— Давай! — уже громко скомандовал он, снова наваливаясь на дрезину.
Кузя понял затею друга и тоже старался изо всех сил, лишь бы скорее удрать с этого проклятого кладбища! Еще усилие, и разведчики побежали по путям, подталкивая дрезину.
— Хватит! — выдохнул запыхавшийся Пронька и, свернув с бровки полотна, запрыгал вниз. По высокому откосу следом за ним бежал, часто спотыкаясь, Кузя.
А тем временем дрезина легко катилась под уклон на станцию и колеса ее часто выстукивали: «Так и надо, так и надо…»
* * *
— Это ты сторож, по прозвищу Матрос? — спросил поручик, сдвигая по-женски тонкие брови.
— Мы! — ответил старик, приподняв шапку-ушанку.
— Что тут делаешь?
— Да вот… охраняем навеки усопших!
— Зачем же их охранять? Они и так никуда не убегут!
— Это верно! Покойники — народ тихий, зато живые — совсем наоборот. Не догляди — железную оградку с могилы одним махом унесут, в хозяйстве, говорят, все сгодится. Или взять рыбаков. Эти, особливо из молодых, норовят деревянные кресты утащить. Целую же ночь костры палят…
Поручик махнул рукой, чтобы сторож замолчал.
— Веди в свою хижину!
Проходя маленькие сени сторожки, офицер открыл дверь в кладовую.
— Посвети-ка, Матрос!
Старик прошел с фонарем в кладовку.
— Тут у меня гробы готовые… на любой рост! Сам делаю!
— Поменьше разговаривай! — одернул его поручик.
В избушке он приказал солдатам обыскать подполье, а сам сбросил на пол заслонку и посмотрел в русскую печь.
— Посвети-ка!
— Чего ищете, голубчики?
Старику никто не ответил. Офицер подошел к столу, брезгливо отодвинул грязную миску с рыбьими скелетами, сел на скрипучий табурет и спросил Матроса:
— К тебе никто не приходил вчера ночью или сегодня днем?
Старик опустился на кровать, снял шапку.
— Сюда, милый, никто сам не приходит, сюда всех приносят. А это уже не своя походка!
— Не болтай! Отвечай толком! — вспылил поручик.
— Мы, ваше благородие, гостей за столом принимаем, а не в подполье и не в печке… А прятаться, если надо, лучше всего в могиле, там никто искать не будет!
— Придержи язык, старый хрыч!
— Да уж теперь старый! Не то, что эта молодка! — Матрос кивнул на девицу, стоявшую у порога. — Не отворачивайся, ягодка переспелая, я тебя по бородавке на правой щеке узнал.
Офицер направился к выходу.
— Довольно! Покажи храм.
Старик привел всех к церкви. Поручик поднялся на широкое крыльцо, потрогал большой замок на обитых жестью дверях.
— Там никого нет?
— Есть! — Матрос помедлил и добавил: — Есть Иисус Христос, да и тот распятый, не опасный!
— Ты у меня поговори еще!
Поручик сбежал по ступенькам, солдаты и девица пошли за ним по дорожке. Шествие замыкал Матрос с фонарем. Около лестницы офицер взял Конфорку под руку.
— Посвети-ка, Матрос!
Солдаты загромыхали сапогами вниз по лестнице. И вдруг испуганный голос:
— Ваше благородие, дрезину угнали!
* * *
Огни на реке еще не погасли. Когда Пронька и Кузя шли по берегу к мосту, на одной из лодок, возвращавшейся в поселок, мужской голос затянул:
Солнце всходит и заходит,
А в тюрьме моей темно…
— Мой батька поет! — сказал Пронька. — Дуем скорее домой!
Когда мальчишки шлепали босыми ногами по деревянному настилу моста, лодка с рыбаками переваливала через перекат. Песня слышалась сильнее:
Мне и хочется на волю,
Да эх! Цепь порвать я не могу…
Разведчики осторожно пробрались на сеновал и сразу же улеглись на свежем сене. Пронька, заложив руки под голову, думал обо всем, что произошло в течение дня и долгого вечера. В щели крыши заглядывали еще не погасшие звезды. С реки доносились голоса рыбаков.
— Кузя, знаешь, зачем мы на кладбище ходили? — зашептал Пронька, тряся товарища за плечо. — Это называется испытанием!
Но Кузя уже сладко всхрапывал.
Глава десятая
Кто ходит по следам?
После обеда ребята собрались в бане. Сидели в полутьме и ждали Индейца.
Кто-то сильно дернул дверь снаружи, потом еще и еще. Это не условный знак. Подпольщики замерли. Стоявший на карауле у двери Шурка Лежанкин тихо спросил:
— Ты кто?
— А ты кто? Зачем в нашу баню залез?
Все узнали голос Васюркиного брата Витьки. Шурка начал с ним переговоры через закрытую дверь.
— Витя, тебе нельзя, мы здесь сабли делаем!
— Дайте мне одну!
— Сейчас! Только ты уходи отсюда!
Дверь немножко приоткрылась, в щели показалась сабля. Шурка отдавал свое любимое оружие, изготовленное из нового обруча. Витька повертел в руках саблю и начал стучать ею в дверь.
— Пустите меня!
— Здесь темно, Витя, ты забоишься!
— Пустите, а то скажу маме, что Васюрка от меня убежал!
В бане зашептались, и снова приоткрылась дверь. На Шуркиной ладони лежала бутылочная пробка в которую вонзились два рыболовных крючка. Это Пронька жертвовал на общее дело все, что у него оказалось в карманах. Витька снял картуз, бросил в него пробку и снова надел, на голове сразу вздулась шишка.
— Пустите меня, это наша баня! — снова закричал мальчуган, стуча голыми пятками в дверь.
Ему подали большой огурец — Кузин запас продовольствия. Витька хихикнул, откусил огурец. Шурка продолжал уговаривать:
— Витя, беги скорее к мосту, там дяденьки рыбу ловят неводом, ты будешь собирать!
— А чего еще дадите?
На этот раз из бани просунулась рука Васюрки, он передал братишке короткую медную трубочку, приготовленную для самодельного револьвера. Витька запрыгал от радости, подул в трубочку — раздался легкий свист.
Витька, поняв свою власть над ребятами, сумел опустошить все их карманы. Он еще вытребовал у них костяную пуговицу, дохлого воробья, осколок зеркальца, рогатку и кусочек свинца.
— Это уже грабеж среди бела дня! — вскричал Шурка.
— Если будешь жалеть, я сейчас вас повыганиваю из бани! — ехидно предупредил Витька.
Он побежал, махая саблей и придерживая штаны. Картуз его раздулся от всякого добра.
— Слава богу! — с облегчением сказал Васюрка, закрывая дверь.
— Опасно здесь все-таки! — проговорил со вздохом Костя. — Как это Витька пронюхал?
— Я забыл, что у него здесь бабки спрятаны, — признался Васюрка. — Наверное, это он в прошлый раз в окно кинул!
— Надо в лес уходить! — предложил Пронька. — Тут сажей испачкаешься, и все догадываются, где ты был.
— Чумазые мы революционеры! — хихикнул Кузя.
В дверь дважды осторожно постучали. Вошел запыхавшийся Ленька.
— Где пропадал, Индеец? — набросился на него Шурка.
— Скрывался от опасного противника! — таинственно прошептал Ленька.
— От какого противника?
— Понимаешь, сворачиваю в переулок, а там Володька Потехин прохаживается да на огороды поглядывает. Ну, думаю, пропали наши ребята, надо заметать следы, чтобы сбить купца с толку…
— Ты короче! — попросил Костя.
Но Ленька продолжал рассказ, не обращая внимания на замечание:
— В тяжелое положение я попал. Как тут быть? Я в аксеновский двор незаметно шмыгнул, а у них, сами знаете, какая собака на цепи. Пес-то ка-ак кинется на меня, чуть-чуть штаны не порвал, а я ка-ак дам деру через забор. Перемахнул в хомутовский огород, а бабка Хомутова подумала, что я за огурцами, да ка-ак закричит. Из избы выскочил дедушка с дробовиком и ка-ак трахнет из двух стволов. Может, слыхали выстрелы? Хорошо, что я за грядку спрятался. Пока дедушка перезаряжал ружье, я к Липатовым, и сколько времени полз по картошке…
— Хватит тебе заливать! — перебил Шурка. — Купец не гнался за тобой?
— Где ему! Я же сразу ловко следы запутал… Попадется мне этот буржуйчик, я ему наподдаю!
