можно жить с сомнениями и неуверенностью, но не быть ими раздавленным. Однако при этом надо следить за тем, чтобы не начать взваливать на ребенка собственные проблемы. Ведь решения, которые избавили бы нас от наших тревог, выходят за пределы его компетенции. Ребенок никогда не должен становиться отцом или матерью для своих родителей. “Это одна из тех ловушек, в которые важно не попасться, — комментирует Матильда. — Действительно, ребенок озабочен сохранением равновесия в семье, которое служит гарантией его благополучия. Поэтому он будет стараться защищать своих родителей. Если же он почувствует их слабость и уязвимость, он постарается в меру своего понимания им помочь — например, начнет умалчивать о своих тревогах и скрывать собственные страхи”. Также необходимо помнить, что ребенок, столкнувшись с несчастьем, часто склонен считать себя его виновником. Так что он может связать появление рака у матери с какой-нибудь собственной провинностью. “Когда я поняла этот механизм самообвинения, я сразу же постаралась внушить сыновьям, что они ни в чем не виноваты — то, что со мной происходит, никак не связано с их шалостями и непослушанием”, — рассказывает Матильда.