Он полагал, что представленная им программа поможет Никарагуа решить её социальные проблемы, будет содействовать тому, чтобы «неопытные рабочие, которые позволяют обманывать себя амбициозным людям, поняли свою позицию в национальной борьбе». Без ориентации в своих реальных проблемах, они всегда будут «стадом пресмыкающихся политиков».

При этом Сандино всегда стремился отделить свой патриотизм от «фальшивого патриотизма».

В письме генеральному секретарю компартии Мексики Сандино писал:

«…Никарагуанский народ имеет право в такие дни, как сейчас, на гражданскую войну… Никарагуанский народ стремится разорвать, ценой своей собственной крови, узы, которыми повязаны агенты империализма янки в Никарагуа, и никарагуанский народ страстно желает заменить олигархический режим, который сегодня претендует управлять им, общим режимом народа и для народа. …Внутри плана антиимпериалистической борьбы в форме Единого Фронта мы должны видеть все классы, которых коснулась борьба в защиту тех интересов, которые находятся в противоборстве с интересами империализма…, но к несчастью, большая часть социальных классов, из которых состоит Америка, — за исключением рабочего класса, — уклоняется от борьбы и отрицает имеющееся у нас право защищаться».

Вместе с тем, по поводу этого письма, Сандино отмечал в письме Анри Барбюсу (6 февраля 1930 г.) то, что «наша борьба против империализма янки в Никарагуа примет характер антиимпериалистической борьбы в твердом революционном действии масс в континентальном и мировом масштабе», потому частью этой борьбы станет «сдергивание масок с латиноамериканских правительств, включая правительство этой Республики», имея в виду Мексику. Это было вызвано тем, что Сандино не удалось получить, в конце концов, действенной поддержки его борьбы, как от правительства, так и от компартии Мексики.

В своем заявлении для газеты «Нью — Йорк Уорлд» генерал Сандино достаточно жестко отозвался о народе США: «Североамериканский народ есть столь же империалистический, как и его представители во власти…

Если Соединенные Штаты Северной Америки хотят избежать катастрофы и своего неминуемого падения, они должны иметь больше уважения к слабым нациям с меньшими ресурсами.

Экс–президент Кулидж и экс–государственный секретарь Келогг, несмотря на их империалистические авантюры, являются парой потерпевших поражение… Эти два моральных оборванца в начале вооруженной борьбы в Никарагуа думали, что Сандино был каудильо дешевого патриотизма. Но по прошествии времени справедливость нашего дела продемонстрировала им, что мы были предназначены для того, чтобы служить уздой и карой их разнузданным преступлениям и их последователей».

В «Обращении к рабочим Никарагуа и всей Латинской Америки» (26 февраля 1930) Сандино писал:

«Товарищи,

Рабочий класс всей Латинской Америки испытывает сегодня двойную эксплуатацию: империализма, главным образом янки, и родной буржуазии, будь–то национальные капиталистические эксплуататоры, которые, в своих желаниях обрести благожелательность ненасытного завоевателя, ежедневно всё больше и больше усиливают разрушение революционного движения, преследуя его руководителей, заключая и изгоняя их».

В этой «преступной работе» империализм рассчитывает не только на поддержку латиноамериканских диктатур, но и на лидеров так называемых «профсоюзных директорий, купленных за хлебную похлёбку с кровью колониальных народов», заражающих профсоюзные движения «микробами коллаборационизма».

Кроме этих врагов рабочего класса существуют «левые националистические шарлатаны», которые своими демагогическими жестами и фразеологией сдерживают «кристаллизацию истинного антиимпериалистического движения», опирающегося на эксплуатируемых рабочих и крестьян Америки.

Сандино был признателен тем революционерам, которые оказывали поддержку его Армии в её борьбе, но он понимал, что по мере того, как эта борьба будет обостряться, «колеблющиеся, напуганные характером, который примет борьба, нас покинут, потому что только рабочие и крестьяне пойдут до конца, лишь их организованная сила достигнет триумфа».

Он обращался ко «всем честным людям нашего Континента»: «…Спасение нашей Латиноамериканской Нации вверено молодежи, рабочим и крестьянам, наиболее энергичной силе, на которую рассчитывают наши народы, уже уставшие от несправедливости и обмана, подлости и эксплуатации».

Несмотря на непонимание и отсутствие поддержки Сандино был оптимистом: «Мы верим полностью в конечную победу».

«Я верю в то, что, наконец, мы добьемся того, что очистим Никарагуа от пиратов с помощью винтовки и народов от земли, которые симпатизируют нашему делу и дают нам моральную и либеральную поддержку. Никарагуа должна быть свободной, несмотря на недоверчивых и трусливых».

В своих обращениях к руководителям латиноамериканских стран он заявлял:

«Наша позиция перед общим врагом должна быть определенной и ясной. Резоны достоинства и чести обязывают нас не вступать в соглашения, не искажать миссию, которая нам вменена судьбой, в момент, в который империализм атакует нагло, как в Никарагуа, или лицемерно, как в других странах, где его внедрение вызывает тревогу. Сражаться, сражаться и только сражаться, здесь наша единственная миссия, наш наиболее высокий долг. Покорность и покой нам могут принести лишь потерю доверия и исчезновение как автономных народов».

И далее: «Поддерживать честь и достоинство нашей Америки в борьбе против завоевателя янки, есть наша единственная и святая обязанность, наш нравственный долг».

Сандино повторял слова Боливара: если элементы [обстоятельства] против нас, мы будем против элементов [обстоятельств], если бог против нас, мы будем против Бога. Но тут же добавлял: «Если Бог — это Справедливость, он будет на нашей стороне».

«Истинные и подлинные «бандиты» находятся в пещерах Белого Дома Вашингтона, откуда они управляют грабежом и убийством нашей испанской Америки»

«Не важно, что предатели умножаются в Никарагуа. Наша Армия прочно проникнута своей высокой исторической ролью, предназначена для того, чтобы стереть метлами на штыках всю эту социальную гниль!»

Итак, начав свою личную борьбу как националист–антиимпериалист, Сандино в ходе этой борьбы приходит к социально–интернациональной программе. Безусловно, его социально–политические взгляды нельзя назвать марксистскими, ещё менее — коммунистическими. Это, можно сказать, был латиноамериканский тип социал–революционера.

Вместе с тем, у Сандино была своя философия, наивно дуалистическая, близкая к пантеистическим идеям.

В своих записях он фрагментарно пытался её сформулировать:

«Первой субстанцией, существовавшей в той бесконечности, был Эфир, но раньше, чем эфир, существовала великая воля, так сказать, великое желание быть тем, чем не было, более ясно, вечная любовь.

Эфир уже есть материя, и есть жизнь, демонстрируемая электричеством, как есть жизнь людей, так сказать, весь свет (дух). Дух есть сущностный отцу, творцу универсума».

«…Несправедливость идёт от незнания божественных законов, когда человечество было ещё в зародыше, и потому, несправедливость имела смысл быть, потому что она против закона любви, единственная, которая царствовала на земле, когда человеческое братство придёт, и люди будут освещены светом, как посланием бога–творца.

Для того чтобы продвинуться от одного пункта до другого, необходимо начать идти, потому что, если никогда не начнёшь, никогда не достигнешь.

Для разрушения несправедливости необходимо было атаковать её, и поэтому был замечен приход многих с этой миссией на земле, среди них Иисус. И любой человек, который борется за Свободу Народов, есть продолжатель тех учений.

…Таким образом, чтобы несправедливость исчезла с земли, нужно лишь только, чтобы победила справедливость»

«Но уже будет справедливостью то, что война угнетателей свободных людей будет уничтожена войной Освободителей, и после этого будет справедливость и как следствие будет мир на земле».