В роли Ивана Фролова работал разносторонне талантливый Юрий Овсянко. Страшную личность он играл размашисто, резко. Его Иван Фролов, презирая себя, ненавидел всех и умиротворялся, лишь унизив до предела кого-либо другого, хоть, на крайний случай, жену (артистка Н.Усатова), и тогда выглядел Фролов как раздобревший насытившийся паук, но - лишь какое-то время. Даже у этого предельно опустившегося человека где-то в глубине начинала проклёвываться совесть, и тогда наступала неизбывная тоска. И в этот момент, как в других эпизодах к Тотлебену или Лизогубу, подходил к нему мальчик с гитарой, в темной курточке с белым отложным воротничком. Мальчик брал аккорд, словно собираясь, как в других важных сценах, спеть песню-исповедь, открыть второе, тайное "я" героя (в данном случае антигероя).
Но - не находилось у него песни для палача, растлителя и убийцы. И тогда тот, махнув стакан, сам заводил песню-исповедь. Ничего подобного ни но стилистике, ни по смыслу, ни по музыкальному строю нет среди других песен А.Городницкого. Шарманочно-кабацкий мотив и слова ему под стать. В них - и самодовольство, и отчаянная тоска:
На столе моем чаи,
Бублики-баранки.
Всё для дома, для семьи,
Даже для гулянки.
Есть и сладкое вино,
И коньяк, и водка,
А посмотришь на окно -
На окне решетка...
Естественно, совсем иные песни у Лизогуба. Одну из них, возможно, самую главную, автор характеризовал как "чёрный голос" Лизогуба, отговаривающий его от активных действий: мальчик с гитарой подходил близко-близко к решетке, за которой находился герой, и начинал будто бы про себя эту ритмически изломанную, мрачную, но в то же время красивую и активную песню. Я бы определил её как песню протеста, если бы не было так затаскано хорошее это словосочетание. Есть в ней, где-то в середине, такие слова:
Ах, наивные твои убежденья, -
Им в базарный день полушка - цена.
Бесполезно призывать к пробужденью
Не желающих очнуться от сна.
Не отыщешь от недуга лекарства,
Хоть христосуйся со всеми на Пасху,
Не проймешь народ ни лаской, ни таской,
Вековечный не порушишь закон:
Губернаторская власть хуже царской,
Губернаторская власть хуже царской,
Губернаторская власть хуже царской -
До царя далёко, до Бога высоко...
Совсем в иной тональности звучит другая песня Лизогуба, песня-притча, перекликающаяся с евангельской - той, где к Христу пришёл богатый юноша, желающий вступить в число его учеников. Христос готов принять его после того только, как тот раздаст своё богатство. Лизогуб сумел сделать подобное, отдав всё своё со¬ стояние революции... Он и несёт в спектакле идею социальной и христианской справедливости:
Пройти Господен строгий суд
Богатым нелегко -
Как не протиснется верблюд
В игольное ушко.
В святое наше братство
Дороги нет иной:
Раздай свое богатство
И вслед иди за мной...
А в песне для Тотлебена прямо звучит тема Пилата:
Ах, Понтий Пилат,
Ты помиловать рад.
Ах, Понтий Пилат,
Ты же миловать рад.
Но закон темнее леса:
Как узнать, что хочет Кесарь?
Даже силою мечей
Не осилить стукачей!
Такой вот "комментарий" к сцене с подписанным приговором.
А через весь спектакль в исполнении всё того же мальчика в чёрном - человека от театра - проходит по-городницки грустный вальсок с мелодией надежды:
Если иначе нельзя,
И грядут неизбежные битвы,
Дав путеводную нить
И врагов беспощадно разя,
Боже, не дай мне убить,
Избери меня лучше убитым,
Если иначе нельзя,
Если иначе нельзя...
Эта отстранённая, вроде бы, песня дала название спектаклю в целом, по-тагански острому, революционному, историческому и современному. Не знаю, как вы, а я улавливаю здесь прямую перекличку с зонгамн лучших брехтовскнх пьес...
Когда в Ленинградский молодёжный театр на смену Малыщицкому пришёл опасливый Ефим Падве, то первым из репертуара театра был исключён именно этот спектакль. Поводом для того, чтобы "уйти" Малыщицкого, были дела семейные: он женат на сестре оставшегося на Западе танцовщика Барышникова. Причина же традиционна: человек беспокойный и талантливый, понимающий, что не так идёт в нашем дому если не всё, то многое, и пусть косвенно, но несущий эту идею в массы, он не устраивал чиновно-бюрократическую касту как-бы-чего-не... Впрочем, я повторяюсь. Поводами, лишь поводами, позволяющими убрать острых и думающих режиссёров, были и любовные недоразумения В. Спесивцева, и незалитованные прогоны Ю.П.Любимова, и невинные в общем-то картинки "Химии и жизни"...
Последняя встреча с Малыщицким случилась в мае 1984 года, в дни работы Менделеевского съезда. С пятью сподвижниками, ушедшими из театра вместе с ним (Ведомский и Бороусов, естественно, в их числе) и двумя совсем юными актёрами, показал нам Малыщицкий в Доме моряка великолепную дважды пародию (пародию на сценическую стилизацию под лубок русских сказок и пародию на модные ныне ВИА) "Сказку о Шише московском". Час десять минут почти непрерывного хохота!
А живут (и работают) ребята трудно. Тем, кто остался, легче - и беспросветнее.
Интересно, сохранилась у нынешнего Ленинградского молодёжного театра родственная Таганке афиша - вертикаль с красным четырёхугольником и расходящимися внутри него буквами слова "ТЕАТР", образующими как бы театральные подмостки!?
Сцена из спектакля "Владимир Высоцкий".
Две последние попытки
О двух последних любимовских спектаклях надо рассказывать вместе. Хотя бы потому, что сценическая судьба у них общая: как и "Кузькин", оба они ни разу не были показаны на публике открыто, разрешенно. Ещё та у них общность, что в обоих спектаклях, поставленных Юрием Петровичем, в первоклассных актёрских ансамблях выделялся Николай Губенко - выделялся как актёр, редкостно умный и всё умеющий. Сценографическн оба спектакля были, как всегда нетривиально, решены Давидом Боровским. К этому, впрочем, опытный таганский зритель, а у меня есть основания причислять себя к их числу, привык. В остальном спектакли были разные, даже для разных сцен предназначенные: "Высоцкий" - для старой, "Годунов" - для новой.
Пушкинский "Борис Годунов" оказался под запретом - уму непостижимо! Обосновывали запрет правильными словами о бережном отношении к классике...
Любимов сделал спектакль не только о трагедии преступного царя, да и Пушкин не только и не столько об этом писал. Тема шире: человек и власть, именно она порождает и смутные времена, и безвременья. Оттого персонажи пушкинской трагедии в постановке Любимова были одеты в костюмы разных времён и народов. Но русское - преобладало. И стих русский звучал во весь голос:
... Достиг я высшей власти:
