Проснувшись на следующее утро, я решила доказать гномам, что от меня есть польза. Возможно, я не умела готовить, но уход за волосами был моим коньком. Во время завтрака (снова суп с хлебом) сообщила гномам, что я отличный парикмахер и собираюсь всех их подстричь.

Я никогда не видела, чтобы кто-то так быстро проглатывал свою еду и со всех ног выбегал из комнаты.

— Подожди, — крикнула я Реджинальду, потому что он был дальше всех от двери и, следовательно, убегал последним. — Я хорошо стригу, серьезно.

Он повернулся ко мне и в извиняющемся жесте поднял руки:

— Ты с ножницами в руках рядом с нашими головами? Не думаю, что это хорошая идея, Белоснежка. Поверь мне, — он натянул свою шапочку по самые уши, словно пытаясь помешать моему плану, и добавил: — Запомни: никого не впускай в дом — и не важно, кто это, если только они не из деревни. Если заметишь, что кто-то крутится поблизости, то сразу же беги к вдове Хейзел и расскажи все ей. Она пошлет кого-нибудь прозвонить в колокол и тогда горожане помогут тебе.

— А какой из домов ее? — спросила я.

Его лицо выражало полнейшее отчаяние, мне даже подумалось, что он не выдержит и расплачется.

— Соседний справа, — указал он. — Вот тут. Ты была там полдюжины раз точно.

— А, точно. Вдова Хейзел. Больше я не забуду этого.

Он тяжело выдохнул, словно хотел мне поверить, но не смог, и поспешил вслед за остальными.

Вымыв посуду, я пошла на задний двор, чтобы заняться стиркой. А это включало в себя необходимость достать воду из колодца, затем вылить ее в бочку с мылом, кинуть туда всю одежду и тереть ее о деревянную колоду.

Я развешивала на веревке рубашки и штаны, когда увидела ее.

На ней было темно-коричневое платье, белый платок, который прикрывал почти всю ее седую голову, а на сгибе руки у нее висела корзинка. Лицо было все в морщинах, но старой она не выглядела. Она улыбнулась мне, и я отметила, что, как и у всех в Средневековье, у нее не хватало нескольких зубов.

Я уронила на землю тунику и не стала ее поднимать — королева пришла за мной.

Она медленно ко мне подошла.

— А вот и ты. Трудишься, но все та же прекрасна.

Я помотала головой.

— Я не та, кто вы думаете. Я не Белоснежка.

Она рассмеялась, как если бы мои слова были шуткой, а потом вытащила и протянула мне идеальной формы красное яблоко.

— У меня для тебя подарок. Попробуй.

Я отступила на шаг назад, жалея, что под рукой нет никакого оружия.

— Я не самая прекрасная в королевстве. Просто у меня все зубы на месте, — я вспомнила про стиральную доску и, взяв ее, стала держать как бейсбольную биту. — Убирайся отсюда.

Теперь отступила она и поморщилась.

— Белоснежка, что на тебя нашло? Разве воспитанные девушки так себя ведут? Убери эту доску подальше.

Это и следовало ожидать. Нельзя закинуть современную и самостоятельную девушку в Средневековье и думать, что она не сможет за себя постоять. Мне уже однажды пришлось прикусить язык и слушаться приемную семью Золушки. И теперь я не собиралась стоять и ждать, когда меня отравят.

— Хочешь посмотреть, что я могу сделать этой доской? — выкрикнула я. — Отличное яблочное пюре. Еще шаг, и я это тебе наглядно продемонстрирую.

Ближе она не подошла, наоборот — побежала в противоположном направлении. И тут я поняла, что не могу дать ей сбежать. В сказке она травит Белоснежку, и на этом заканчивается ее хитроумный план. А что будет делать королева в моей версии этой истории, когда попытка отравления провалится? Она попытается еще раз, и что это будет, я не представляю — возможно, она пошлет дракона или армию, или еще черт знает что, чтобы убить меня. Я не могла позволить ей уйти. Не могла дать возможность вернуться в замок.

Я побежала за ней. Для старушки она была необычайна быстра, но я не отставала, доска все еще была у меня в руках.

Мы добежали до дорожки между двумя домами. Она направлялась прямо к центру деревни. И это оказалось ее огромной ошибкой.

— Помогите! — кричала я, пока мы бежали мимо домов. — Выйдите и помогите мне!

Мы добежали до колодца, и старуха обежала его. Теперь только он стоял между нами. Мы обе тяжело дышали, когда заметили, что из-за поднятого мною шума местные жители вышли из своих домов.

Они медленно обступили нас, образуя круг. Как только все присутствующие попали в зону слышимости, старуха прижала свою корзинку к груди и пальцем указала на меня:

— Белоснежка сошла с ума!

— Не лги! — ответила я. — Я знаю, кто ты на самом деле.

— Конечно ты знаешь меня. Я твоя соседка.

Следующие несколько вдохов дались особенно тяжело. Я опустила доску и украдкой на нее взглянула, словно это могла изменить то, что она только что сказала.

— Ты… что?

— Я вдова Хейзел. Живу в соседнем доме.

Все вокруг согласно закивали и уставились на меня.

Я показала на ее корзинку.

— Ладно, если это действительно ты, вдова Хейзел, то почему пыталась вручить мне одно из них?

Она вытащила яблоко.

— Это?

— Да.

— Потому что подумала, что тебе захочется съесть что-нибудь помимо супа.

Все рассмеялись, а один мужчина вышел и взял меня за руку:

— Послушай, Белоснежка, давай я отведу тебя домой, где ты сможешь дождаться возвращения гномов.

— Простите, — обратилась я к вдове Хейзел. — Я… Я… думала, что вы — королева.

Я знала, что она услышала меня, потому что женщины, стоящие рядом с ней, стали говорить что-то вроде:

— Да, конечно, кто же не путал Хейзел с королевой? Даже со мной такое случалось.

— Это все из-за украшений, что ты носишь, Хейзел. Я тебе много раз говорила, что надень ты еще свою тиару, то подобное будет случаться на каждом шагу.

А потом все рассмеялись.

Домой я шла все красная. И не потому, что долго бежала по улице.

Вернувшись, я сидела в столовой и долго звала Крисси.

Ничего.

И снова ничего.

Может пройти не один день, прежде чем она подберет туфли к каждому своему наряду.

Чертов шопинг. Она же, в конце концов, фея. Она летает. И какая тогда разница что у тебя на ногах? И почему она упорно продолжает отправлять меня в какие-то средневековые сказки? Она не понимает, что ни одна современная девушка в здравом рассудке не захочет жить в месте, где никто не принимает душ?

Повторив имя Крисси бессчетное количество раз, словно мантру, я отправилась на кухню и выбросила старый суп. Я не собиралась его снова есть, а плохо приготовленную еду уже ничем не исправить. Я должна была приготовить все заново. Знаете, готовить, когда в твоем распоряжении только котелок и огонь, гораздо сложнее, чем можно представить.

Нарезав овощи, я в очередной раз задумалась о своем положении. Я застряла тут и должна была извлечь из этой ситуации наибольшую пользу, но ничего не вышло, я солгала и поэтому выставила себя идиоткой. Пришло время рассказать гномам правду.

Правда, как оказалось, прозвучала бы более убедительно, если бы я могла хоть чем-то доказать свои слова. Тем же вечером за ужином я рассказала им все как есть, после чего гномы сели вокруг меня кругом и посмотрели так, словно я была не только глупая, но и сумасшедшая. И это после того, как я подала им не подгоревший ужин.

— Нет, серьезно, — сказала я. — Я из будущего. Сюда попала только вчера. Вот поэтому я и не знаю, как делать многое из того, что вы мне говорили, и, конечно, не знакома ни с кем здесь.

Персиваль потер подбородок.

— А чем ты объяснишь свое незнание всего до вчерашнего дня?

— Думаю, что до вчерашнего дня у Белоснежки в замке была прислуга, и ей не нужно было знать, как готовить или шить, или помнить чьи-то имена.

И тут меня словно молнией ударило: обе, Белоснежка и Золушка, были реальными людьми, тогда где же они сейчас, пока я живу их жизнью?

Эдвин с подозрением посмотрел на меня:

— Так ты утверждаешь, что тебя заколдовали?