Их телосложение очень хрупкое. Самый слабый из наших матросов смог бы побороть самого сильного из этих индейцев. У некоторых я видел опухшие ноги, как при цинге, однако десны при этом были в хорошем состоянии. Я сомневаюсь, что они доживают до глубокой старости. Я видел лишь одну женщину, которой, как мне показалось, было шестьдесят лет. Она не обладала никакими особыми правами и трудилась наравне с другими женщинами.

Мои путешествия позволяют мне сравнивать разные народы, и я осмелюсь утверждать, что индейцы гавани Французов не являются эскимосами. Вполне очевидно, что у них общее происхождение с обитателями внутренних областей Канады и северной части Америки.

Эскимосов отличают от других американцев особенный склад лица и крайнее несходство обычаев. Первые, как мне кажется, напоминают гренландцев. Они обитают на берегах Лабрадора, Гудзонова пролива и по всей северной кромке Америки до полуострова Аляска. Продолжаются сильные споры по поводу того, происходит ли этот народ из Азии или Гренландии. Бесполезно обсуждать этот вопрос, поскольку он никогда не будет решен безоговорочно. Достаточно лишь сказать, что эскимосы более заняты рыбной ловлей, чем охотой, предпочитают жир крови и, вероятно, чаще всего употребляют в пищу сырую рыбу. Их пироги всегда обшиты сильно натянутыми тюленьими шкурами и настолько проворны, что почти не отличаются в этом качестве от самих тюленей: они переворачиваются в воде с такой же легкостью, как и эти животные-амфибии. У эскимосов квадратные лица, маленькие глаза и ноги, широкая грудь и малый рост.

Ни одно из этих качеств, похоже, не свойственно индейцам гавани Французов. Они намного выше ростом, худощавы, малосильны и неискусны в строительстве своих пирог, которые состоят из выдолбленного древесного ствола, надшитого с бортов досками.

Как и мы, они ловят рыбу, перегораживая реки, или с помощью лески. В последнем виде ловли они довольно изобретательны: к каждой леске они прикрепляют большой мочевой пузырь тюленя и оставляют ее в воде. С каждой пироги они забрасывают десять-двенадцать лес. Когда рыба клюнула, она начинает тащить пузырь, и пирога устремляется за ней. Таким способом два человека могут следить за десятью или двенадцатью лесками одновременно без необходимости держать удочку в руках.

Эти индейцы намного развитее в ремеслах, чем в нравственности. В своем производстве изделий они существенно превосходят жителей островов Южного моря. Однако я должен сделать исключение для сельского хозяйства. Оно, обеспечивая пропитанием, превращает человека в домоседа, которому страшно увидеть разорение возделанной им земли. Это, вероятно, наиболее действенный способ смягчить нравы людей и превратить их в общественных существ.

Американцы гавани Французов умеют ковать железо, обрабатывать медь, прясть шерсть различных животных и использовать эту шерсть для изготовления тканей, похожих на наши гобелены. Они вплетают в эту ткань шнурки из шкур выдры, и тогда она напоминает наши плащи из шелкового плюша наивысшего сорта.

Нигде в мире не плетут более искусно тростниковые шляпы и корзины. Они наносят на них довольно милые рисунки. Также они очень неплохо вырезают по дереву и камню, изображая фигуры людей и животных. Они очень изящно инкрустируют ящики створками раковин, а также изготовляют украшения из серпентина[99], которому придают полировку мрамора.

Их оружие — это кинжал, который я уже описывал, деревянная пика, обожженная огнем, или железная, если владелец достаточно богат, и, наконец, лук со стрелами, наконечник которых обычно изготовлен из меди. Однако в их луках нет ничего особенного, и они значительно слабее, чем у многих других народов.

Я видел у них украшения из желтого янтаря, однако не знаю, произведены ли они в этой стране или, подобно железу, они получили их из Старого Света через непрямые сношения с русскими.

Я уже упоминал, что семь больших пирог разбились в проливе, ведущем в гавань. Эти пироги, судя по единственной уцелевшей, были тридцать четыре фута в длину, четыре в ширину и шесть в глубину. Столь значительные размеры делают их пригодными для длинных морских переходов. Они были обшиты тюленьими шкурами наподобие эскимосских, поэтому я полагаю, что в гавани Французов располагается своего рода пакгауз и она населена лишь в сезон рыболовства.

Нам кажется возможным, что торговля эскимосов из окрестностей островов Шумагина и полуострова, открытого капитаном Куком, распространяется достаточно далеко и достигает этой части Америки, куда они привозят железные и другие изделия и откуда вывозят с выгодой для себя шкуры морской выдры, которые стремятся получить с большим упорством. Строение потерпевших крушение пирог и большое количество купленных нами шкур, которые, вероятно, были собраны для торга с этими пришельцами, похоже, подкрепляют это предположение. Я не осмелился бы на него, если бы оно не объясняло лучше всех прочих догадок происхождение железных и других европейских изделий, которыми владеют эти индейцы.

Я говорил о страсти этих индейцев к играм. Та из них, которой они предаются с наибольшим упоением, — самая настоящая азартная игра. Для нее используются тридцать кусочков дерева с различными знаками, наподобие наших игральных костей. Из них выбирается семь, которые не показываются игрокам. Каждый играет в свою очередь. Тот из них, чья догадка будет ближе всего к числу, изображенному на семи щепках, получает ставку в игре — это обычно кусок железа или топор.

При этой игре они становятся грустными и задумчивыми. Тем не менее очень часто я слышал, как они поют. Когда вождь наносил мне визит, он обычно оплывал на пироге вокруг корабля и пел, скрестив вытянутые руки в знак дружбы. Затем он поднимался на борт и представлял пантомиму, которая изображала либо сражение, либо удивление, либо смерть. Напевы, предшествовавшие этому танцу, были приятны и довольно гармоничны. Вот один из них, который мы смогли записать:

Наши буквы не способны передать язык этого народа. У них есть несколько звуков, похожих на наши, однако большинство из них нам совершенно чужды. Они не используют согласные b, f, x, j, d, p, v и, несмотря на свой талант подражания, неспособны даже произнести первые четыре. Так же обстоит с мягкими l и gn. Звук r они произносят так, словно он удвоенный, и сильно грассируют. Они произносят немецкое chr так же твердо, как швейцарцы в некоторых кантонах.

В их языке есть также звуки, которые очень трудно уловить. Невозможно воспроизвести их, не вызвав смеха индейцев. Один из этих звуков отчасти передают буквы khlrl, образующие один слог и произносимые одновременно гортанью и языком. Этот звук встречается в слове khlrleies, которое означает «волосы». В начале слова встречаются звуки k, t, n, s, m, и первый используется намного чаще. Ни одно из слов не начинается с r, и почти всегда слова заканчиваются на ou, ouls, oulch или гласные.

Грассирование, частое использование k и удвоенные согласные делают этот язык очень грубым. У мужчин он менее горловой, чем у женщин, которые не могут произносить губные звуки из-за круглой деревянной дощечки под названием kentaga, вставляемой в нижнюю губу.

Мсье де Ламанон — автор рассуждения о языке этого народа, из которого я приведу следующий отрывок о числительных для удовлетворения тех читателей, которые любят сравнивать различные языки[100]: