– Ничуть не удивлен. Так где же она сейчас?

– Здесь. Охотится на третьего.

– Так я и знал! – взволновался Майкл. – Ты все еще гоняешься за ней.

– Вот уж нет. Я гоняюсь за своими деньгами. Ей удалось их заполучить.

– Крайне легкомысленно с твоей стороны, – вздохнул Майкл. – Оставь ее в покое. Сделай новые деньги.

– Спасибо, предпочитаю вернуть свою ставку, – отрезал Дэви. – Это…

– Знаешь, неплохое место эта галерея, – заметил Майкл, оценивающе оглядывая комнату. – Уютное. Здесь можно проворачивать дела.

– Нет, – коротко бросил Дэви, стараясь забыть, что только недавно думал о том же. – Это приличное место. И запомни: Гуднайты – семья, которую я не позволю тебе разрушить.

– В таком случае что ты тут делаешь?

– Они – мой способ подобраться к Клеа. Она в них нуждается, и я могу использовать их, чтобы подобраться к ней.

– Ну молодец! – оживился Майкл. – Такс кем же ты проводишь ночи? Девочка слишком юна, а Гвенни водит компанию с постоянным приятелем. Значит, остается брюнетка в очках. Что же, поздравляю. Полагаю, она не глупа и тебя не продаст. И попка у нее симпатичная.

– Недаром я ни когда тебя не любил, – зло процедил Дэви.

Плечи Майкла затряслись, что, по-видимому, должно было означать раскатистый хохот.

– До чего же я по тебе соскучился, мальчик!

– А вот я по тебе – нисколько. – Дэви поднялся и широко распахнул дверь. – А теперь ты уйдешь.

– Я так не думаю, – объявил Майкл, оглядываясь. – Хорошая комната.

– Здесь живет Саймон. И она ему самому нужна.

– А где же спишь ты? – удивился Майкл и, догадавшись, кивнул. – А, верно. С очками. А у Гвенни – постоянный друг.

– И это означает, что мест в гостинице нет, – заключил Дэви, показывая на лестницу. – Проваливай.

Майкл нерешительно двинулся к двери.

– Думаю, мы поедем к Софи в следующий уик-энд, – проговорил он, протискиваясь мимо Дэви. – Думаю…

Из комнаты напротив показалась Доркас.

– Нельзя ли потише? – возмутилась она яростно озирая Дэви. – Я работаю над новой картиной.

– Художница! – ахнул Майкл, восхищенно покачивая головой. – Мы помешали творческому процессу. Тысяча извинений.

– Одного достаточно. И еще тишины, если не возражаете.

– Артистический темперамент, – понимающе кивнул Майкл. – Очаровательно. Не мог бы я посмотреть ваши работы?

Доркас недоуменно подняла брови.

– Доркас, это мой отец, – представил Дэви, – Лгун, обманщик, шулер, соблазнитель женщин. К тому же негде жить. Бегите от него, как от чумы.

– Майкл Демпси, – объявил Майкл, взяв ее руку. – Доркас. Прелестное имя. Означает «лилия» на гэльском.

– И «газель» на греческом, – добавила Доркас, не отнимая у него руки. И Дэви даже показалось, что на ее желтоватых щеках проступил румянец.

– Он правду говорит о вас? – спросила она у Майкла, кивнув на Дэви.

– Как ни печально, да, – заулыбался Майкл. – Я совершенно неисправим.

Доркас улыбнулась в ответ.

– Но мне действительно хочется увидеть ваши работы, – продолжал Майкл. – Мне редко приходилось встречать художников, и уж никогда – художников за мольбертом. Можно?

Дэви с замирающим сердцем ждал ответа Доркас.

– Пожалуйста, – кивнула она.

– Не делайте этого, Доркас! – взмолился Дэви.

– О, кто бы говорил! Можно подумать, вы – чистое золото! – фыркнула Доркас, отступив и давая Майклу войти.

– Иисусе, – прошептал Дэви и стал спускаться вниз, торопясь предостеречь Гуднайтов.

Остаток недели Дэви провел, двигая мебель, окрашивая стены и орлиным глазом следя за Майклом. В то же время он командовал Надин и Итаном, которые ловили каждое его слово. Гвен составляла подробный план открытия выставки, достаточно дотошно, хотя без особого удовольствия, она следила за своевременным появлением рекламы и даже сообщила репортеру день предварительного показа. Саймон трудился над сигнализацией, по-прежнему тоскуя по Луизе. Во вторник он недосчитался кое-чего из своего гардероба.

– Твой отец позаимствовал у меня рубашку, – сообщил он. – Что отец, что сын – даже собраться как следует не умеете.

Тильда целыми днями работала над фреской, но, приезжая домой, тоже брала в руки кисть, повторяя:

– По-моему, я никогда не устану красить стены.

– Тебе незачем этим заниматься, – возражал Дэви, – ты и так целый день не разгибаешь спины.

– Это самое малое, чем я могу тебе помочь. Ты из кожи вон лезешь ради нас.

– Собственно, чем ты действительно могла бы мне помочь… – начал Дэви, но мигом прикусил язык, когда Тильда взглянула на него поверх очков. Он не желал ничего слышать о чертовом вибраторе! – Ладно, не важно.

Тильда кивнула и принялась орудовать кистью.

– Просто поверить не могу, что твой отец поселился у Доркас ровно через час после своего появления здесь.

– А ты поверь. У него моральных принципов не больше, чем у бродячего кота.

– Зато он мастер своего дела. Тебе понадобились сутки, чтобы забраться в постель ко мне.

– Ну, знаешь! Если бы я захотел…

Тильда снова посмотрела на него поверх очков.

– Ты права, – покорно пробормотал он и окунул кисть в банку.

Ив, Джефф и Эндрю были на побегушках у Дэви, выполняли отдельные поручения, обычно улаживая возникшие в последнюю минуту проблемы. Форд появлялся, когда был нужен ремонт, требующий определенного умения, особенно если при этом рядом была Гвен. Мейсон тоже частенько забегал в галерею, так искренне радуясь предстоящему открытию, что находил доброе слово и ободряющую улыбку для каждого, за исключением Форда. Ничего не скажешь, все они были хотя и странноватой, но командой.

А вот Майкл – дело другое. Застав отца за игрой в три листика едва ли не на крыльце местной школы, Дэви силком утащил его, пригрозил всеми мыслимыми и немыслимыми карами и поручил деликатную работу.

– Где Майкл? – спросила Тильда, вернувшись домой в среду.

– Не буди спящую собаку, – посоветовал Дэви.

– А мне он нравится, – возразила Тильда. – Денег я ему не дала бы, но вообще-то он мне симпатичен. – Что ты с ним сделал?

– Убил двух зайцев одним выстрелом. Рассказал о Колби.

– И?..

– И он моментально облегчил его бумажник на пять тысяч. Пообещал завезти половину миссис Бреннер.

– Пять тысяч долларов?!

– В таких делах он просто гений, – добавил Дэви, стараясь не показывать, как гордится отцом.

– Так чем же все-таки он занимается? – допытывалась Тильда.

– Торговлей.

– Ну да, конечно. Как по-твоему, он отдаст деньги миссис Бреннер?

– Половину? Обязательно. У него сильно развито чувство справедливости. Только вот с моралью плоховато.

– Каким же образом тебе удалось вырасти таким честным… – начала Тильда, но, вспомнив кое-что, покачала головой и замолчала.

– Очередное чудо, – нагло соврал Дэви и отправился красить стены в коридоре подальше от галереи, прежде чем Господь поразит его громом.

С честью выполнив поручение сына, Майкл стал чаще наведываться вниз, но не доверяющий ему Дэви по-прежнему не спускал с него глаз. Форд тоже не зевал, особенно когда Майкл оказывался в опасной близости от Гвен.

– Этот Форд не дурак, – сообщил ей Дэви в день показа рекламного ролика. – Он мне нравится, хоть и задумал меня прикончить.

– Не шутите так! Это меня расстраивает, – жалобно проговорила Гвен.

– Я просто дурачусь. Никто меня не убьет, – успокоил ее Дэви, погладив по плечу.

– Откуда вы знаете?

– Знаю, – убежденно кивнул Дэви. – Если бы он действительно хотел меня убить, давно бы это сделал.

– Так почему он здесь торчит? – рассердилась Гвен, заметив, что Дэви улыбается. – Ведь он же киллер!

– Я слышал, они парни пылкие, – пояснил Дэви. – Знаете, из тех, кому всегда требуется пробежать лишнюю милю.

– Кстати, о пылких парнях, – вспомнила Гвен. – Ваш отец занял у меня двадцатку.

– О черт! – ругнулся Дэви, потянувшись за бумажником.