Дождь со снегом, идущий с самого утра, наконец-то прекратился, но вместо него начал дуть пронизывающий и резкий ветер. «Только поэтому у меня слезятся глаза, — убеждала себя Тесс, входя в здание. — Всего лишь из-за этого чертова ветра…»

Тесс покинула здание «Бикон-Лайт» в половине пятого вечера в отвратительном настроении. Подъехав к дому, она обнаружила, что в магазине Китти происходит нечто весьма похожее на пресс-конференцию. Представители всех четырех городских телеканалов толпились в небольшом помещении книжного магазина вместе с репортерами из мелких областных газет.

Объектом их внимания была дрожавшая от волнения и страха Эски. Китти помыла и расчесала ее, и теперь шерсть собаки казалась густой и блестела в свете софитов. Ошейник борзой был украшен красивой зеленой лентой. Тесс подумала, что еще неизвестно, кто первым потеряет самообладание — Эски или она сама. Она решительно не понимала, зачем Китти все это затеяла.

— Да, эта собака была великолепной гончей, — сказала Китти, очевидно отвечая на чей-то вопрос. — В прошлом году она побеждала в каждом забеге на бегах в Хуаресе, но владелец решил отправить ее на пенсию на пике ее спортивного успеха. Он передал ее нашему магазину, и теперь она будет его талисманом. Мы зовем ее Эски, хотя ее полное имя — Сильвия Куэрида. Она станет прототипом собаки в книге для детей, которую я собираюсь написать и иллюстрировать — о борьбе против усыпления собак.

«Иллюстрировать книгу? Это что-то новое!»

Тесс знала, что Китти не может провести прямую линию даже при помощи линейки.

— Как вы будете тренировать ее, если у вас даже нет двора? — со скептическим видом протянул один из телевизионщиков.

— Как вам должно быть известно, большинство владельцев собак выгуливают своих питомцев в Паттерсон-парке, одновременно принимая участие в городской программе «Вечерний патруль», пугая проституток и распространителей наркотиков, облюбовавших этот парк. Мы будем выгуливать Эски по вечерам и участвовать в этой программе, а что касается утренних прогулок, то несколько моих старых друзей с удовольствием согласились гулять с ней.

Она помахала рукой двум крепким парням в спортивной форме, стоявшим немного в стороне.

— Эти офицеры полиции будут бегать в парке каждое утро и заодно выгуливать Эски, но если и дальше на улице будет так холодно, нам придется связать Эски свитер, потому что у нее нет ни капли подкожного жира. Впрочем, у офицеров его тоже нет, поэтому придется позаботиться и о них.

Все рассмеялись, а офицеры, довольные, покраснели. Такой отзыв льстил им. В это время Китти достала из коробки собачье печенье, встала на стул и подняла руку так, что лакомство оказалось на расстоянии двух метров от пола. Молниеносно подпрыгнув, Эски выхватила печенье из руки Китти и грациозно опустилась на пол.

— Очень эффектно, — пробормотала Тесс. — Могу поспорить, что этот кадр сегодня будет во всех новостях.

И действительно, так и было. Правда, за кадром остался момент, когда Эски, увидев, как к ней приближаются сразу четыре человека с телекамерами, издала странный всхлип и на максимально возможной скорости бросилась прочь из комнаты.

— Вам бы все равно не удалось спрятать Эски, — заявила Китти Тесс и Кроу после того, как репортеры разошлись, а собака немного пришла в себя. Китти приготовила ужин, призванный развеять зимнюю тоску и ознаменовать приход весны: суп из злаков с хересом, вареный цыпленок с рисом, булочки, испеченные Кроу. К чаю же были имбирные пряники, политые карамелью, а Тесс купила свежие сливки. Наевшись, они долго сидели на кухне у Китти, слушая завывание ветра за окном. Кроу пил черный кофе, ему еще нужно было идти с Эски в Паттерсон-парк.

— Итак, теперь об Эски знает весь город, — раздраженно сказала Тесс. — Но ведь это все равно, что дать объявление нашим коричнево-розовым друзьям: «Эй, ребята, приходите и забирайте ее! Собака, которую вы ищете, находится в доме на углу Шекспировской и улицы Бонд».

— Они могли узнать об этом случайно. Если еще этого не сделали, — спокойно ответила Китти. — А теперь, когда Эски стала местной знаменитостью, этим людям, преследующим тебя, придется быть поосторожнее. Вряд ли они захотят устроить пробежку по парку вместе с двумя офицерами полиции, чтобы только заполучить эту собаку. И думаю, они не рискнут похитить Эски в Паттерсон-парке среди уймы собак, а главное, на глазах у их владельцев, помешанных на своем гражданском долге.

— А что ты говорила о ее спортивных достижениях? — спросил Кроу. — Вдруг репортеры захотят это проверить?

— Даже если они позвонят в Хуарес, у них возникнут определенные языковые проблемы.

Кроу рассмеялся, но Тесс только вздохнула.

— Все-таки мне не хотелось бы, чтобы ты вовлекала в это дело полицию. Вспомни, мы же не знаем, как именно у Спайка оказалась эта борзая, что он собирался делать с ее измененной татуировкой. Чем меньше копам будет известно, тем лучше.

— Я и об этом подумала, — улыбнулась Китти. — «Офицеры» эти — на самом деле бармены, приятели Стива. Репортеры уверены, что это полицейские, потому что я им так сказала. Внешность обманчива, а это нам только на руку.

— О, ты сегодня просто кладезь афоризмов. Какой следующий? Про того, кто рано встает или что неистраченные деньги — это тоже приобретение? Чем ты нас порадуешь на этот раз, тетя Китти?

Китти от неожиданности выронила из рук кусок пряника, который был тут же мгновенно проглочен Эски, всегда находившейся наготове.

— Вообще-то я собиралась сказать, что дареному коню в зубы не смотрят, но сейчас мне пришло в голову замечательное сравнение твоих мозгов с одной частью лошадиного тела…

— Эй, леди, леди, — Кроу попытался остановить словесную перепалку, но безуспешно. Его родители, бывшие бостонцы, всегда старались вести разговор как можно вежливее, и к такому бурному обмену колкостями он не привык. Зато Эски была просто в восторге и уже не отходила от стола в надежде, что ей перепадет еще какая-нибудь еда.

Кроу застегнул поводок на собачьем ошейнике.

— Мне тоже не хочется уходить из этой теплой кухни, но, думаю, нам пора. Может, ты познакомишься в парке с какими-нибудь милыми дворнягами.

— Никогда не разговаривайте с незнакомцами, — полушутя-полусерьезно предупредила Тесс.

— Мы не будем. И не будем есть собачье печенье, если нам его дадут незнакомые люди, правда, Эски? Мы будем вести себя хорошо…

Почти час спустя, уже лежа в постели, Тесс услышала, как Кроу и Эски вернулись из парка. Она внезапно подумала о том, что ей уже двадцать девять. Она чувствовала, что ее организм с каждым днем может сжигать все меньшее количество калорий. Выходов было два: либо тренироваться больше, либо есть меньше. Первый вариант был вряд ли возможен, второй же не вызывал энтузиазма. Тесс быстро подсчитала: если увеличить маршрут утренней пробежки на полтора километра, то это дополнительно минус сто калорий. А за год так можно сбросить еще один-два килограмма. Ну что ж, полтора километра — меньше десяти минут — это ей вполне под силу.

В этот момент на кровать прыгнула Эски — Тесс даже сквозь одеяло почувствовала холодную шерсть собаки — и уткнулась ей в лицо еще более холодным носом. Тесс свернулась калачиком, а борзая принялась увлеченно грызть прядь ее волос.

— Слушай, чего это она такая веселая? — спросила Тесс Кроу, повалившегося со стоном на кровать. — Похоже, она сегодня отлично провела время. — Тесс отвоевала у Эски порядком измусоленную прядь волос.

— Она — да! Даже, наверно, слишком. Я никогда не замечал, что она так агрессивно относится к другим собакам. Сегодня она пыталась подраться с ротвейлером, представляешь?! Еле ее оттащил. В общем, намаялся я с ней.

— Проституток там не заметил?

— Только несколько самых храбрых, — или отчаянных, — потому что работы у них не было никакой. Но не думаю, что это заслуга Собачьего патруля. Просто в такую погоду, если попытаться снять штаны, то все их содержимое тут же замерзнет.