— Валяй, малышка! — Джонни Хэвиленд широко улыбнулся, наклонился к Сабине, но стремительно отпрянул, увидев, что долька горького лимона висит на остром кончике разделочного ножа.

Четыре женщины начали криками поддерживать Сабину. Памела взяла в обе руки пустые бутылки из-под пива и принялась отбивать ритм, скандируя:

— От-вет! От-вет! От-вет!

— Джонни Хэвиленд, ты в полном дерьме! — крикнула Лиззи, стоявшая в объятиях Майкла. Теперь, когда официальная церемония закончилась, можно было позволить себе повеселиться.

Даже обычно сдержанная Сесили оперлась локтем о плечо Пита Спрингфилда и пронзительно свистнула. Пит, снявший фартук бармена и вернувшийся к женщине, от которой не отходил весь вечер, заткнул ухо и затряс головой, пытаясь избавиться от глухоты.

Долли, следившая за тем, как здоровенный Джонни хватает в охапку беззащитную Сабину, захлопала в ладоши и присоединилась к кличу Памелы:

— Сэб-би! Сэб-би!

Но той поощрение не требовалось. Она уже спустила обе узкие бретельки черного бархатного топа, который держался на месте только благодаря соблазнительным формам Сабины. А потом взбила пышные волосы и приняла вызывающую позу, подражая знаменитой киноактрисе Мэй Уэст.

Алекс опустился на стул, скрестил руки на груди и вытянул ноги. Его ступня коснулась ступни Долли и отодвинулась. Он ничуть не удивился, когда Долли повторила его жест. С одной небольшой разницей. Она сбросила босоножки и коснулась кончиками пальцев его обнаженной лодыжки. Нарочно. И тут Алекс впервые подумал, что этот вечер может пройти не напрасно.

Майкл увеличил громкость, и маракасы с тамбуринами загремели так, что задрожали стекла и стены. Сабина провела долькой лимона по кончику своего языка и губам, затем потерла ею губы Джонни и наконец выжала лимон себе на грудь. Струнка горького сока потекла в ложбинку между полными грудями.

Увидев эту соблазнительную дорожку, Джонни застыл на месте и лишился дара речи. Алексу пришлось признать, что с Хэвилендом такое случалось редко, но он знал, что это ненадолго. Спустя несколько секунд Джонни испустил вопль гориллы.

От неожиданности у Алекса заколотилось сердце. Он почувствовал зов стихийного начала. Потому что в тот момент, когда Сабина посыпала влажный след солью, Джонни облизал губы и потер руки, а Алекс потянулся к коктейлю (пообещав, что эта порция будет последней), пальцы ног Долли медленно поползли вверх по его голени.

Алекс напрягся, но затем заставил себя расслабиться, боясь спугнуть ее. Нужно выяснить, что у нее на уме. Возможно, сегодня ночью у них будет время, чтобы лучше узнать тела друг друга.

Он хотел растянуть удовольствие, изучить ее чувствительные места, утолить ее голод. Заставить Долли ждать, пока она не начнет умолять овладеть его ею. Но он слишком много выпил… И только тут до Алекса дошло, что пил он совсем немного. Мысли об обнаженной Долли и прикосновение ее ступни к ямке под коленом заставили его забыть обо всем на свете… Он сделал глубокий вдох и сосредоточил внимание на зрелище.

Сабина спустила топ пониже, подставляя грудь Джонни и держа в ровных белых зубах дольку лимона мякотью наружу. Джонни благоговейно опустился на колени, закрыл глаза, сложил руки и застыл на месте. Когда Сабине это надоело, она схватила Джонни за пояс и рывком подняла. Он обвил руками ее талию и закончил движение, крепко прижавшись животом к ее животу.

Потом он приложил язык к соленой шее Сабины и что-то пробормотал, довольный вкусом ее кожи. Сабина кокетливо выгнула шею, облегчая ему доступ и поощряя к дальнейшим действиям.

Долли тоже продолжила свои действия. Она откинулась на спинку стула и достала подъемом ноги до ляжки Алекса. Алекс стиснул стакан, зажмурился и раздвинул колени пошире. Долли повторила ласку, погладив другую его ляжку. Ее пальцы впились в ткань брюк, и из груди Алекса вырвалось негромкое рычание.

Язык Джонни тоже становился более дерзким. Он слизывал соленую дорожку, а потом отклонился в сторону и прошелся по пышной груди. Сабина отвесила ему шутливый подзатыльник и велела не отвлекаться. Он засмеялся и продолжил свое дело, приближаясь к ложбинке между внушительными грудями.

Зато Долли не нуждалась в поправке курса. Пальцы второй ноги забрались под отворот брюк Алекса. Ее кожа была гладкой и прохладной. А его кожа — горячей и волосатой. Простой анатомический контраст между полами вызвал прилив крови к его паху.

Он совершил ошибку, дав свободу этому чертенку. Ни одной женщине не удавалось соблазнить его так легко и быстро. Именно это привлекало его к Долли. Если она чего-то хочет, то добивается этого дерзко, без всяких угрызений совести и настаивает на своем.

До сих пор он соглашался на это. Позволял Долли делать то, что ей хотелось. Она получила компаньона, партнера в Игре и привлекла к себе его внимание. Теперь настала его очередь. Этот эротический танец под столом совсем неплохое начало. Когда язык Джонни добрался до ложбинки Сабины, носки ног Долли заняли стратегически важный плацдарм в районе паха Алекса Кэррингтона.

Джонни слизал последнюю каплю сока, поднял голову и улыбнулся как дьявол. Потом сделал глоток текилы, передернулся, припал ко рту Сабины и высосал сок из ждавшего так долго горького лимона.

Но на этом он не остановился. Его язык отстранил дольку и проник в рот Сабины. Руки женщины впились в его ягодицы, и собравшаяся вокруг толпа взревела от восторга.

Остальные не сводили с них глаз. Сладкая парочка от поцелуев перешла к «грязным танцам», и вскоре к ней присоединились Лиззи и Майкл.

Когда Чарли протянул руки к Памеле, Алекс заметил, что Долли перестала любоваться танцующими и дерзко смотрит ему в глаза.

С тех пор как он овладел ею, прошло тридцать шесть часов.

Алекс поднял взгляд и поразился, увидев, что Долли взяла двумя палочками комочек жареного риса и стала дразнить языком кончики деревянных стержней так же, как в свое время дразнила головку его члена.

Потом она дочиста обгрызла свиное ребрышко, облизала губы и пальцы, впилась зубами в хвостик жареной креветки и высосала из нее сок.

Тем временем ее пятка поглаживала желвак, оттопыривший ширинку Алекса. Долли подняла подбородок и проглотила слюну; ее веки затрепетали и опустились.

Алекс едва не кончил под столом. К счастью, никто не обращал на них внимания. Он протянул руку, схватил Долли за запястье и заставил встать.

Она не возражала и не сопротивлялась. Только потянулась за своим стаканом, запила еду и послушно пошла в дальний конец импровизированной танцплощадки. Более укромного уголка в гостиной не было.

За столом остались лишь увлеченные беседой Пит и Сесили; все остальные либо танцевали, либо стояли, болтая друг с другом. Время было выбрано удачно. Никто не замечал ни его смятения, ни оттопыренных брюк.

Он повернулся спиной к окружающим и прижал к себе Долли. Она чувствовала себя в его объятиях так же уютно, как жемчужина в раковине. Казалось, эта женщина была создана для него самой природой. Эта жестокая правда потрясла Алекса до глубины души.

Какого черта он ввязался в эту историю?

Долли посмотрела на него снизу вверх и поняла, что он обдумывает варианты. Невинное выражение ее лица было ложью от начала до конца. В Долли Грэхем не было ничего невинного. Она раскидывала свою смертельную сеть, как «черная вдова», самка паука-каракурта.

— Ты хотел потанцевать? Или только прикоснуться ко мне? — Долли обвила руками его талию, с трудом сохраняя равнодушное выражение лица.

Она не смогла бы дотянуться до его шеи даже в том случае, если бы на ней были босоножки. Но Долли осталась босиком. Удобства важнее этикета. Она вела себя как девочка, а не как женщина. Женщина, только что пытавшаяся заставить Алекса понять, что именно ему нужно от представителя противоположного пола.

Впрочем, он знал это сам. Больше всего ему было нужно сохранять ясную голову.

Руки Алекса лежали на ее лопатках.