Сим оказался дома, не входя в комнату, где стояла Рэнди. Пренебрегая лестницей, он, подобно Ромео на тайном свидании с Джульеттой, взлетел на балкон второго этажа, раскачавшись на толстом суке дерева, ветви которого склонялись к самым стенам дома. Сим как-то объяснил Рэнди, что подобный способ попадать домой вошел у него в привычку еще с мальчишеского возраста. Конечно, Рэнди бранила его за такое поведение, говоря, что его дурной пример только поощрит близнецов к подобным действиям.

Однако Джефф, как и положено гостю, вошел в дом более традиционным способом. «И кроме того, — смутно подумалось Рэнди, — ему нет нужды лазить по деревьям, ведь комнаты для гостей расположены на первом этаже».

Пройдя через низкое, до пола, французское окно, он вошел из веранды в комнату, которую Рэнди только что осветила свечами. Сквозь колеблющиеся тени, сквозь мягкий свет свечей, который впитывал в себя оттенки и краски ближайших предметов, но оставлял все остальное теряться в складках лиловой темноты, Джефф смотрел и смотрел на нее, а потом тихо сказал:

— Мирри. — А затем он повторил вновь, но с большим чувством: — Мирри.

Самые звуки, из которых складывается это имя, имя, от которого она уже успела отвыкнуть, имя, право пользоваться которым принадлежало только Джеффу, вызвало на глаза Рэнди предательские слезы. Усилием воли она сдержала их и стала ждать слов, которые, по ее мнению, непременно должен был сказать Джефф. Рэнди ждала от него упрека: «Ну почему же ты не дождалась меня?»

Но вместо этого Джефф произнес, стараясь говорить как можно более проникновенно и убедительно:

— Я приехал.

«Я приехал». Ради Бога, что он хочет сказать этим? Конечно, он приехал, Рэнди и сама видит, но почему он придает данному факту такое значение? Почему это звучит у него так, как будто бы… как будто бы она знала, что Джефф должен приехать, и ждала, когда это произойдет.

— Я вижу, что ты приехал, Джефф, но зачем? — Эта фраза далась Рэнди с трудом. — То есть я хочу сказать, — продолжила она, видя изумление в его глазах, — почему ты выбрал это место? Я имею в виду, что здесь совсем не те земли, которые ты знаешь, это совсем не то, к чему ты привык. — И она торопливо продолжила: — Нет, я, конечно, понимаю, что фермер в любом месте останется фермером, это — как инстинкт, это у него в крови. Но здесь все настолько отличается от других мест, здесь нужен настолько иной подход…

Ее не очень связные рассуждения пресек голос Джеффа. Он резко спросил ее:

— Мирри, что ты хочешь этим сказать?..

К счастью для Рэнди, как раз в это время миссис Файф с шумом вкатила в комнату уставленный блюдами и тарелками столик на колесиках. Не желая быть замеченным в обществе Рэнди, Джефф шагнул в сторону стеклянных дверей; сама же Рэнди не двинулась с места. Она знала, что скоро ему нужно будет пойти умыться перед ужином, а до той поры ей не найти ответа на его вопрос.

Должно быть, Джефф догадался о ее состоянии, потому что, отойдя от дверей, он коротко сказал Рэнди: «Пойду приведу себя в порядок», — и вышел из столовой. Рэнди заметила, что со второго этажа наконец перестал доноситься шум душа — ведь Сим любил мыться долго и тщательно, и чуть позже ее муж спустился вниз.

С некоторой долей удивления Рэнди подумала, до чего же элегантно выглядит в этот вечер Сим. Раньше она видела его в одеянии, типичном для жителей Северной Территории, или же в строгом костюме горожанина. Сейчас же, одетый в светло-коричневые брюки свободного покроя и шелковую сорочку теплых кремовых тонов в сочетании с золотисто-коричневым платком, охватывавшим его загорелую шею, он производил впечатление человека с непринужденными и вместе с тем изысканными манерами.

— Сим, ты выглядишь просто иностранцем, — так прокомментировала Рэнди его появление.

— А это что — хорошо или плохо?

— Мне хотелось, чтобы это звучало как комплимент.

— Спасибо, Миранда. Я специально надел такие рубашку и брюки, чтобы они служили дополнением к твоему платью цвета лютиков. Ведь как-никак, — тут Сим выдержал едва заметную паузу, — мы супружеская пара.

Он приготовил ей коктейль, и они вышли во внутренний дворик. Как ее уверил Сим, близнецам было запрещено показываться в этой части дома, стало быть, у Рэнди будет одним поводом меньше для беспокойства. Хотя она тут же с тревогой вспомнила, что у нее есть множество других поводов. «Что ты хочешь этим сказать?» — требовал от нее объяснений Джефф. Да он и сам должен знать что.

Миссис Файф подошла к французскому окну и сообщила, что ужин подан, мистер Смит идет по коридору в столовую и что она сама, миссис Файф то есть, почтительнейше просит ее извинить за то, что она не сможет разделить с ними трапезу. Как раз сегодня она решила приготовить новые блюда, и ей придется так часто вскакивать из-за стола, чтобы проследить за готовкой, что у всех будет просто рябить в глазах.

— Файфи, милая, — захохотал Сим, — это, пожалуй, лучшая из шуток, когда-либо слышанных мной. Признайтесь честно, ведь вам просто хочется выскрести остатки соуса в кастрюлях!

Они все еще смеялись, когда Джефф присоединился к ним. Сим подал ему стакан с коктейлем и предложил разделить их веселье.

— А за что пьем? — спросил Джефф и поднял свой стакан.

— За смешные стороны жизни, — предложил Сим, и Джефф кивнул в знак согласия.

— Хотя порой совсем не легко разглядеть их, — добавил он.

Рэнди надеялась, что их ужин не превратится в акцию по выяснению отношений. Поэтому она была очень довольна, когда Сим сразу же начал расспрашивать Джеффа о месяцах, проведенных им за рубежом.

Джефф подробно рассказывал, как живут сельские жители тех мест, где ему пришлось побывать, и только очень коротко поведал о своем дяде, который явился причиной его отъезда в Англию.

— Джефф, а почему вы решили приобрести поместье Рэмси? — спросил Сим.

— Оно было выставлено на продажу, — просто ответил тот.

Сим кивнул с пониманием:

— Я был уверен, что Рэмси поставят поместье на продажу за рубежом. Они хотели получить за него хорошую цену.

— Цена была вполне справедливой, — сказал на это Джефф.

— Для того, кому она по силам.

— Мне она была по силам.

Сказав это, Джефф наконец посмотрел на противоположный край освещенного свечами стола. Он был очень красив в этот вечер, одетый в том же небрежно-элегантном стиле, что и Сим, но, очевидно, более искушенный в вопросах стиля. Вместо шейного платка он носил широкий и очень свободно завязанный галстук. При этом его концы не болтались произвольно, как это обычно бывает с галстуками, у Джеффа их положение было зафиксировано тонким зажимом с небольшим черным опалом. Во время разговора Джефф несколько раз поглаживал его пальцами. Рэнди то сворачивала свою салфетку, то разворачивала ее снова. Ведь это она подарила Джеффу зажим.

Еда была просто великолепной, и она вполне стоила той жертвы, которую принесла миссис Файф, не разделив их компанию. Сим так и сказал экономке, награждая ее благодарной улыбкой. Поскольку она пошла за кофе, Сим направился к бару в противоположном конце столовой, чтобы взять коньяк. По пути он остановился, чтобы включить проигрыватель и поставить пластинку. Когда Сим наклонился над фонотекой, выбирая подходящие записи, Джефф тихо, но вполне отчетливо сказал Рэнди:

— Мы должны поговорить.

Рэнди ничего не ответила ему.

А Джефф продолжал все тем же тихим голосом:

— Ты же понимаешь, что нам без разговора не обойтись. Поэтому скажи мне, когда он состоится. Сейчас?

— О-о нет.

— Позже?

— Нет.

— Значит, завтра, — сказал Джефф, как бы подводя итог.

— Джефф, скажи мне, разве мы не можем оставить все как оно есть? — взмолилась Рэнди.

— Значит, завтра, — повторил Джефф, словно и не слыша ее просьбы. С таким же успехом она могла вообще не открывать рта. — Я хочу знать, почему ты вызвала меня, в особенности после такого более чем странного приема, который ты оказала мне сегодня.

— Вызвала тебя? — В полнейшем изумлении Рэнди уставилась на него. — Я вызывала тебя?