Евразиец Дугин тут же сам себе противоречит, замазывая откровенно сказанное, надевает маску и пытается изобразить себя русским патриотом: «Вчера еще были сильны позиции чистых русофобов и ультра-атлантистов, которые вообще ничего не хотели слышать о России, о ее возрождении, о нации». Но сам-то, сам-то как старательно пытается даже само слово «нация» в русском употреблении уничтожить, чтобы совсем уж безнациональными манкуртами мы, русские, стали. Жутко читать дугинскую ядовитую, как талмудический яд, перевертышную мешанину.

И поразительно — наш пострел везде успел! — тут же присоединился к фальшивым «имперцам» Чубайсу и Дугину коллаборационист Зюганов. Он и здесь спешит прислониться.

И он, вторя Чубайсу и Дугину, жонглирует «Большим Пространством и доктриной Имперской Самодостаточности». Он даже подленько цитирует В.А. Грингмута, естественно, забывая или труся сказать, что тот был одним из вождей и теоретиков Союза Русского Народа и прославился в каждом русском доме «Руководством черносотенцу-монархисту».

Зюганов финтит и передергивает. Он уверяет: «Вспомним: в XVIII–XIX веках на смену религиозно-мистической геополитической доктрине пришел ее светский, имперский вариант». А аргумент светскости: мол, «Петр I, при поднесении ему именования сенатом и синодом титула Императора Всероссийского в 1721 году продемонстрировал ясное понимание преемственности России по отношению к Византии. Принимая этот высокий титул, он сказал: «Надлежит Бога всею крепостью благодарить; однако ж, надеясь на мир, не подлежит ослабевать в воинском деле, дабы с нами не так сталось, как с Монархией) Греческою». Зюганов будто не видит, что титул освящается православным синодом. Не замечает Бога в этом высказывании Петра. У Петра Первого дурная слава в православных кругах, при жизни его в народе именовали Антихристом. Зюганов это знает. Но как фальшь-большевику не поиграть Антихристом?!

А главное, Зюганов не понимает сути — того, что самодержец по русским понятиям прежде всего соборник. Да и странно было бы для русских иное. При русских исконных традициях иметь над собой царя — значило поставить помазанника Божьего, осуществляющего соборную власть. Но нет, Зюганову нужно протащить «светскость», чтобы как-то оправдать сатанинский шабаш 1917-го года.

А затем он и вовсе начинает путать, сталкивая Н. Данилевского с В. Грингмутом, утверждая, что их идеи якобы боролись, хотя это разные исторические этапы все одного и того же славянофильства (у Данилевского середина XIX, а у Грингмута уже начало XX века). Но самое забавное, что все это затем лихо выводится Зюгановым к модному И.В. Сталину: «Сталинская модель в ее полном развитии как раз и явилась исторически выстраданным синтезом двух извечных русских геополитических подходов. Имперского — с его идеей государственной самодостаточности. И панславистского — с его идеей славянского Большого Пространства».

Но у Владимира Андреевича Грингмута-то, — хотя сам он сын выходца из Германии, родившийся в Москве, закончивший филологический факультет Московского университета, и в 1876 году принявший «по Определению» подданство и православие, — сомнений не было: «Империю образует русская нация»; «Тогда она будет в качестве верховного, могущественного судьи в буквальном смысле «диктовать мир вселенной»… Власть будет покоиться в руках России, прочно и несокрушимо утвердившейся в обеих половинах своей империи и претворившей их в одно великое, не европейское и не азиатское, а православное, самодержавное, русское целое с богатою, своеобразною культурой». Русское целое — здесь ключ ко всему остальному. Зачем же извращать Грингмута? Еще раз повторю: «русского человека по Определению».

Путаная и фальшивая «геополитическая» статья вечного перебежчика Зюганова опубликована в газете «Завтра» (2004, № 52) под заголовком «Великий русский патриот Сталин». И тут ведь надо успеть примазаться, раз фигура Великого Кавказца всплыла, вошла в мифологическую моду, хотя уж на «сильную руку» сам-то Зюганов меньше всего похож. Потрафить тем и этим. Поманить «фигой в кармане» разные слои населения. Прислониться туда, прислониться сюда; утащить со стола кусок тут, утащить там и смешать все в эклектическую ржавую жижу, в которой утопить всю оппозицию и все протестное движение. Вот суть «зюгановщины». А туда же — Империя, Сталин!

Гораздо искреннее в играх с Империей писатель Александр Проханов. Он играет в «последнего солдата Империи» давно и прочно — еще с советского времени, когда считался «соловьем Генштаба» и воспевал, вполне в романтическом декадентском стиле, «стальные города» и колоссов из бетона и стекла. Ну, и естественно, горячие жерла орудий, которые по этим городам торжественно бьют.

Он как художник мало изменился с советских времен. Разве что «стальной солдат» теперь ударился в закатную тоску и в мечту о романтическом возвращении в былые, уже кажущиеся ему былинными советские времена.

Основная идея, красной нитью проходящая через все современное творчество Проханова — даешь возрождение Империи любой ценой. Не важно даже, какая это будет империя, какого цвета. Чубайсовская? Дугинская? «Евразийская»? Мусульманская? Все цвета годятся. Важно одно, чтобы возродилась Империя. В своей борьбе за Империю Александр Проханов не удержим и готов на все. Хоть с Чертом, хоть с экстремистским Кавказом побратается и расцелуется — все ради Империи. Но тоска по Империи теперь превратилась у Проханова уже в чистый декаданс, соревнующийся со знаменитым «Закатом Европы» Освальда Шпенглера.

Кто помнит, прохановская газета «День» теоретически зачиналась на «дугинщине». Александр Дугин тогда был авторитетным членом редколлегии и печатал в «Дне» установочные теоретические, извиняюсь, «конспирологические» статьи. Потом в «Завтра» пути Проханова и Дугина разошлись. Дугин нашел себе более богатых покровителей. Но похоже, что «Завтра» полностью так и не излечилась от ядовитых испарений «глобальной дугинщины».

В публикации «Круглый стол» в редакции «Завтра» — Россия: конфликт идеологий?» (№ 40, за октябрь 2004 г.) Александр Проханов без обиняков объявляет: «Сегодня в российском обществе существует четыре идеологии. Это, условно, “белая” идеология, имперско-православная, на которую мы натыкаемся, например, в виде двуглавого орла, висящего, где нужно и не нужно. Это “красная” идеология, идеология левая, которая у нас имеет советские корни. Это идеология либерализма, победившая в начале 90-х годов (так Проханов скромно обзывает идеологию Чубайса — победившего и оккупировавшего Россию еврейства — А.Б.) и как новация, идеология “Огненного ислама”».

«Можно даже, сказать, что, ислам, который всегда был для России периферийной идеологией, активно выходит на передний план, демонстрирует впечатляющий потенциал развития и, не исключено, станет здесь доминирующим», — итожит Проханов.

По Проханову будущее нашей страны «создается через вымирание великого русского народа (??), создается в атмосфере террористических актов и геополитической экспансии США, Китая, исламского мира».

Проханов однако считает, что есть в этом и свои плюсы: «Россия в ее нынешнем состоянии, как никогда готова к созданию мегаидеологии. Разумеется, это будет имперская идеология, которая должна быть значительнее, интереснее, оснащеннее, чем идеология двуглавого орла. Разумеется, она будет нести на себе отблеск красной империи, советского периода нашей истории, который сегодня все больше привлекает к себе художников, политиков, интеллигенцию и, самое главное, возвращается в народные массы». Вот так ничтоже сумняшеся рубит стальной солдат Проханов наотмашь голову «двуглавому орлу». Рубит тысячелетнюю историю России русский человек Проханов.

Итак, если поставить точки над «и», то Проханов, похоже, прогнозирует переиздание имперской власти на мусульманской доминанте. Он вдохновенно причитает: «выбор невелик: либо мы бесславно почием в Бозе, либо в результате синтеза возникнет некая суперидеология».