– А потом принес мне пятьдесят. Сказал, что играл в пул и что это моя доля.

– Вот как? Надеюсь, он не сунул деньги за вырез вашей майки?

– Ну конечно, нет, – обиделась Гвен. – Он настоящий джентльмен.

– Чистой пробы, – подтвердил Дэви и отправился в офис – готовиться к завтрашнему ограблению.

Позже, когда Гвен ушла на ленч с Мейсоном, Дэви случайно увидел за стойкой смеющуюся над Итаном Надин. Перед ней лежали три карты.

– Какого черта, – пробормотал он, подходя. – Что это вы делаете, юная леди?

– Ваш папа научил меня классной игре, – с готовностью объяснила Надин, выкладывая перед ним три карты рубашками вверх. – Угадайте, где королева…

– Надин! – рявкнул Дэви. – По-моему, я велел тебе держаться подальше от моего папаши. Единственный способ выиграть в три листика – смошенничать. А это нехорошо.

– Я же не собираюсь играть на деньги, – защищалась Надин, с некоторым успехом пытаясь изобразить праведное негодование.

«Неудивительно, что отец научил ее играть. Она прирожденная мошенница и весьма естественна».

– Забудь.

– Но ведь здорово! Подумать только, верняк!

– Никаких верняков не бывает..

– Да? Попробуйте у меня выиграть!

Дэви вынул из кармана пятерку и шлепнул на стол.

– Где твоя?

Надин повелительно протянула руку. Итан со вздохом выудил из кармана банкноту и отдал ей.

– Сейчас получишь ее обратно, – пообещала она.

– Не получишь, Итан, можешь не сомневаться, – хмыкнул Дэви. – Действуй.

Под его неотрывным взглядом Надин с победной улыбкой перетасовала карты, показала ему королеву и, ловко спрятав ее в рукав, продолжала тасовать. Для человека, имевшего возможность попрактиковаться не более двух часов, она была великолепна.

– Ну, – спросила Надин, разложив карты, – где королева?

– Вот здесь, – ответил Дэви, прижав пальцем среднюю карту.

– Сейчас посмотрим, – самодовольно объявила Надин.

– Давай, – согласился Дэви и, не отнимая пальца, перевернул восьмерку треф справа и четверку пик слева. – Видишь? Тут нет королевы, значит, она посредине.

С этими словами он преспокойно забрал обе банкноты.

– Так нечестно! – взвилась Надин.

Дэви отнял руку и молниеносно схватил ее за запястье.

– А это честно? – спросил он, вытаскивая королеву из ее рукава. – И не дай тебе Бог еще раз попасться мне на этом занятии.

– Ну можно я хоть попрактикуюсь на Итане? – заныла Надин.

– Ты и так достаточно над ним издеваешься! Не хватало, чтобы ты еще и в карты жульничала! Немедленно иди и покрой дверь вторым слоем краски!

– Кажется, я начинаю уставать от этого занятия, – зловеще прошипела Надин.

– Мы, пожалуй, сохраним тебе жизнь. Будешь гребцом на галерах. Старательно работай веслами и, может быть, выживешь.

– Бен-Гур, – вставил Итан, очевидно, не слишком обеспокоенный постоянными издевательствами Надин.

– Ладно, не буду, – проворчала та, сунув карты в карман.

Дэви вернулся в офис и обнаружил там Тильду, которая видела всю сцену через стекло.

– Твоя племянница просто создана для преступной жизни.

– И все же я почему-то уверена, что ты тоже знаешь эту игру.

– Знаю. Но не играю.

– Какой законопослушный джентльмен! Какой пример для подражания всем нам!

– А теперь к делу. Насчет завтрашнего грабежа. Обязательно надень эту китайскую штуку, – напомнил Дэви. – Мне она нравится:

Этим вечером Майкла нигде не было видно. На следующий вечер, отправляясь с Тильдой надело, Дэви постучался к Доркас. Дверь открыл Майкл.

– Не смей учить Надин шулерским играм, – с ходу предупредил его Дэви.

– Всему нужно учиться в молодости, – возразил Майкл. – Еще одна причина, почему я должен увидеться с Софи. Демпси еще слишком мал. Но у Софи, кажется, есть падчерица?

– Дилли. Но не смей и на милю к ней подходить!

– Это почему?

– Потому что… – Дэви осекся, вспомнив, что Дилли увлекается футболом. – Просто не подходи, и все.

– Уже сам научил ее? – обрадовался Майкл, хлопнув его по плечу. – Молодец, мальчик!

– Ну откуда ты свалился на мою голову? Может, все-таки уберешься по-хорошему? Я веду здесь честную жизнь, черт бы все это побрал!

– Миленькая черная рубашка. Собираешься на грабеж со взломом? – осведомился Майкл. Дэви закрыл глаза.

Галерея выглядела ослепительно красивой, и Гвен возненавидела ее еще больше.

Она взглянула на часы. Десять минут до предварительного показа. Может, если ее вырвет на кассовый аппарат, ей позволят удалиться наверх и разгадывать кроссворды?

Гвен мысленно одернула себя. Вся семья стерла пальцы до костей, и теперь галерея просто сверкает. Свет играет в узорах мебели Тильды, отражается от хрустальных бокалов, поставленных на длинный стол Томасом, официантом и поваром, наготовившим уйму вкусной еды. Они собираются делать деньги, а она ноет, потому что ей хочется заняться подводным плаванием. Нет, так не годится.

Но ей очень хотелось подняться наверх, спрятаться с головой под одеялом и больше не высовываться.

– Миссис Гуднайт, – окликнул Томас, и Гвен испуганно встрепенулась.

– О, Томас, простите, – извинилась она, стараясь не глядеть на два синяка, желтевших у него на лбу. – Приготовлено все великолепно. Вы…

– Я могу поговорить с вами? – спросил он, положив руку ей на плечо, и Гвен так растерялась, что позволила увлечь себя в офис. Он вынул кожаный футляр и показал ей жетон.

– Томас Льюис. ФБР.

– Вы из ФБР?! – ахнула Гвен.

– Ш-ш-ш… – остановил ее Томас, оглядываясь. – Я здесь под прикрытием, и никто ничего не должен знать, миссис Гуднайт. Вы можете хранить тайны?

«Вот это да!» – промелькнуло в голове Гвен.

– Я провожу расследование по делу Клеа Льюис, – пояснил он, поглядывая одним глазом на дверь. – Мы считаем, что она убила своего мужа.

– Неужели?

Ну что ж, звучит вполне правдоподобно.

– И выкрала его коллекцию, – продолжал Томас. – Сирил Льюис был очень богатым человеком, но умер банкротом.

– Что же, Клеа – женщина недешевая, – заметила Гвен. – Может, они просто все потратили?

– Именно. На картины. В последний год своей жизни Сирил Льюис приобрел картины на сумму свыше двух миллионов.

– Вот это да! – сказала Гвен уже вслух, прежде мысленно подсчитав комиссионные.

– Они хранились на складе. Но склад сгорел дотла за день до смерти Сирила Льюиса.

Все это сильно смахивало на плохую радиопьесу.

– И вы считаете, что это Клеа его убила?

– Сирил – не первый муж, которого она прикончила. Улик обнаружено не было, но первый ее муж умер при очень подозрительных обстоятельствах. Она совершенно безжалостная особа. У нас есть все основания считать, что она поселила в вашем доме наемного убийцу.

– Неужели? – деланно удивилась Гвен.

– Мы считаем, что она решила расправиться с бывшим любовником.

– Да ну? – поразилась Гвен на этот раз вполне искренне. – Вот это да!

Интересно, знает ли Тильда? Возможно. От нее мало что укроется.

– Я говорю вам это потому, что в последнее время Клеа слишком много внимания уделяет вашей галерее.

– Да нет, – возразила Гвен. – Она…

– Если она попытается продать вам картины, мы хотели бы знать об этом.

– Я не покупаю картин, – объяснила Гвен. – Галереи берут произведения искусства на комиссию. Мы вообще ничего не покупаем.

– Если она хотя бы упомянет о картинах, мы должны это знать, – настаивал Томас.

– Мы?

– Бюро.

– Ах, Бюро. Что же, я обязательно буду держать вас в курсе.

«Если ты – ФБР, а Форд – негодяй, значит, эта страна катится в пропасть».

Черт, но если он действительно представитель закона, а Клеа – преступник, значит, дело дрянь.

– И давно вы работаете на Бюро?

– Нет, – бросил Томас, гордо выпрямившись. – Но обладаю всеми необходимыми навыками.

– Прекрасно, – кивнула Твен и задала беспокоивший ее все это время вопрос: – Но вы еще и готовить умеете?