— Наконец-то! — обрадовался Артем. — Открой глаза! Колян кому-то сильно мешает. А обвал устроить — пара пустяков. Ты голову подними и посмотри, какая там сверху сыпуха. Один камешек толкни легонько, и все само собой случится. Тебе останется только подождать немного и крик поднять.

— Да ничего не пара пустяков, — Денис послушно поднял голову, незаметно для себя увлекаясь дикой идеей. — Не факт, что за одним камнем другие посыплются. Может так получиться, что один столкнешь, и на этом все. Гарантий никаких.

— Ну, не посыплются, и черт с ними. Одного камешка тоже будет достаточно, если удачный момент выбрать. Сверху по башке прилетит если, другие тогда и не понадобятся. Ты вспомни, хмырь этот сам рассказал, что Колян вниз спустился, а он сверху задержался, типа. Что ему вверху делать было, если они все там уже осмотрели? Зачем они вообще наверх полезли? Укрытие от дождя искать? Кому другому расскажи. Лучше воспитаннику младшей группы детского сада. Нет, Серега этот специально сюда пошел, чтобы родственничка устранить по-тихому. Никто же не видел, что там было на самом деле.

Денис вдруг поймал себя на мысли, что соглашается с доводами Артема, кивает головой на каждое слово, как бандерлог под страшным взглядом мудрого удава Каа. Черт знает что! Артем-то, оказывается, манипулятор. Убедит в чем угодно, и не заметишь, как сам себя оговоришь. А вдруг он прав? Ведь, в самом деле, никто не видел, что произошло. Денис вспомнил, как смотрел через мелкую сетку дождя на три удаляющиеся фигуры. Вот они поднялись на скалы, вот пропали из виду, вот снова появились, но не все. Сначала один, потом второй… потом второй развернулся и пошел в противоположную сторону, почти моментально пропав из поля зрения. Кто это был? Колян, спустившийся вниз первым? Или сам Серега, усыпляющий бдительность намеченной жертвы? Или Иван, которого Артем не хотел брать в расчет? А почему, собственно? И где все это время был третий?

— А почему ты Ивана не берешь в расчет? Он ведь тоже там был. Может, это он как раз камешек подтолкнул легонько?

— А ему-то это зачем? — искренне удивился Артем.

— Ты же сам говоришь, что убийце надо Коляна устранять теперь. Почему бы убийцей не оказаться Ивану?

— Да ну, не может быть. Какой из него убийца? Аспирант и хлюпик к тому же. Ты вспомни, его чуть не вывернуло, когда Ольгу нашли. Он даже к телу подходить близко не стал. И ты хочешь сказать, что вот это вот естественнонаучное недоразумение двум человекам головы раскроило подручными средствами? Из него убийца, как из меня балерина. К тому же он из-за ноги своей еле идет. А Серега, наоборот, все время круги нарезает. От одного к другому. Слушает, кто что скажет, и выводы делает. Это он, точно тебе говорю. И он не остановится теперь, как зверь, который крови попробовал. Видишь, он даже брата не пожалел, маньяк.

Денис посмотрел на ворочающего камни с одержимостью тяжелого экскаватора Серегу, на до сих пор бледного Ивана, пытающегося трясущимися руками сдвинуть слишком большой для него булыжник, и пожал плечами. Попробуй разберись тут, кто маньяк, а кто нет. Если вообще можно всерьез относиться к бреду Артема, имеющего на Серегу зуб. Ладно, все рассуждения потом. Сейчас надо завал разобрать.

Внезапно подумалось, что надо будет никого не подпускать к телу Коляна. Самому все осмотреть и найти эту чертову бумажку, из-за которой так переживает убийца. Пусть она лучше у Дениса будет, он как-нибудь сумеет за себя постоять.

Ивану удалось, наконец, унять предательскую дрожь в руках. И тошнота как будто прошла, стало полегче. С детства у него так: стоит испугаться посильнее, как сразу мутить начинает, и слюна такая вязкая, как клей канцелярский. Раньше такие полупрозрачные флакончики были с клеем, еще до появления всяких клеящих карандашей. Иван еще их застал. Крышечка у такого флакончика была острая, приплюснутая с двух сторон. Ее нужно было проткнуть сверху толстой иголкой и, перевернув, возюкать этим пластмассовым носиком по бумаге.

Клей вытекал через эту дырочку, а потом засыхал снаружи, облепляя крышку неопрятными потеками. Маленький Иван однажды попробовал, каков этот засохший клей на вкус — высунул язык и, зажмурившись для храбрости, лизнул крышечку. У клея был едва различимый солоноватый привкус, и от этого Иван расстроился ужасно. Обидно было, что так долго готовился, настраивался и храбрился, а в результате оказалось, что ничего ужасного нет — только легкий солоноватый привкус. А ведь он тогда чуть в обморок не упал от волнения, так переживал. Очень обидно, когда готовишься к чему-то страшному, а оно на поверку оказывается ерундой. Только ведь ты уже успел испугаться до ватных ног.

Сейчас он таскал камни из одной кучи в другую и старался не думать, что увидит, когда завал исчезнет. Думать об этом было страшно по-настоящему. В ушах до сих пор стоял грохот падающих камней и крик Коляна. Иван таскал камни, как робот, не чувствуя тяжести, и прислушивался изо всех сил. Ему казалось, что сквозь разговоры и стук булыжников пробивается Колянов голос. Не то крик, не то стон. Иван оглядывался на остальных, пытаясь понять по лицам, слышит ли еще кто-нибудь голос из-под завала. Похоже, никто ничего не слышал. Неужели у него галлюцинации уже? Или просто все вид делают, что не слышат?

По спине пробежал противный холодок, и затошнило сильнее прежнего. Он снова представил, что может увидеть, когда завал разберут. Страх накрывал все сильнее, грозя превратиться в неконтролируемую панику.

Иван несколько раз сжал и разжал кулаки, пытаясь успокоиться.

Не надо бояться заранее. Вполне может быть, что все в конце концов окажется пустяком. Как это часто бывало. Надо просто дождаться, когда разберут завал…

Большую часть камней уже оттащили в сторону, и теперь каждый новый валун отодвигали с тревожным ожиданием. Чем меньше их оставалось, тем больше была вероятность именно под этим камнем найти то, что осталось от громкого и жизнерадостного Коляна.

Площадка перед скалой была уже почти чистой, оставалось каких-то пять или шесть крупных камней и с десяток совсем маленьких, явно не таящих под собой ничего страшного.

— Слушай, а где же Колян наш? — спросил Артем у обескураженного Дениса. — Почти все разобрали, а тела все нет. Не мог он отбежать куда-то?

— Что же он, по-твоему, все это время стоял в сторонке и за нами наблюдал?

— Ну а где он тогда? Где? Ты посмотри, куча совсем маленькая осталась, такой крупный мужик под ней никак поместиться не может. Даже если его в лепешку размазало, все равно маловато тут места.

При упоминании про размазанное в лепешку тело и без того взвинченная Ирина охнула и бросила на Артема ненавидящий взгляд. Тот отмахнулся от нее, как от досадной помехи, и даже не потрудился хоть как-то сгладить возникшую неловкость.

Вдвоем с Денисом они отодвинули очередной камень, лежавший почти вплотную к скале, и нашли, наконец, подтверждение самым страшным своим догадкам: в щели между двумя небольшими камнями виднелась окровавленная кисть руки.

— Мамочки! — взвизгнула Дашка и прижала ладони ко рту, словно гася зарождающийся в горле крик.

Иван побелел и кинулся в сторону, борясь с приступом накатившей тошноты.

Остальные сгрудились возле остатков завала, но не спешили разгребать его дальше. Смотрели молча на торчащую руку, переминались, отводили глаза, стараясь не думать, как выглядят теперь все остальные части тела несчастного Коляна. Денис подумал некстати, что Коляна, соорудившего за последние дни два каменных саркофага для других, по злой иронии судьбы, засыпало именно «булыганами». Не то в насмешку, не то в подтверждение правильности его идеи погребения. От мыслей этих стало совсем не по себе, даже больше, чем от осознания того, что третий труп среди туристов все же нарисовался, и даже страшно думать теперь, что будет дальше. Получится ли остановить чудовищный маховик смертей, раскручивающийся с ужасающей скоростью?