Димка осторожно, пальцами, вытер слезы с Дашкиных щек, взял за руку, молча потянул вверх.

— Я не могу больше идти, — сказала Дашка жалобно. — Ноги болят ужасно, и вообще я устала. Зря мы, наверно, от остальных ушли.

— Ну как это зря? — Димка от неожиданности выпустил ее руку. — Ты же сама говорила, что боишься с ними оставаться.

— Это меня Ванька напугал. Наговорил черт знает чего. И Колян ему бандит, и Юрий сумасшедший. Но это совсем не факт, Наверно, мы в их глазах тоже подозрительно выглядим. Вот ушли сейчас — что они про нас подумают?

— Да какая тебе разница, что они подумают? Они тебе кто, родственники? Или хорошие знакомые? Один из них убийца. А может и не один.

— Почему же он нас раньше не убил тогда?

Было ясно, что возражает Дашка исключительно из упрямства. Ее сейчас никакие аргументы не убедят. Поэтому Димка снова взял ее за руку и потянул за собой.

Дашка плелась за ним и бурчала под нос еле слышно:

— Кому надо нас убивать? За что? Мы и не знаем ничего, и не видели. А сейчас вот заблудимся, чего доброго. Никогда из этого леса сами не выберемся, никаких убийц не нужно.

— С чего ты взяла, что мы заблудимся? — не выдержал Димка.

— Да с того! Мы с тропинки ушли, а говорили же нам, что тропа эта идет как раз до моста. Надо было и идти по ней. А мы зачем в лес поперлись? Заблудимся в темноте, вот увидишь.

Димка и сам не понимал, зачем они сошли с более-менее нахоженной тропы. Это даже не обсуждалось — Иван просто свернул в какой-то момент в лес, и уже минут пятнадцать они шли, путаясь ногами в высокой траве. А, в самом деле, зачем надо было уходить с тропы?

Иван возник перед ними неожиданно. Еще секунду назад никого не было, а теперь, пожалуйста, стоит лицом к ним прямо на пути. Димка налетел на товарища с размаху, не разглядев сразу в темноте.

— Где вы копаетесь? — поинтересовался тот нетерпеливо. — Мы так до утра не дойдем. Можно было тогда и не срываться, что толку, если еле ползти?

— Слушай, а зачем мы с тропы свернули?

— Так быстрее. Там дальше река петлю делает, ну и тропа, соответственно, тоже. Она же по берегу идет. А так мы срежем путь.

— Один раз уже срезали, — пробурчала Дашка. — Тоже река петлю делала. Чуть не замерзли на леднике этом чертовом.

— Чем ты недовольна, Дашуль? — рассмеялся в темноте Иван. — Действительно ведь срезали тогда. Тяжелее было, конечно, зато день точно сократили. А то и два. С нашей скоростью мы бы долго еще по бережку шли. С пенсионерами этими на хвосте.

— А мы не заблудимся? — осторожно спросил Димка.

— Да где тут заблудиться можно, ты что? Вон там уже река, видишь, просвет между деревьями?

Иван энергично махнул рукой себе за спину, но как ни вглядывался Димка, никакого просвета он там не увидел. Та же темень, что и вокруг. Наверное, Иван в темноте лучше видит. Ладно, не ругаться же теперь с ним. Пусть уж все идет, как идет. Им главное до моста добраться.

— Давай рюкзак. — Иван протянул руку и снял с Димкиных плеч тощий рюкзачок.

— Да он не тяжелый, — попытался тот сопротивляться.

— Давай-давай. Не тяжелый, конечно, но все же вес. К тому же за ветки ты им цепляешься, тормозишь. Веди лучше Дарью, она, кажется, тоже в темноте ни черта не видит. И не отставайте сильно, идите за мной.

Иван развернулся и моментально растворился в подступившей со всех сторон темноте.

Димка ринулся следом, одной рукой крепко сжимая холодную Дашкину ладошку, другой придерживая перед собой хлесткие ветки.

Ивана они потеряли сразу. Вокруг была только темнота и какая-то зловещая тишина.

— Даже птицы не поют, — прошептала за спиной Дашка.

— Спят птицы. Чего им ночью петь?

— Да, все спят. Одни мы как идиоты…

Они прошли еще немного, почти на ощупь, не надеясь уже что-то увидеть, но боясь остановиться посреди этой пугающей темноты. Димка достал из кармана невесть как оказавшуюся там зажигалку, попробовал посветить вокруг. Толку от этого было мало. Дешевая пластиковая зажигалка почти сразу нагрелась и потухла. После того как чахлый огонек погас, темнота, обступившая их со всех сторон, показалась совсем непроницаемой.

— Давай не пойдем дальше, — предложила Дашка, снова садясь на землю. — Давай посидим здесь до утра, а потом вернемся к нашим. Пусть Ванька сам идет, если хочет.

— А кто из них «наши», Даш? Как разберешь, кто есть кто?

— Разбирали же всю дорогу как-то. Вот не верю я, что Юрий сумасшедший убийца. Он добрый. И рассказывает много интересного. И Колян тоже добрый, хоть и дурной немного. А Ванька всю дорогу прятался, и сейчас вот тоже. Знает же, что мы в темноте не видим, и все равно слинял куда-то опять.

— Эй! Где вы там? — раздался справа, за темной громадой кустов, нетерпеливый голос Ивана. — Идите сюда!

Студенты обрадовано рванули на голос, прикрывая локтями лица от веток. Искать, как обойти кусты, им даже в голову не пришло. Было боязно, что Иван, вернее, только его голос, снова пропадет, оставив их в непроглядной безнадеге.

Его темный силуэт они с трудом разглядели метрах в пятидесяти, в просвете между стволами сосен, внезапно расступившимися, пропустившими на поляну, разделявшую студентов, немного неверного лунного света.

— Давайте сюда! — Махнул рукой Иван. — Вон там уже тропа. Совсем немного осталось.

Димка крепче сжал Дашкину ладонь и побежал вперед, не разбирая дороги, остервенело раздвигая коленями высокую, почти по пояс траву.

Шагнув в очередной раз, он почувствовал под ногой пустоту, и в этот же миг услышал за спиной полный ужаса крик девушки. Отпустил ее руку раньше, чем сообразил, что падает, летит лицом вниз, зацепившись напоследок носком левой ноги за торчащий из земли корень.

Дашка продолжала кричать, и, судя по всему, ничем ей не помогло то, что он отпустил руку — девчонка тоже свалилась вслед за ним.

А потом вдруг стало совсем темно и тихо.

— Дима! — тихонько позвала Дашка, с ужасом вслушиваясь в собственный голос. Горло вмиг пересохло. И слова обдирали его, как пересушенный в духовке хлеб. К тому же ночные звуки, которыми был полон лес, вдруг затихли, не осталось ничего кроме ее собственного голоса. А еще темноты и затхлой влажности, как в погребе.

— Дим, ты живой?

Никто не отвечал. Она задержала дыхание, чтобы не мешало вслушиваться.

Ничего. Дашка осторожно стала на четвереньки, ладони ее уперлись в мокрую землю, гладкую и какую-то даже эластичную. Осторожно провела ладонями вправо-влево, наткнулась на парочку небольших веток. Странно, что трава здесь не росла, и еще этот запах…

Она начала, осмелев, шарить руками вокруг, передвинулась немного в сторону и наткнулась на теплое, даже сквозь промокшую ткань ветровки, Димкино плечо.

— Дим, — позвала она еще разок и для верности потрясла это плечо. — Дима!

Тот вдруг сел, резко и неожиданно, как будто и не он валялся тут безмолвно еще полминуты назад. Дашка даже подумала, что этот дурак решил ее напугать, вот и притворился мертвым.

— Блииииин! — протянул удивленно Димка и тоже начал шарить руками вокруг. Правда, не так осторожно, как Дашка, поэтому ей пришлось даже пару раз уворачиваться, чтобы не получить еще и в глаз, для полного комплекта.

— Мы упали куда-то, — поделилась она соображениями. — И тут трава совсем не растет, только голая земля почему-то. Кажется, это яма какая-то.

— Ага, ловушка для мамонтов, — согласился Димка.

— Откуда тут мамонты, ты что?

— А мало ли! Я уже ничему не удивляюсь. Может, доисторические люди выкопали, но с тех пор ни одного мамонта поблизости не проходило. Так и простояла яма вхолостую, пока мы, идиоты, сюда не забрели. Срезали путь, называется. Ничему нас жизнь не учит, тебе не кажется?

Бормоча всю эту ахинею, Димка поднялся на ноги и деловито ощупывал стену предполагаемой ямы. Дотянуться до верхнего края у него не получилось, хоть он и подпрыгнул несколько раз. Тогда он пошел вдоль стены, держась за нее руками, пытаясь определить размер ловушки и, если повезет, найти место, где можно попытаться выбраться наверх.