Уже по уставу Русского Собрания было понятно, что его идейной основой было славянофильство и принципиальный тезис «о соборном единении всей русской земли». «Если бы были живы апостолы славянофильства Хомяков, Аксаков и другие с одной стороны, и Катков, граф Толстой с другой стороны, то все они были бы в наших рядах», — подчеркивал затем и «Вестник Союза Русского Народа».
К Западу в Русском Собрании относились крайне настороженно, вполне в традициях труда Н.Я. Данилевского «Россия и Европа». Союз Русского Народа уже прямо провозгласил неприятие современного вульгарно рационального, капиталистического Запада. «Необходимые свойства европейской цивилизации, бездуховной по существу — вражда, ненависть, разобщенность, узкий личный материалистический эгоизм, господство матермальной силы, рабство духа и души, — нужно ли нам это перенимать?» — стало темой многих обсуждений в Собрании и Союзе. Были и более беспощадные высказывания: «…“они” уже давно умерли, разлагаются и издают невыносимое зловоние и скоро, скоро совсем разрушатся», — утверждал видный деятель Союза священник Илиодор в программной книге «Правда о Союзе Русского Народа, Союзе русских людей и других монархических партиях» (Одесса, 1907 г.).
Особо популярны в Собрании были русские мыслители К.Н. Леонтьев, М.В. Юзефович и В.В. Розанов, а больше всех Иоанн Кронштадтский. Прославляли Святую Соборную Русь! и черной тенью за всеми полемиками стояло русско-еврейское противостояние. Вопрос обычно ставился цивилизованно: «возбудить энергию евреев в деле скорейшего переселения в собственное царство и обзаведение собственным хозяйством». Но в брошюрах для простонародья не церемонились: «Жидов надо поставить в такие условия, чтобы они постоянно вымирали». Конечно, это был перегиб.
Вопреки сложившимся стереотипам, основанным на незнании фактов, славянофильство для Собрания и Союза однако не стало только классическим незыблемым наследием, на которое все опирались идейно. Но оно и теоретически развивалось, вступало в самые острые и злободневные ученые полемики. Гучков вспоминает секцию Русского Собрания, возглавляемую Новоселовым, и состоявшую из сторонников церковного собора, которые были тесно связаны с высшим духовенством. Именно в этой секции была подготовлена написанная Новоселовым жесткая полемическая брошюра «Григорий Распутин и мистическое распутство», опубликованная затем в газете «Голос Москвы», основанной Гучковым. Московский генерал-губернатор Гершельман газету приостановил в виде кары на семь дней. Но идеологическая почва для уничтожения Распутина была именно так подготовлена. Вот так умно тогда работали идеологи Русской Идеи. Вот так направляли того же неистового Пуришкевича.
«Правозащитная» деятельность «русских собраний» сначала повсеместно носила лишь исключительно интеллектуальный характер. Но с основанием Союза Русского Народа носить на груди «Конька-скакунка», так в народе прозвали значок Союза Русского Народа, изображавший Георгия Победоносца, и черно-злато-белую ленту уже считалось высшим русским шиком равно и для извозчика и для его седока дворянина или интеллигента. Вопреки формальному запрету для армии и чиновничества вступать в какие-либо партии, можно было увидеть с «коньком-скакунком» на мундире равно солдата и офицера, мелкого чиновника и даже иного губернатора, желавшего продемонстрировать, что он русский по убеждениям. Первоприсутствующий член Святейшего Синода митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний попытался запретить священникам вступать в «черные сотни». Но Союз Русского Народа опубликовал открытое письмо, потребовав от главы Синода либо встать на сторону Союза Русского Народа, либо уйти со своего поста. На съезде союза после этого письма произошло публичное лобзание митрополита Антония с главой СРН А.И. Дубровиным, и всему русскому православному духовенству было дано от Святейшего Синода открытое и официальное разрешение и благословение на безбоязненное служение в составе Союза Русского Народа. Священники тоже стали ходить с «Коньком-скакунком» и черно-злато-белой лентой на облачении. Корреспондент английской газеты «Дейли Телеграф» (№ 251 за 1907 г.) описывает, что скромный значок Союза Русского Народа на черно-златобелой ленточке любил носить, вместо орденов и парадных лент, сам Государь.
Откуда вдруг у русских людей появилась такая необходимость в публичной демонстрации своих взглядов? Дело в том, что и евреи держались настолько вызывающе, 4jo довольно массово, разве что кроме маскировавшихся революционеров-террористов, нахально ходили в иудейских ермолках. «Нацепить Конька-скакунка» стало самой простой формой общественного негодования на засилье «ермолки».
Но «Коньком-скакунком» дело не ограничивалось. Началось всеобщее русское увлечение православной и собственно черносотенной символикой. Черносотенные отделы в провинции столь активно выписывали из столицы черно-злато-белые знамена, иконы и хоругви, черно-злато-белые ленты для своих собраний, что возник даже целый промысел. Головную хоругвь изготовили по специальному эскизу великого русского художника В.М. Васнецова. Знамена были нередко металлические с эмалью и позолоченными древками, но чаще из бархата и атласа. Значки были золотые, серебряные и простые латунные.
Нацепят на грудь значок или черно-злато-белую ленту и ищут сцепиться с «черной ермолкой» в жарком споре. Сцеплялись и на собраниях и в газетах. Публицисты старой России в высказываниях лупили в лоб: «еврейский народ признает себя удовлетворенным лишь тогда, когда утвердится на Руси не равноправность, а полное его господство» (брошюра «Еврейский вопрос в печати и в жизни», — Киев, 1904 г.). А вот цитата, из газеты «Русское Знамя» (официального органа Союза Русского Народа) за 19 июля 1907 г., отражающая тогдашние повсеместные настроения: «Что нас ждет? По-видимому, будет существовать русское государство, но только по-видимому, а на самом деле государство будет еврейским. Русские же люди будут нести в нем самую тяжелую долю, будут его рабочей силой, будут обрабатывать землю (каждый поровну, земля общая), будут сохнуть на фабриках у станков (фабрики — собственность рабочего класса, от имени которого будут править евреи), будут защищать границы еврейского государства (нового иудейского Хазарского Каганата) от нынешних врагов, будут усмирять внутренних врагов (остатки русского национального самосознания), и евреи повсюду будут господами, помещиками, господствующим классом, хозяевами финансового и материального благополучия страны». Теперь понятно, почему, захватив власть в 1917-м, еврейская верхушка большевистской партии сразу упрятала все материалы о Союзе Русского Народа в спецхран?
Но тогда в начале XX века действительно было от чего появиться столь эсхатологическим мрачным настроениям. Дело было даже не столько в полном господстве еврейского капитала, сколько уже и в идеологическом духовном напоре «жидовствующих» в традиционном русско-еврейском противостоянии. Духовные сражения предвещали прямой уличный бой. И к уличному бою начали готовиться.
«Жидовствующие» требовали Манифеста о Конституции и введения парламентаризма. Русские общества стояли на созыве Земского Собора от всех сословий: — Никаких Государственных Дум! Зачем нам парламентская говорильня по чужому западному образцу? Собор соберется, решит главные вопросы, как справедливо править царю и правительству, и разойдется — не будет мутить больше воду до нового созыва. А Дума — так это станет только трибуна для политических спекуляций и саморекламы «жидовствующих», которые сразу будут подхватываться и разноситься «ихней», «жидовствующей» прессой. А еще — для постоянного вмешательства в дела правительства с целью извлечения чьей-то частной коммерческой банковской (а известно, в чьих руках у нас кредит?) выгоды.
С самого начала в черносотенных организациях образовалось несколько идейных ветвей, исповедовавших славянофильство в большей или меньшей степени — от резкой критики царя и чиновничества за отход от самодержавия в сторону западного абсолютизма (Дубровин, Никольский) до почти полной поддержки царизма, как вполне соответствующего соборному самодержавию и лишь нуждающегося в очищении от масонов и «жидовствущих» (Пуришкевич, Марков, Шульгин). Но и те, и другие стояли резко против введения в стране конституционного парламентаризма по западному образцу, с которым носился Витте, — против подготавливавшегося правительством «жидовствующего переворота» в виде учреждения Государственной Думы, а за альтернативу в русских традициях — созыв Земского Собора от всех сословий. На неприятии западного парламентаризма и сошлись.
