— Чипсы, — сказал Лапидус, — у тебя есть чипсы?

— Есть, — сказала Эвелина.

— А пиво?

— Пиво тоже есть.

— Дай! — попросил Лапидус.

— Убери пистолет, — сказала Эвелина.

— Я не верю, — тем же тоном сказал Лапидус.

— Вот что? — опять переспросила Эвелина.

— В судьбу, — сказал Лапидус, — я хочу жить, я хочу, чтобы все мы жили. Долго и счастливо…

— Мухлик, — сказала Эвелина, — а ему это надо?

— Кому? — спросил Лапидус.

— Богу, — сказала Эвелина и добавила: — Убери пистолет.

— Принеси чипсов и пива, — опять попросил Лапидус.

— Пистолет, — сказала Эвелина, — я тебя прошу…

— Звонок, — радостно закричал юноша в телевизоре, — у нас есть звонок! Говорите! Как вас зовут?

— Эвелина, — сказал голос в телевизоре.

— Замечательное имя, — сказала девушка, — вам понравился клип?

— Не знаю, — сказала Эвелина в телевизоре.

— Ты убрал пистолет? — спросила голая Эвелина в очках.

— Убрал, — сказал Лапидус, кладя пистолет рядом с телевизором. — Где чипсы?

— Так про что вы хотели рассказать? — спросил юноша.

— Ко мне сегодня залез маньяк, — сказала Эвелина в телевизоре, — я принимала душ, а он залез ко мне в квартиру, он сидит сейчас в кресле и требует чипсов и пива.

— Слышишь? — спросил Лапидус.

— Слышу, — сказала Эвелина, — но я им не звонила.

— Тогда кто? — спросил Лапидус.

— Не знаю, — сказала Эвелина, — это кто–то другой, но не я…

— Маньяк, — восторженно завопила девушка из утренней программы, — утренний маньяк, который хочет чипсов и пива, а это значит, что он хочет, чтобы вы выиграли наш конкурс и получили два билета на дискотеку — по билету вам и маньяку. А как зовут маньяка, вы знаете?

— Знаю, — сказала Эвелина в телевизоре, — маньяка зовут Лапидус, у него есть пистолет и он целится в меня, прямо сейчас…

— Врет, — сказала Эвелина, входя в комнату с пивом и чипсами в руках. — Ты в меня уже не целишься.

— Не целюсь, — согласился Лапидус.

— Ты успокоился, — сказала Эвелина.

— Успокоился, — согласился Лапидус.

— Ты сейчас поешь и ляжешь спать, — сказала Эвелина.

— Где? — спросил Лапидус.

— Здесь, — ответила Эвелина, — в моей кровати.

— Сколько сейчас времени? — спросил Лапидус.

— Без пятнадцати семь, — ответила Эвелина.

— В восемь мне надо проснуться, — сказал Лапидус.

— Почему в восемь? — спросила Эвелина.

— Потому, что начнется новая жизнь, — сказал Лапидус. И все будет по–другому, совсем по–другому.

— Еще хочешь? — спросила Эвелина.

— Нет, — сказал Лапидус, — спасибо, только мне телевизор мешать будет.

— Я его выключу, — сказала Эвелина и выключила телевизор.

— Я спать хочу, — сказал Лапидус, чувствуя, как враз потяжелели и начали закрываться его веки.

— Ложись, — сказала Эвелина, — я тебя укрою. Укрыть?

— Да, — сказал Лапидус, — и сними очки.

— Почему? — спросила Эвелина.

— Они нам будут мешать!

— Хорошо, — сказала Эвелина, — до восьми у нас еще есть время.

— Киска, — сказал Лапидус, кладя Эвелине руку между ног, — какая уютная и милая киска!

— Все будет хорошо, Лапидус! — сказала Эвелина, ныряя под одеяло к Лапидусу.

— Лапидус! Вставай, Лапидус! — сказал Лапидусу телевизор.

Лапидус открыл глаза.

— Лапидус! — верещал телевизор, — Тебе пора вставать, Лапидус!

— Сколько времени? — спросил сонным голосом Лапидус.

— Без десяти восемь! — ответил телевизор и заткнулся.

Лапидус снова закрыл глаза. Если ему надо вставать, то он все равно встанет. Так же, как он встает каждое утро. Дома, из своей постели.

«Это моя постель?» — подумал Лапидус.

Эта постель была не его, а значит, Лапидус был не дома.

Лапидус окончательно открыл глаза. Не его постель, не его потолок, не его стены. Телевизор тоже не его.

— Не твой! — сказал телевизор голосом утренней девицы. Все той же, что и пятьдесят минут назад.

Лапидус попытался вспомнить, где он. В комнате никого не было, только Лапидус в чужой постели, телевизор, компьютер на столике, два кресла и стул. На одном из кресел валялась женская одежда, на другом — мужская. Мужская одежда была одеждой Лапидуса, женская одежда была одеждой Эвелины — Лапидус вспомнил, где он и приятно потянулся. Он спал всего двадцать минут, а может, что и пятнадцать. Но иногда этого хватает. Эвелина нырнула к нему под одеяло и прижалась к Лапидусу. Лапидус гладил ее киску, киска увлажнилась и впустила в себя Лапидуса. Эвелина что–то шептала, но что — Лапидус не помнил. Он помнил, что ему было хорошо, первый раз хорошо, за много–много времени первый раз так хорошо. Лапидус лежал под Эвелиной и чувствовал себя счастливым. Эвелина двигалась вверх–вниз, Лапидус покорно давал Эвелине то, что ей хотелось. Впрочем, этого хотелось и Лапидусу, хотя больше всего ему хотелось спать. Он кончил почти сразу и Эвелина засмеялась, спи, сказала Эвелина, у нас еще вся жизнь впереди, если, конечно, Бог даст…

Лапидус улыбнулся и уснул, а проснулся от того, что его разбудил телевизор.

В это время ровно сутки назад он уже вышел из дома. Или собрался выходить? Лапидус не помнил, да сейчас ему это было все равно. Это вчера он сел не в тот троллейбус, а сегодня он просто проснулся не в своей постели. Лапидус подумал, что он вышел из зоны неудач, отчего–то опять улыбнулся и выбрался из–под одеяла.

Пол был теплым, сквозь штору пробивалось солнце. «Третье июня!» — вспомнил Лапидус и пошел в душ.

В ванной все пахло Эвелиной, в ванной еще было влажно, в ванной висело мокрое полотенце. Лапидус залез в ванну и включил душ, горячая вода, холодная вода, горячая вода, холодная вода, Лапидус взял флакон с жидким мылом и брызнул себе в ладонь. Мыло пахло то ли клубникой, то ли ежевикой, а значит, что мыло тоже пахло Эвелиной. Лапидус опять улыбнулся. Третье июня начиналось совсем не так, как второе. Лапидус взял мокрое полотенце, накинул его на себя и вышел из ванной.

Телевизор по–прежнему работал, девушка по–прежнему что–то говорила юноше.

— Эй! — говорила девушка. — Какое приятное утро, ты не находишь?

Юноша рассмеялся в ответ и сказал: — В такое утро хочется совершить что–то грандиозное, согласна?

— Согласна, — отвечала девушка, — но что?

— Сейчас нам опять позвонят и скажут, — говорил юноша, — вот сейчас, слышишь, звонок!

Лапидус взял трубку.

— Привет, — сказала ему Эвелина, — ты проснулся?

— Проснулся, — почти промурлыкал Лапидус.

— Все хорошо? — спросила Эвелина.

— Отлично! — сказал Лапидус. — Только я вытерся твоим полотенцем!

— Мухлик! — нежно сказала Эвелина и добавила: — Кажется, я люблю тебя!

Лапидус промолчал.

— Включи компьютер, — сказала Эвелина.

— Включу! — ответил Лапидус.

— И делай все, как надо, ладно?

— Ладно, — ничего не поняв, сказал Лапидус.

— Целую! — сказала Эвелина, в трубке послышались короткие гудки.

— Прекрасная новость! — сказала девушка.

— Восхитительное утро! — добавил юноша.

Лапидус подошел к компьютеру и включил его в сеть.

— А уже девятый час, — раздался за его спиной девичий голос.

— Восемь часов десять минут! — откликнулся юноша.

«Войди в систему!» — прочитал Лапидус надпись, появившуюся на мониторе.

Лапидус ткнул клавишу «enter» и вошел в систему.

На экране появилась Эвелина.

— Еще раз привет! — сказала она ему.

— Привет, — ответил Лапидус и скинул с себя полотенце.

— Ты голый! — сказала Эвелина.

— Голый! — согласился Лапидус.

— Оденься! — велела Эвелина.

— Погода сегодня замечательная, — раздался все тот же девичий голос из телевизора, — это вчера на нас обрушились дожди, да не дожди — грозы…

— Грозы, грозы, грозы… — пропел юноша.

— Вот я и говорю, — сказала девушка, — это вчера были грозы, а сегодня их не будет, только солнце, с самого утра и до позднего вечера!