Я в который раз оглядываю сидящих за столиком и возвращаюсь взглядом к Бренту, но он отводит глаза в сторону, словно впервые меня увидел и не проявлял никакого интереса раньше. Совсем. Моё, отчаяние и неверие сменяется злостью. Гневом, пронизывающим до костей.

Он делает вид, что мы не знакомы? Конечно, он ведь среди гостей, а я - трофей гостям в упаковке из железных прутьев.

Музыка заканчивается, перетекая в новый трек, и возле клетки возникает Мадам с ключом. Быстрым и ловким движением провернув ключ, она открывает клетку и представляет меня сидящим за столом мужчинам. Быстро вытерев слёзы, пока это не стало очевидным для всех, выхожу из клетки, натянув милую улыбку, которую научилась выдавливать из себя ещё на шоу.

- Добрый вечер, Кирстен,  - вытягивая и смакуя каждую гласную моего имени, лениво протягивает один из мужчин в костюме, внешне совсем не привлекательный, но, по-видимому с неплохим содержанием на банковском счету.

О нет-нет, я совсем не хочу быть проданной кому-то из этой компании, или же, о чём даже страшно думать, быть переданной в пользование всем. Господи, думай Кирс, думай!

Лихорадочно пытаюсь сообразить, что бы такое придумать, чтоб и не разочаровать эту компанию, но и не оказаться в их лапах. От внутреннего крика звенит в ушах, адреналин бурлит и бушует в крови. Всё тело пробирает мелкой дрожью, покрываясь мурашками, ладони чешутся, воздух кажется тяжелым и жёстким. Дыши! Думай! Цепляйся за детали!

Закрыв глаза, с силой втягиваю воздух и резко распахиваю глаза. Как я могу сбежать от этой компании? Никак. У меня нет ни единой возможности от них улизнуть без помощи…хотя… Тут мой взгляд натыкается на Брента, смотрящего куда-то в сторону и ход мыслей обретает новый оборот. Он может меня купить, или заказать, не знаю, как это принято и я попробую откупиться наперед, пока никто другой не захочет этого сделать.

Улучив момент, пока собеседники за столом о чем-то негромко говорят, тихо оттолкнувшись от прутьев клетки, подхожу к его креслу и, наклонившись, почти у самого уха дерзко вздернув брови, сладким голоском, стараясь не выдавать тревожную дрожь в голосе, задаю вопрос: - Не угостите коктейлем? В горле немного пересохло.

Резко обернувшись, явно не ожидая такой дерзости с моей стороны, Брент на секунду с удивлением смотрит на меня, но потом, взяв себя в руки и приняв невозмутимый вид, поднимает руку, подзывая официанта.

– Нет, – я категорично мотаю головой и указываю в сторону бара, – хочу прямо там. Здесь я ничего не смогу узнать из того, что меня интересует и предпринять попытку к своему спасению отсюда. Но его окружение не оставляет это без внимания. Мужчины за соседними креслами с явным интересом смотрят на нас с Брентом, и когда он всё же решается покинуть столик в моём сопровождении, провожают нас едкими смешками и даже слышится негромкое улюлюкание.

– Так значит, это твои друзья? – с вызовом в голосе спрашиваю Брента. – Теперь ты с такими общаешься? У кого побольше денег?

Замечаю, как Брент немного ерзает на барном стуле, трет затылок. Волнуется? Это вряд-ли, но вот то, что думает о чем-то, не исключено.

– Кирс, – говорит он почти неслышно и наклоняется к самому уху, – тут камеры, могут быть и жучки, не могу сейчас говорить. Не могу нас подставить.

Но если он не заодно с этими мужчинами, что тогда делает в их компании? Почему он с ними, и ведёт себя, как из их круга? Новые вопросы, один сменяя другой, как слайды, вспышками проносятся в моей голове. И я хочу задать ему следующий вопрос, но приоткрыв рот, сама себя останавливаю. Стоп! Камеры, жучки! Нас подставить! Я должна быть внимательной и осторожной, четко продумать, как мне сказать то, что ему хочу, но чтоб больше никто не заподозрил о моих планах, иначе всё пойдет под откос с непредсказуемыми последствиями.

– Купи меня, на эту ночь, – слова срываются с губ, прежде чем я успеваю придумать что-то более вразумительное. Черт, понимание того, что в пределах нашей видимости могут быть камеры и жучки, отслеживающие разговоры, добавляют неуверенности и уязвленности, мыслить логически трудно. И я просто жду ответ. Просто молчу и жду. Но Брент ничего не говорит. В его глазах читается масса эмоций: удивление, которое сменяется неуверенностью, а затем переходит в смирение и понимание, но он  разочарованно мотает головой.

– Кирстен, у меня нет столько. Да и подарком ты была не мне.

– Прошу помоги, – шепчу, наклонившись к его самому уху, – сколько нужно, 20 тысяч у меня есть, я тебе всё отдам.

Отстраняюсь и смотрю на его меняющуюся реакцию от моих только что сказанных слов. Молча и внимательно посмотрев на меня, он резко встает и уходит.

Неужели не сможет помочь? Этой суммы мало? На мне хотят заработать состояние? В голове мелькает мысль, что может за ночь или за танец я стою и немало, но вот для себя, после парочки ночей в такой компании, я перестану вообще иметь какую-либо ценность.

Но вскоре Брент возвращается и садится за стул рядом со мной.

– Я за тебя заплатил. Ждём твоё пальто.

Бросив мимолётный взгляд в сторону, я всё же не удерживаюсь.

– Мы уйдём отсюда?

– Да. – Он поворачивается и подзывает бармена, а я сижу в раздумьях, как мне теперь быть дальше. Моя первая ночь на работе с мужчиной будет официально засчитана с сегодняшнего дня, и дальше я могу пойти, как по конвейеру. Что делать? Как это можно предотвратить? Как вообще вытащить нас отсюда? И что здесь делает Брент? Почему он замешан в это окружение?

Но вслух я эти вопросы не задаю. Брент четко мне дал понять, что каждое моё слово может быть услышанным и использованным против меня же самой. И мы, дождавшись моего пальто и вызвав такси, уезжаем в отель.

Выбежав из такси, у ресепшена отеля зябко и неуютно. Кутаюсь в пальто, пытаясь укрыться от любопытных взглядов персонала, оценивающих меня. Сама знаю, что выгляжу ужасно. Дешевый лоск, блестки на лице и теле, одежда в пайетках и люрексе, да как иначе может выглядеть танцовщица в клубе, чтоб привлечь внимание толпы?

И пары минут мне достаточно пытливых взглядов. К лифту я уже почти бегу, оставив Брента где-то позади. Уткнувшись лбом в холодную стену, рядом с кнопкой лифта, я жду Брента. Он становится рядом со мной, вызывает лифт, и уже под руку мы выходим вместе, и идем к номеру.

Но даже в номере Брент не начинает говорить и не выглядит таким, каким знала его я. Он быстро оглядывает некоторые участки номера и, взяв полотенце с кровати, бросает его мне.

– В душ. – Сбросив пиджак и сняв галстук, он поднимает второе большое белое банное полотенце с кровати и дет в душ, на ходу расстегивая и сбрасывая брюки и расстегнув манжеты и воротник рубашки.

– В душ? – в изумлении перевожу взгляд с полотенца на Брента. Я попросила себя купить на ночь, но то, что он захочет воспользоваться своим положением в полной мере, никак не ожидала. – Брент…

Не давая мне опомниться и запротестовать, он, в несколько шагов преодолев расстояние между нами, снимает с меня пальто и, наклонившись к уху, тихонько шепчет: – Камеры, возможно и в номере. Делай вид, что поддаёшься. Я никому здесь не доверяю. Поговорим в душе.

Ощущение, что нас могут сейчас видеть и слышать даже наедине в отельном номере делает и номер и всю обстановку удушливо-неудобной. До ломоты в теле хочется закричать от отчаяния и бежать, бежать подальше отсюда. Забиться в темный укромный уголок, где никому не будет до тебя дела.

Прижав к груди полотенце и судорожными рывками втягивая воздух, шаг за шагом ступаю к душевой, смутно представляя, как буду играть страстную любовницу или податливую шлюху, снятую на ночь. Да только, наверное, и это можно осилить. Нет ничего невозможного, когда это и есть та единственная соломинка, которая укажет на отдаленный просвет в конце тёмного, кажущегося совсем беспросветным, тоннеля.

A Great Big World – Say Something (feat. Christina Aguilera)