Уже темнело, когда молодые люди подошли к дому Сафроновых. Нурджан чувствовал себя, словно вор, которого ведут в отделение милиции. Ему казалось, что голос ослаб, ноги заплетаются. За несколько шагов от дома он остановился. А Ольга, не замечая его смущения, решительно открыла двери и крикнула:
— Гелнедже, я не одна, мы с Нурджаном пришли, встречай!
За дверью послышался приветливый голос Валентины Сергеевны:
— Очень хорошо. Рады видеть.
Это радушие еще больше смутило Нурджана. Он притаился за углом дома в полной растерянности.
Ольга вернулась назад и крикнула:
— Нурджан, Нурджан!
— Где же он? — удивилась и Валентина Сергеевна.
Нурджан не мог откликнуться, голос не слушался его. Он и сбежать не решался — ноги не шли. Вспомнились веселые рассказы родителей о старине, когда парни, приходя за невестами, так робели, что и в дом войти не могли и удрать не успевали. На таких трусах товарищи, оседлав их, катались верхом. Сам Атабай однажды пошел к Мамыш и упал, испуганный неожиданно вскочившим на ноги верблюжонком.
Нурджан знал, что его некому пугать и преследовать, но, неизвестно почему, чувствовал себя глубоко виноватым перед Ольгой и, понимая, что это стыдно, не находил сил, чтобы решиться войти в дом.
Ольга направилась к калитке и увидела его стоящим под деревом.
— Ты что тут делаешь?
— Я… — Нурджан запнулся. — Я… рассматриваю ваш сад…
Тут он вспомнил историю, случившуюся с одним парнем, который тайком явился навестить свою девушку и застрял под кошмой кибитки. Люди спрашивали его: «Эй, братец, что ты лежишь тут?» — «Курю…»
Ольга удивилась.
— Рассматриваешь сад?
Нурджан немного ободрился.
— У вас удивительный порядок в саду! Даже без листвы деревья кажутся красивыми…
В сад вышла и Валентина Сергеевна и, протягивая юноше руку, сказала:
— Здравствуйте, Нурджан!
Вид этой ласковой женщины сразу успокоил Нурджана.
— Здравствуйте! Как поживаете? — вежливо ответил он.
— Очень хорошо.
— Знаешь, Нурджан, гелнедже за этим садом ухаживает уже несколько лет, — сказала Ольга.
Валентина Сергеевна возразила:
— Нет, нет! В выходные дни сам Андрей Николаевич до ночи возится тут с лопатой в руках, расчищает канавки, окапывает розы. Он одним из первых посадил финики, виноград в Небит-Даге и считает каждый кустик членом семьи. Постоянно упрекает: «Валя, почему до этого куста не дошла вода? Почему акация плохо выглядит?» Когда засыхает дерево — в прошлом году у нас засохли два урюка, — он страдает так, будто буровая вместо нефти дала воду.
Вбежавшая в калитку пухленькая девочка лет четырех-пяти бросилась к Нурджану и повисла у него на шее. Юноша взял ее на руки, прижал к груди.
— Дядя, вы каждый день будете приходить? — спросила девочка.
— Приду, Верочка.
— И сакгыч мне принесете?
— Самый лучший принесу.
— Всегда с Олей будете приходить?
Нурджан молча погладил ее по щеке, а Ольга поспешила на помощь:
— Иногда Нурджан будет нас навещать, иногда мы будем ходить к нему в гости…
— И меня возьмете с собой?
— Обязательно!
Верочка сползла с рук Нурджана и сказала:
— Я вам свой велосипед покажу!
Слушая беспечный лепет Верочки, Нурджан почувствовал себя вступившим в новую радостную жизнь. Валентина Сергеевна повела его в дом. Ольга ушла в ванную, чтобы помыться и переодеться.
Сердечность и доброта Валентины Сергеевны, заметившей застенчивость Нурджана, тронули его. Очень приятно было смотреть на эту полную женщину с двойным подбородком, улыбающимися пухлыми губами, сияющими серыми глазами. Даже родимое пятно на щеке, казалось, красило ее. Занятая хозяйственными хлопотами, она как будто и не замечала Нурджана, но краешком глаза все время разглядывала его. Ей понравился скромный и аккуратный вид юноши, зачесанные назад блестящие черные волосы. «Если ум и характер соответствуют внешности, Ольга нашла хорошего друга», — думала она. Около Нурджана вертелась Верочка, показывала свои игрушки, расспрашивала, мешала разговаривать с Валентиной Сергеевной. Сама хозяйка то и дело уходила на кухню и, кажется, была довольна, что дочь занимает гостя. Ее хлопоты и то, что обеденный стол был раздвинут во всю длину, встревожили Нурджана. «Не праздник ли они отмечают какой-нибудь сегодня?» — подумал он. Но, как говорится, в доме, где дети, воровства не скроешь. Верочка, истощив все темы для разговора, сообщила:
— Дядя, а сегодня к нам гости придут!
Нурджан не понял.
— Верочка, я уже пришел.
— Нет, дядя, вы не гость.
— А кто же должен прийти?
— Кто? Один, потом еще один…
— А как их зовут?
— Я не знаю. Мама говорила, что папа сегодня придет с гостями. Подожди-ка, я сейчас спрошу!
Девочка хотела побежать на кухню, Нурджан удержал ее:
— Нет, Верочка, не нужно.
Не слушая, Верочка кинулась к матери, вошедшей в комнату:
— Мам, а мам, какие гости сегодня будут?
Валентина Сергеевна улыбнулась.
— А, ты, значит, уже все рассказала дяде?
Верочка стала оправдываться:
— Нет, не все. Я ведь не знаю, кто придет. Это ты расскажи все.
Валентина Сергеевна знала, каких гостей пригласил муж, но, не желая, чтобы Нурджан чувствовал себя стесненно, уклонилась от прямого ответа:
— Я тоже, Верочка, не знаю. Папа только сказал, что сегодня, под выходной день, могут прийти гости, и просил кое-что приготовить.
Но Верочку нелегко было унять.
— Ты все знаешь. Подожди-ка… Аман… Потом… Су… Су… Ну-ка, скажи, как его назвал папа?
— Успокойся, пожалуйста! Увидим, когда придут. Ты лучше поужинай пораньше и ложись в постельку.
— Это как же?
— Лялечка моя, ты еще маленькая. Нехорошо маленьким вмешиваться в разговоры старших.
— А дядя Нурджан?
— Дядя Нурджан с тобой — маленький, а среди больших людей — он тоже большой.
— Я тогда…
— Да, миленькая, ты ляжешь спать. Вот будет у тебя день рождения, соберутся твои подружки, никто из взрослых не будет мешать, будете играть одни.
— А дядя Нурджан?
— Я же сказала: дядя Нурджан с тобой — тоже как маленький. Его обязательно позовем.
Нурджана забавляло, что малютка Верочка удивительно походила на свою немолодую мать. Все — и движения, и походка, и родинка на щеке, и сияющий взгляд, — все было общее.
Взяв дочку на руки, Валентина Сергеевна понесла ее в спальню. Оставшись в одиночестве, Нурджан задумался: «Какая прекрасная жизнь! Какой простой народ! Еще и не знают меня, а держат себя просто, как с родственником. Даже девочка приветливая… Но, может. Андрей Николаевич будет недоволен, подумает: «Что это за парень? Откуда взялся этот незваный гость?» Сегодня тут соберется много народу. Верочка не смогла вспомнить, но, кажется, и Сулейманов придет. А что подумает Аман? Не лучше ли, пока есть время, сбежать отсюда?»
Встревоженный размышлениями, Нурджан подошел к дверям, схватил шляпу и выбежал в сад. Но вдруг, опомнившись, остановился. «Ну и болван же я! — подумал Нурджан. — Что скажет Валентина Сергеевна, если я так удеру? Будет смеяться над Ольгой, велит, чтоб этот меджун и на глаза больше не показывался. И Ольга не постесняется: «Не нужен мне человек с заячьим сердцем, который своей тени боится…» Теперь уже он не знал, как вернуться назад, но и совесть не позволяла сбежать.
Когда Нурджан вошел в комнату, Ольга, одетая в темно-красное бархатное платье, стояла перед зеркалом, поправляя золотые косы, короной уложенные на голове. На щеках играл румянец, глаза сияли, кожа сделалась еще белее от темного платья; казалось удивительным, что девушка, пришедшая полчаса назад в замасленной спецовке, могла так неузнаваемо измениться. Нурджану очень хотелось дотронуться до Ольги, просто за руку взять, но он не решился.
— Куда это ты вдруг исчез? — насмешливо спросила Ольга.
Сгорая от восторга и стеснительности, Нурджан чуть было не признался, что хотел позорно сбежать, но, сообразив, что Ольга посмеется, да еще при Валентине Сергеевне, храбро соврал:
