– Какой вернисаж? – заинтересовалась Надин.

– Уезжать? – переспросила Тильда, в голосе которой прорезались резкие нотки.

– В следующий уик-энд собираюсь навестить сестру, – пояснил Дэви, стараясь побыстрее проскочить через подтекст «и больше не возвращаться». – Она и без того зла на меня как сто чертей, так что я больше не могу откладывать поездку.

– Конечно, – согласилась Тильда, слишком усердно кивая.

– Так какой вернисаж? – не унималась Надин.

– Мы продаем мебель из подвала, – объяснила ей Тильда.

– Здорово! Я могу помочь?

– Еще как можешь! Я вижу тебя в роли главного действующего лица, – сообщил Дэви.

– Не поверите, но я всегда вижу себя в такой роли.

– Итак, – обратилась Тильда к Дэви, – какие инструкции будут на следующий четверг?

– Будь Вилмой и снова надень ту скользкую китайскую штучку. У меня сохранились о ней хорошие воспоминания.

– Которые так и останутся воспоминаниями, – отрезала Тильда, выглядывая в окно.

– Какую скользкую китайскую штучку? – тут же включилась Надин.

– Твоя тетя – женщина многоликая, – усмехнулся Дэви, краешком глаза наблюдая за Тильдой.

– А после этого вы уедете? В Австралию?

– Угу, – буркнул Дэви, отводя взгляд от Тильды. – В Австралию.

Тильда спрятала картину в подвале, никому не рассказав о лихой проделке Дэви, который тем временем приступил к осуществлению своего плана. Он заставил соскребать краску и мыть окна всех домочадцев, включая Саймона, у которого накопилась тьма энергии с тех пор, как исчезла Луиза.

– Не слышал, продолжает Бюро копать под Гуднайтов? – спросил его Дэви в пятницу.

Саймон покачал головой:

– Но у них определенно имеется здесь свой осведомитель.

«Это семейство нуждается в хозяине», – подумал Дэви, становясь под душ. Смыв хлопья сухой краски, он вытерся, вышел и столкнулся с Тильдой.

– Сегодня вечером мы в сотый раз смотрим «Леди Еву», – объявила она, проходя мимо него в ванную. – Любимый фильм Луизы. Если тоже хочешь посмотреть, позвони сестре сейчас.

– Ладно.

Дэви подождал, пока за ней закроется дверь. Все мысли о ФБР мгновенно улетучились. Послышался шум льющейся воды, и Дэви до смерти захотелось присоединиться к Тильде. Он уже сделал шаг по направлению к ней, но вовремя вспомнил о ее невероятном таланте калечить людей и пошел звонить.

– Привет. Это я. Как…

– Ты где? – взорвалась Софи. – Как ты мог? Поговорить с Дилли и не…

– В Колумбусе, – сообщил Дэви, отводя трубку подальше от уха.

– …оставить своего номера… Колумбус?! Это в двух часах езды отсюда!

– Знаю. И перестань визжать, женщина. Что это с тобой?

– У меня не жизнь, а каторга, – рявкнула Софи, – а единственный человек, которого я была бы рада видеть, находясь в двух часах езды отсюда, даже, не потрудился навестить сестру. Сколько ты там торчишь?

– Около недели, – соврал Дэви, убавляя срок.

– Неделю?

– Ладно, перестань орать или я вешаю трубку. Как жизнь?

– Не спрашивай, – простонала Софи.

– Ну а как Демпси?

– Зубы режутся. Что ты делаешь в Колумбусе?

– Вряд ли тебе это будет интересно. Лучше скажи, что у тебя нового?

– А я думала, ты остепенился, – продолжала Софи, не отвечая и, очевидно, насторожившись.

– Так оно и есть. По моим меркам, я настоящий бойскаут. Лучше признайся, почему ты на стенку лезешь?

– Видишь ли… – Софи мгновенно вспомнила о собственных проблемах.

Она тараторила без умолку, но Дэви слышал только звук льющейся воды и думал о том, как, должно быть, забавно выглядит Тильда, покрытая мыльной пеной. Голенькая Тильда в мыле.

– Ты меня слушаешь? – спросила Софи.

– Да, – не моргнув глазом солгал Дэви.

Успокоившаяся Софи продолжила свой нескончаемый рассказ, а Дэви снова вернулся к прежнему занятию.

«Когда-нибудь я обязательно буду там с ней», – решил он про себя, но тут же сообразил, что этому не суждено случиться. К тому времени, как настанет это «когда-нибудь», его уже здесь не будет.

– Подожди минутку, – сказала Софи. Шум воды смолк, так что Дэви только усилием воли заставил себя вернуться к разговору. – Дилли передает привет и говорит, что любит тебя, – сообщила Софи и заговорщически понизила голос: – На прошлой неделе она привела домой этого мальчишку, чтобы он помог ей отработать резаный удар…

– В самом деле? – изобразил удивление Дэви.

– …и теперь парень торчит здесь целыми днями, так что…

Из ванной вышла Тильда в просторном белом халате и стащила с головы полотенце. Сотни крошечных завитков мгновенно встали дыбом, как маленькие пружинки, влажно сверкая в свете лампы.

– …что-то я не помню, чтобы мы с Эми начали встречаться с мальчиками в двенадцать лет. Как по-твоему?

– Думаю, это особой роли не играет. Речь идет о современных девочках. Подожди, я сейчас спрошу.

Прикрыв рукой микрофон, он повернулся к Тильде:

– Когда Надин начала приводить домой мальчиков?

– С рождения, – хмыкнула Тильда, вытянувшись рядом с ним на кровати. – Как истинная внучка Гвенни.

– Кто это там с тобой? – удивилась Софи. – Женщина? Это ведь женщина, да?

– Это твоя сестра? – прошептала Тильда.

– У тебя женщина, – настаивала Софи. – Я же слышу!

– Квартирная хозяйка, – отбивался Дэви, заглядывая в вырез халата Тильды. – Просит заплатить за следующий месяц. Придется отдать все, что у меня есть.

– Мечтать не вредно, – съязвила Тильда.

– Погоди, не вещай трубку. Когда ты приедешь? – крикнула Софи.

– В следующее воскресенье, – пообещал Дэви, впиваясь взглядом в обтянутую махровой тканью попку Тильды, демонстративно повернувшейся к нему спиной. – Мне нужно кое-что здесь закончить. Но обещаю: в следующее воскресенье я буду у тебя. Кстати, привезу подарок.

– Забудь о подарке, лучше привези свою квартирную хозяйку.

– Вряд ли, – вздохнул Дэви, поскольку Тильда поднялась и снова исчезла в ванной. – Она женщина не слишком сговорчивая.

– Мне нравится это качество в женщинах! – воскликнула Софи.

– Мне тоже, – согласился Дэви. – Мне тоже.

Наутро Тильда спустилась вниз и увидела Дэви на противоположной от галереи стороне тротуара. И выглядел он в солнечном свете просто замечательно: большой, надежный, и… уезжающий.

«Какое мне до этого дело?» – пыталась убедить себя Тильда, но не могла заглушить тревогу.

– В чем дело? – спросила она, когда он поманил ее к себе.

– В последнее время Гвенни несколько холодна со мной, – сказал он. – Ты не знаешь почему?

– Не хочет оказаться причастной ко всему этому, если Форд все же тебя пристрелит. А что ты здесь делаешь?

– Значит, она не одобряет наших действий? – уточнил Дэви.

– Пожалуй, – вздохнула Тильда.

– Но почему? Она же ненавидит это место. И наверное, была бы счастлива, если бы…

– Она вовсе не ненавидит это место, – возразила удивленная Тильда.

– …хоть что-то приблизило ее к желанной свободе.

– Ты забыл? Это ее дом.

– А по-моему, ей не терпится оставить это гнездышко.

– Ты об этой истории с кораблями?

– С какими кораблями?

– Не важно. Гвенни успокоится, и все вернется на круги своя. Так что ты тут делаешь?

Дэви, прищурившись, рассматривал фасад.

– Не помнишь, в какой цвет была выкрашена галерея с самого начала? Ребята хорошо потрудились скребками, но они сняли и первоначальную краску.

– Она была синей. Благородного синего цвета. А буквы были золотыми. Сусальное золото.

– Должно быть, дорого обошлось? – предположил Дэви.

– Весьма. Хотя не так дорого, как настоящая золотая фольга. Но с ним трудно работать.

– Сочувствую. Значит, нам придется потрудиться.

– Не могли бы мы сделать другую вывеску? Что-нибудь в черно-белых тонах…

– Ни в коем случае! – резко возразил Дэви. – У твоего отца в этом городе была репутация, и мы ею воспользуемся. Все как было, не говоря уже о том, что в твоей жизни и так чересчур много белого.