Литмир - Электронная Библиотека
A
A

После изъятия оружия на квартире у Фурсы рябоконевцы решили расправиться с Михеем Шевченко за то, что после добровольной явки из камышей слишком уж усердствовал в помощи красным по вылавливанию одиночно скрывающихся там людей, с которыми затем жестоко расправлялись. Рябоконевцы окружили дом Шевченко и, не найдя его самого, подожгли. Станичники, не зная о том, что дом подожжен повстанцами, бросились тушить пожар, но были остановлены пулеметной очередью из тачанки. С Михеем Шевченко на этот раз не рассчитались. Он был кем-то убит позже. И снова рябоконевцы ушли в плавни, не встретив никакого сопротивления станичного ЧОНа.

Отряд же под командованием Фуксы занимался набегами на дома станичников, их арестами, а также — их молодых сыновей, с дальнейшей жестокой расправой. Так что есть бандитизм?..

«Воспоминания» Якова Моисеевича Фурсы, описанные им «подвиги», как он сам их называет, представляют собой исключительно налеты на дома простых жителей, к повстанцам не имеющим отношения. Этот, как он сам себя величал — «горячий» борец с бандитизмом, не чувствовал никакой неловкости и смущения, оставляя для потомков описания явного разбоя. А потому эту странную авторскую реляцию, достойную внимания скорее психиатра, чем историка, хотя бы частично следует привести, дабы понять, с кем же боролся Рябо-конь. Но ведь это тоже люди, граждане… Да, конечно, но только людей с помощью не столь уж хитрых мировоззренческих манипуляций не так уж сложно довести до скотского состояния, пробудив в них зверей, а потом удивляться тому, что они теряют облик человеческий.

«Воспоминания Якова Моисеевича Фурсы с 1921 г. по 1925 г. о борьбе с бело-зеленой бандой юрта станицы Староджерелиевской.

Я приехал из Красной армии в 1921 году. 15 июня принял отряд красноармейцев, партийцев и комсомольцев в количестве тридцати человек и выступил против бело-зеленой банды в количестве около двухсот человек, где, по силе возможности, особенно с экспедиционным отрядом станицы Гривенской под командой т. Якшина банда была рассеяна.

В 1921 г. 10 ноября мной был совершен первый подвиг в поимке семи человек бандитов с двумя женщинами, совместно с полтавским отрядом. Набег делался на этих бандитов из хутора Лебединского, перейдя трудный момент трущобы этой плавни в расстоянии шести верст. Мы выступили из плавни и двинулись на большой лиман Чебурголь по направлению хутора Че-бурголь и Протоки. Приближаясь к хутору Чебурголь, бандиты бросились бежать по направлению Васильченкова хутора. Несмотря на то что бандиты бежали, не открывал пулеметного и ружейного огня, решился тихо пробраться в глубь хуторов и расположиться на отдых в конце хуторов возле лимана Чебурголь. Когда я стал спрашивать граждан — имелись ли у вас белозеленые бандиты, то они в один голос категорически отказывались, что они их не видели. Я остановился на квартире у гражданина Скляра, а у гражданина Ганыча Пантелеймона стояли красноармейцы вверенного мне отряда, из которых один из них стоял на посту, где и пришлось часовому обнаружить в подвале под кучей камыша двух бандитов, сыновей того же хозяина, где стояли на квартире красноармейцы. Их сейчас же моментально вытащили и представили ко мне на квартиру. Они были вооружены двумя револьверами и двумя винтовками и тридцать штук патрон. Я начал их допрашивать, что имеются ли еще бандиты. Они долго не сознавались, но до некоторой степени все-таки удалось подойти так, что они и остальных выдали. Взял я из бандитов одного с собой и десять человек красноармейцев и двинулся дальше, где и пришлось забрать остальных. В этой шайке попался их главарь под фамилией Луценко Иосиф, к которому я в первую комнату заскочил и предложил ему поднять руки вверх, коего моментально связали, посадили на линейку и двинулись дальше.

Подскочили к гражданину Решитьке Семену, где и пришлось захватить четырех бандитов совместно с его сыном. Они бросились убегать на чердак, но было поздно, и были схвачены красноармейцами, где в той же комнате были забраны все бандиты в кучу и где был составлен на них материал, и они были направлены в выездную сессию ревтрибунала т. Турковскому в станицу Славянскую. Эти бандиты были расстреляны, а один из них бежал в плавню, из станицы Полтавской, который, через некоторое время вышел из плавни и вывел с собой еще одного бандита, которому простили. А с этими бандитами, которых расстреляли, были еще четыре женщины, которых присудили на пять лет принудительных работ при станисполко-ме Староджерелиевской. Винтовок было отобрано у этих бандитов семь, два револьвера, около четырехсот патрон и некоторые вещи, которые были направлены в штаб ЧОНа в Славянскую.

Второй подвиг был в 1922 году, числа 15 августа. Была сделана засада на хуторе Великой гряды, где и пришлось столкнуться с двумя бандитами, где я и предложил им «стой», но они не посмотрели на это, бросились бежать. Я первый выстрел выпустил, и один из бежавших был свален, а за следующим бросился в погоню, но мне не удалось догнать потому, что следующая засада начала стрелять по мне, и я возвратился назад. Через некоторое время, по сведениям рыбаков, был и тот ранен, который скрылся. Сошлась вся засада в кучу, где был убит офицер станицы Полтавской Дорошенко, при котором была винтовка, тридцать патрон и плетка. Свалили его на подводу и доставили в Староджерелиевскую, где был составлен на него акт уполномоченным особого отдела 2-й кавбригады 1-й Конной армии, и акт был направлен в особый отдел, а бандит был направлен в Полтавскую для похорон.

Были сделаны многие набеги на квартиры проживающих бело-зеленых бандитов, но не удавалось их осуществить, где и пришлось преследовать за бандой Невши из восточной стороны Ангелинского ерика, где из его шайки пришлось двоих убить. И приходилось вторично делать засаду на Великой гряде с двумя милиционерами, где столкнулся с тремя бандитами. Произошла стрельба, но результатов никаких не достигла. Но после, по сведениям вышедших бандитов, стало известно, что за время той стрельбы один бандит станицы Петровской был ранен.

В 1923 г. был набег на мою квартиру бандитами, которые ворвались часов в 12 ночи в квартиру, где забрали одежду, патроны, что только принадлежало мне, все забрали. Семь человек находились в комнате, которые забрали одежду, а остальные окружили дом, стояли на страже. Когда эти семь человек выходили из комнаты, то один бандит, с двумя револьверами на поясе, сказал, что счастье его где-то завалялось, ну пусть еще поживет, но от моих рук не уйдет. И потом этот бандит приказал хозяину и хозяйке не выходить из комнаты два часа, а если кто выйдет, тот будет убит. Бандиты в скором времени скрылись, но хозяин на это не посмотрел, а прибежал и сообщил мне. Я сейчас же отправился на квартиру. Пришел на квартиру, но там не было уже ничего.

На другой день пишу сводку и сообщаю председателю и секретарю комячейки, где начали писать сводку в штаб батальона. По возвращении оттуда ординарца командир батальона приказал выехать мне самому лично в штаб батальона. Я выехал совместно с секретарем комячейки т. Кондрашевым, познакомить командира батальона со случившимся положением. Командир батальона написал приказание выехать мне в станицу Гривенскую, взять отряд и проделать операцию по плавням и обнаружить бивак бело-зеленой банды. В то время, когда я выехал в Гривенскую, взял с собою Шевченко Михея Исидоровича, который в настоящее время убит злоумышленниками, с 12 по 13 января в четыре ночи. Когда мы приехали с ним совместно в Гривенскую, в то время Дудникова сестра находилась в театре буфетчицей. Мы зашли туда с Михеем Шевченко. Она спрашивает: за чем хорошим приехали? Я ей ответил, приехали красной рыбы купить, и оттуда сейчас же ушли. Часа в три ночи мне, когда было надо двинуться с отрядом в плавни, то прежде надо было задержать эту самую сестру Дудника, но когда я послал людей, которые знали, где она должна находиться, ее уже не стало. Когда ее не стало, то все-таки я двинулся с отрядом в плавню. Выехал я на лиман Плавуватый Черненка, где мне пришлось с бандитами столкнуться. Когда произошла с нашей и с их стороны перестрелка, бандиты были рассеяны по плавням, один из этих бандитов, Сороколит, был загнан в камыш, где был выбит из лодки. Он бросил лодку, плащ и бросился вплавь бежать.

Никто из бандитов не знал, что Шевченко Михей находится у нас в лодке с отрядом, но из камыша подавались возгласы, что «помни Шевченко, тебе твое будет». До настоящего момента подозреваю, что было сообщено Дудниковой, что Фурса и Шевченко должны выехать с отрядом на операцию в плавни, потому что, когда я выехал на Плавуватый лиман юрта станицы Староджерелиевской, то был сигнальный винтовочный выстрел со стороны банды. Когда окончил операцию с бандитами, то поражений с обеих сторон не случилось, только была у них отбита лодка, весло, плащ и булка хлеба. Лодка была Нетребко Ивана станицы Староджерелиевской, потому что он приходил за ней ко мне, но эти трофеи были все направлены в штаб батальона.

В 1923 г. под Рождественские святки по старому стилю с 24 под 25 декабря был сделан налет комсомольцами и партийцами станицы Староджерелиевской на дома бандитов Павелко и Кравченко двумя группами. Третью группу выслал по направлению Черного ерика в засаду, откуда выгнали двоих, которые направились на третью засаду, по направлению Черного ерика, где и началась стрельба. Бандитам удалось скрыться. Только и отбили две колбасы. После чего было дано распоряжение командирам застав сняться и двинуться в центр станицы и распустить бойцов по домам. После чего движения бандитов долго не слышно было».

40
{"b":"545429","o":1}