Она берет белье из сумки и поворачивается в сторону ванной.
– Прости, что сделал тебе больно, я не хотел, - привстаю с подушки и сажусь на кровати, – Кирс, я…
– Произошло, то, что произошло. Уже нам не перекрутить всё назад. Давай поговорим, – она садится на край кровати, – я не буду от тебя бегать. Мне нужно было подумать, поэтому я и не отвечала на звонки.
– Подумать? О чем?
– А ты сам не видишь? То, что сейчас между нами – это отношения на публику? Их отголоски? Нет, кажется, это что-то иное. И знаешь, мне совсем не нравится, какие последствия это имеет, – она встает, и обхватив себя руками идёт к окну.
Она волнуется, тяжело вздыхает. Что-то совсем не так. Залезть бы сейчас ей в голову и понять, почему ей тяжело. Какие последствия? Что она пытается мне объяснить, но… чего ей не хватает? Смелости?
– Последствия? Что ты хочешь сказать?
Она колеблется с ответом и поворачивается ко мне.
– В тебя несложно влюбиться Коннор, но сложно удержать. Я не нужна тебе, мы оба это знаем, но…боюсь, что по неосторожности влюбилась.
– Кирс, ты серьезно? Я… – Бл*ть, что же ей сказать, когда и слов-то не нужных подберешь. Это просто не вяжется в моей голове.
Она улыбается, видя мою озадаченность. Понимает, что те же слова я ей сейчас не скажу. Я вижу, как внутри она борется со своими мыслями, но тут же ее выражение лица из грустного становится серьезным и решительным.
– Я поговорила с Эдриэном Ройзом – моим новым боссом. Не знаю, могу ли я ему доверять, но он сейчас руководит бизнесом отца и просит меня помочь ему. И если его отношение ко мне поменялось, то…нам нужно что-то решить с отношениями на камеру.
– А что сними решать? Пусть всё идёт как на самом деле. Повстречались – разбежались, в чём проблема? Ты начинаешь доверять тому, на кого направляла оскал еще неделю назад?
Она что, в самом деле, доверяет тому ублюдку, пускающему на неё слюни и мысленно распустившему лапы? Какого хрена? На доверие мне ушло больше времени. И это злит, даже не просто злит, а выводит.
От злости я беру подушку и начинаю ее сжимать в руках, мысленно вдавливая свою злость и пытаюсь успокоиться.
– Я не начинаю ему доверять. Я вообще никому не доверяю. Я – сама по себе. Была и есть. С ним я потом разберусь, а вот нам с тобой нужно обсудить всё сейчас. После шоу пусть как-то произойдёт наш разрыв. Я не поеду в гастрольный тур после окончания.
– Дальше будешь крутиться там на шесте перед мужиками? – Отшвыриваю подушку в сторону. Черт, это совсем не по планам. Чтоб Роуз дать понять, что у меня другая – прошло слишком мало времени. Да и вообще какого хера она вообще всё решает за всех?
– Ооо, – она смеясь поднимает брови, - вот он Коннор Брайант, настоящий, тот, которого я встретила на шоу – самоуверенный, напыщенный, амбициозный и думающий только о своей популярности. А теперь дай и мне подумать о себе и своей карьере. Крутиться перед мужиками я не буду, у меня новые условия - просто я должна там быть и всё. У меня есть учёба и тоже свои пусть небольшие, но амбиции и я тоже хочу в жизни чего-то добиться. А для этого мне нужно попрощаться и с тобой и с работой, что я и хочу сделать. Пойми Коннор, пока я не привязалась, для меня так будет проще. Потом будет больнее, намного. Я не хочу любить того, для кого абсолютно ничего не значу. Теперь, будучи в курсе всего, ты можешь уйти?
Да, всё действительно может усложниться, если девчонка ко мне привяжется. Нужно ли мне это? Не знаю, сам себе не могу дать на это ответ. Сейчас только огромная дикая злость, которая зачистила ясность в голове и такое впечатление, что меня бросили. Да, это разрыв и конец. Но ведь она мне не нужна. Тогда какого хрена мне так тошно?
– Хорошо. Я всё понял. – Встаю с кровати и одеваюсь. Она отворачивается и молча смотрит в пол. Мы больше ни о чем не говорим и я так же молча закрываю дверь ее номера.
Поймав такси, я оказываюсь в своем номере и лёжа на кровати смотрю потолок. С Кирстен всё вышло как-то совсем хреново. До конца шоу неделя. Вроде всё было замечательно, когда же всё пошло не так?
И я вспоминаю всё с самого начала…
Вот я ее впервые увидел в коридоре, мы в клубе. Ее дерзкие комментарии заставляют меня улыбнуться. Наша первая репетиция и сцена. Как же мы тогда волновались. Да, чувствуешь совсем не то, когда выходишь на арену. На арене всё знакомо, толпа тебя обожает и ты знаешь чего тебе ждать и что ты должен показать а здесь… здесь всё иначе. Прожектора слепят глаза. Люди, совсем незнакомые, доверие которых еще нужно завоевать и жюри, для которых ты всего-лишь ученик. Даже на ринге впервые было проще, а здесь в паре девушка. Чтобы ее удержать на руках или ступнях, нужно быть уверенным и в своих движениях и в её. А впервые думаешь, хоть бы всё вышло, хоть бы прошли.
Всё это дело времени, техники и доверия. Доверие – вот с последним вышла д*рьмо полное. С ее ушибом мы разобрались, но вот последнее наше выступление. Даже жюри заметило, что нам трудно работать вместе.
«– Ваш номер хорош во всех отношениях, в нём чувствуется драйв, видна оригинальность и высокотехничность. Есть только один большой нюанс, ребят, между вами существует напряжение и оно явно видно в некоторых моментах. Если вы рассказываете историю о любви, верности и доверии – покажите это, уберите барьер между вами, он почти осязаем для нас и для зрителей.»
Барьер. Чертово доверие. Черт, и они увидели это. Не смогли мы преодолеть этот грёбанный барьер. Теперь уже поздно говорить о чём-либо. Осталось только ждать результатов голосования.
Shawn Lee's Ping Pong Orchestra – Kiss In The Sky
Снова самолет домой и занятия с Джейдом. Хоть здесь я могу снять напряжение за последние несколько дней. Мои руки уже с избитыми костяшками, но мне всё-равно, из меня ещё выходит всё накипевшее за последние несколько дней. Вечером дома Джон ждёт подробностей моей поездки. Но сказать ему особо нечего, самому бы разобраться в себе.
– Почему руки разбил? Тебе же в выходные снова на сцену чувак, так нужна сейчас тренировка?
– Для разрядки, прочистить мозги, – устало сажусь на кресло, рядом бросив свою сумку.
– До такой степени? А что случилось-то? – немного удивлённый друг с интересом садится рядом на диван.
– Она меня бросила, – закрываю глаза, откинув голову на спинку кресла.
–Что?! – у Джона взлетают брови, и он громко смеется, – ни хера себе новости! Вот это поворотец! Так а чего ты злишься? Что не ты ее первый послал? Она ж тебе не в хер впала.
– Не знаю. Но по чему-то мне не похер.
– Да забей ты. Кстати, тут Роуз о спрашивала о твоей, уже бывшей.
– Эта сучка никак не уймется? – я встаю с кресла и тру руки, - нахер её, нахер всё. Я устал и меня ни для кого нет.
Ухожу в свою комнату и принимаю душ. Включаю горячую воду, и по душевой разносится пар. Захожу под струю воды и снова в голове она. Д*рьмо, д*рьмо! Грёбанная девка не выходит из головы. Опять я о ней думаю. Ее руки, глаза, ее стоны, как она сжималась вокруг меня. Черт. Я прислоняю лоб к холодной стене. Почему, почему среди многих именно она?
Сон никак не идёт, я снова думаю о ней. О том, как ее поцеловал на ринге. Эти мягкие теплые губы, эти горящие и доверчивые глаза. Пусть не врёт, что она никому не доверяет, тогда она мне доверяла. Это было видно по ее взгляду. Теперь доверия нет. Но на хрена оно мне? Что я от этого выиграю? Привязать её к себе ради Роуз было бы неплохо, но сейчас из-за этой идеи я чувствую себя мудаком. И мать её больная в это поверила. Да, я её подставил. Нужно послать её матери цветы от моего имени.
Стены в доме давят и нужен воздух, больше пространства. И утром, позвонив в службу доставки цветов Батон-Руж, я отправляюсь на тренировку. Почти весь день я провожу в зале, а вечером решаю взять машину и проехаться по набережной.
Смеркается и дороги постепенно освещаются фонарями. Вечерние улицы запружены машинами и людьми. Я теперь стал знаменит, многие люди сигналят в машинах, многие машут. Да, это именно то, чего я добивался, чтобы на улицах узнавали все, а не только любители рестлинга. Но меня это мало заботит. Я снова думаю о ней.
