Опорожнив бутылку, он расположился напротив кухни, откинулся на высокий зеленый валик и стал незаметно наблюдать за Долли.

Занятая им позиция позволила ему подслушать разговор Долли с Лиззи и понять, что его приход нарушил планы хозяйки. Может быть, уехать?

Он вытащил мобильник и уже хотел вызвать такси, но внезапно понял, что Долли старательно избегает его. Когда он случайно коснулся ее, протянув руку за бутылкой, Долли напряглась всем телом, а потом быстро ушла готовиться к игре, видимо бывшей главной целью этого сборища.

Странное поведение для женщины, которая не готова ответить на его вызов.

— Не переживай, старик. Эта Долли Грэхем всегда выигрывает.

Алекс быстро покосился на Майкла, а затем продолжил наблюдение. Интересно, почему все так уверены, что она выиграла?

— У тебя она тоже выигрывала?

— Выигрывала. Правда, тогда речь шла не об улыбке. Она убедила меня, что у моего лица вьется москит. Ее задача заключалась в том, чтобы заставить меня почесать кончик носа. Когда она закончила, я чесался так, что чуть не выцарапал себе глаз.

Алекс негромко хмыкнул.

— Она что, гипнотизер?

Майкл сунул руки в карманы брюк и кивнул.

— Да. Только этого никто не замечает, пока она не сядет к тебе на колени. Ну, сам понимаешь…

О да, это он понимает. Даже слишком хорошо. Алекс откашлялся.

— Слушай, все было замечательно, но у меня накопилась куча дел. Думаю, пора рвать когти.

— Напрасно. Если ты покрутишься здесь, то получишь шанс отплатить Долли той же монетой.

— А разве я еще не сделал этого?

Майкл засмеялся и прислонился плечом к зеленой подушке.

— По-моему, нет. Но, должен сказать, ты первый, кому удалось заставить ее замолчать с помощью губ.

— Угу, — лаконично ответил Алекс. Он не желал делиться с Майклом воспоминаниями о вкусе губ и языка Долли, о ее острых зубках и теплом теле, уютно устроившемся на его коленях.

— Лиззи встревожилась. Она никогда не видела, чтобы Долли кого-то так целовала.

— Как «так»? — рассеянно спросил Алекс и тут же пожалел об этом.

— Старик, она выглядела так, словно хотела съесть тебя с потрохами. — Майкл выгнул бровь и похотливо улыбнулся. — И не могла остановиться.

— Угу. — На этот раз односложный ответ был вызван досадой, причины которой Алекс не понимал. Они целовались на глазах у всех. Майкл был свидетелем этого. И имел полное право на любопытство.

Иными словами, этот поцелуй был абсолютно невинным и не имел никакого значения. Но Алексу почему-то не хотелось, чтобы к нему лезли в душу.

Хотя говорить в общем-то не о чем. Поцелуй являлся частью игры.

— Я и сам не видел, чтобы Долли так размякала. — Майкл покачал головой. — Похоже, это серьезно.

Серьезно? Гм…

Бутылка опустела. Алексу требовалось принять решение. Остаться или уехать? Как быть? Он посмотрел на Долли. Та резвилась как ребенок и, судя по всему, рассказывала Лиззи и Сесили что-то смешное.

— Да нет, она слишком молода для серьезных дел, — Алекс не желал продолжать этот разговор.

— Думаю, в этом и заключается проблема.

— В ее внешности? — Алекс нахмурился. Еще вчера он мог бы согласиться с Майклом. Но сегодня… Сегодня он так не думает. Долли предстала перед ним в новом свете. Возможно, раньше он просто не замечал этого, потому что всегда больше обращал внимание на форму, а не на содержание.

— Нет, старик. Не во внешности. Хотя… Гм… Пожалуй, ты прав. — Майкл пожал плечами. — Конечно, она хорошенькая, но выглядит лет на восемнадцать.

Алекс кивнул и тут же простил себе эту невольную ложь. Да, он заглянул в глаза ребенка, но увидел там то, что было таким же древним, как сады Эдема, таким же искусительным, как Змий, и таким же зрелым, как запретный плод. Страсть. Прямую и откровенную.

Он принял решение. Уезжать не следует.

Во всяком случае, пока.

Пока Лиззи возилась с освещением, Долли готовилась к раздаче голубых и розовых листков, распечатанных накануне на принтере.

Пять — девушкам, пять — молодым людям. Десять неповторяющихся списков для ее новой игры.

Которая называется «Мусорщик». В редакции каждой американской газеты имеется журналист, раскапывающий грязные темы и кропающий соответствующие статейки. Долли просто обыграла название этого амплуа.

Игра предназначалась только для взрослых. В нее следовало играть на ночь. И заключалась она в поисках подходящего партнера.

Долли была убеждена, что идея блестящая. Если все пойдет по плану, то новый номер их ежемесячного журнала будут рвать с руками.

Количество читательских отзывов резко увеличится. После этого Сесили забросает ее новыми поручениями, а Лиззи придется снова ломать голову над изменением оформления колонки.

Мда… Она подорвется на собственной мине.

Впрочем, сейчас следует тревожиться о том, чтобы члены ее экспериментальной группы не поубивали друг друга. И помнить, что цель игры заключается вовсе не в том, чтобы сразить Алекса Кэррингтона.

Какая разница, что о таких руках, как у него, можно только мечтать. И что ее ни разу так не целовали. Физическая тяга не главное. Совсем не главное. Нужно понять, нравится ли ей этот мужчина. Но с решением придется подождать, потому что пора начинать игру. Главное событие сегодняшнего вечера. То, для чего она созвала гостей.

Работы в журнале очень много, и у членов редакции — в том числе и у самой Долли — не хватает времени на вечеринки. Ее колонка, называющаяся «Девичьи игры», должна была стать альтернативой барам и клубам.

До сих пор ни одна придуманная Долли игра не давала девушкам и молодым людям возможности завязать тесные личные контакты.

В анкеты, составленные ею для сегодняшнего вечера, входили вопросы о самых интимных вещах. Вплоть до эрогенных зон и сексуальных фетишей.

Ее собственный перечень представлял собой такой же произвольный набор тем, как и те, что были предназначены для всех остальных.

Точнее, почти для всех остальных.

Для Лиззи и Майкла перечни были составлены специально. Что имело смысл, поскольку идею игры Долли почерпнула именно из отношений этой пары.

Лиззи и Майкл обожают друг друга. Как-то Долли пришло в голову, что их связь можно считать идеальной. После этого она сделала то, что сделала бы в таких обстоятельствах каждая лучшая подруга. Встряла между ними.

Сочинила две возмутительно нескромные анкеты, которые могли бы доставить Лиззи и Майклу множество неприятных минут, если бы эта пара отнеслась к игре всерьез.

Долли скрестила пальцы, чтобы ее затея не кончилась катастрофой.

Она подошла к игрокам и сунула бумажку в неохотно протянутую руку Пита Спрингфилда. Перешагивая через длинные ноги Майкла, она подняла взгляд и увидела, что Пит разворачивает сложенный голубой листок.

— Прекрати! — Она смерила Пита, а заодно и Майкла самым свирепым взглядом, на который была способна. — Не сметь заглядывать в листки без моей команды!

Без вины виноватый Майкл, анкета которого лежала у него на коленях, поднял вверх руки.

— Куда не заглядывать? О чем ты говоришь?

— Вот и хорошо. — Долли наклонилась и поцеловала его в макушку. — Сейчас я все объясню. Но не вздумайте взяться за свое, как только я отвернусь. Я все вижу!

Переступая через ноги и мебель, она пошла к трем женщинам, судьбы которых еще не знала. Сесили с опаской взяла розовый листок, протянутый Долли. Памела Хенсфорд оказалась еще более осторожной. Она долго колебалась, прежде чем сделать выбор. Сабина же забилась в кресло и замахала руками.

— Эй, подруга, ты забыла, что это наш общий бизнес? — принялась увещевать ее недовольная Долли. — Рука руку моет. Ты мне, я тебе.

Сабина смерила ее взглядом, задумчиво постукивая листком бумаги по колену, туго обтянутому розовыми джинсами.

— Интересно… Моя колонка — это косметика и украшения. Не знаю, чем ты сможешь мне помочь. Ты выглядишь очень естественно, а это не по моей части.