Еще один хроматический дракон не увернулся вовремя от хлесткого удара. Острый шип пронзил нижнюю челюсть и вышел из черепа дракона. Чудовище заурчало, сотрясая стены. Распахнулись круглые зияющие пасти, расположенные то тут, то там на его теле, без какой бы то ни было логики. Чудовище было голодно. Хлыстами оно разорвало дракона на части, обливая горячей кровью свое чешуйчатое тело.
Нелтарион сглотнул и устремился вниз, снова. Ему нужно настигнуть подземелья Н-Зота, но могла ли устоять та стена? Хотелось верить, что — да.
Два выживших дракона вынырнули из-за боков монстра, пока занятого поеданием третьего. Только ценой его жизни, они миновали средние уровни и настигли нижних, где когда-то располагалась длинная мощеная улица, похожая на город внутри горы, что вела прямо к подземелью.
Но арки, рядом с которой хроматическая гвардия когда-то несла караул, чтобы не позволить Тариону проникнуть внутрь, больше не было. Арка не уцелела, как и ни один из домов на той широкой улице. Монстр вылез из самого ее центра, в иных местах его тело почти вплотную прилегало к горе.
Они летели вперед. Протискивались и подныривали, минуя столкновения с хлыстами и чувствуя на себе взгляд десятка круглых глаз, похожих на цветочные бутоны на тонких стеблях. Глаза то появлялись, то исчезали в трещинах, хлопая единственным веком, и останавливали поперечные зрачки-полосы на драконах.
До прихода Титанов эти монстры жили на поверхности Азерота, в вечной тьме и стихийном хаосе. Порождения Древних Богов, верные слуги, разделившие со своими хозяевами века заточения.
Оковы пали, и они обрели свободу.
Если стихии не получат Хранителя, чудовища, подобные этому, вернутся в Азерот. В природном хаосе смертным будет еще сложнее дать им отпор. Создания Титанов, — и смертные, и драконы, — не были хозяевами этого мира. Нелтарион предельно ясно понимал это теперь, здесь, во тьме и в опасной близости к смрадному чудищу, десятки пастей которого пережевывали погибшего дракона.
Какой смелостью обладали Титаны, если решили уничтожить, заключить в темницы полноправных властителей этого мира? Кто дал им право перекраивать жизнь по собственному разумению?
Никто, разумеется. Они объявляли войну Хаосу везде, где встречали его, поскольку были сторонниками Равновесия. Вечная, неизменная война, а смертные и драконы Азерота продолжали эту битву за них. Возможно, если они проиграют и Хаос обретет утраченную власть, возможно, Титаны вернутся. А может, и нет. Может, Титаны давно проиграли эту битву. Живущим в Азероте не дано узнать правды.
Но пока они живы — пока жив он сам, Нелтарион из рода черных драконов, — они будут бороться.
Монстр задрожал и предпринял попытку развернуться. С драконом было покончено, но он все еще чувствовал голод. Рядом были еще драконы и он мог… Если бы дотянулся…
Нелтарион ускорился. Горный массив напирал справа, не оставляя места для маневра. Раньше он мог бы… Но что толку рассуждать об этом теперь.
Глаза росли из расщелины, они словно бы попискивали, указывая на драконов. Черное чешуйчатое тело перекатывалось волнами, дрожа от голода и злобы.
Впереди, из-за разбитой стены, выглядывала затоптанная, смятая зеленая ветвь. Значит, Нелтарион на правильном пути. Где-то там появилась Изера, когда пришла за ним.
Еще один хроматический дракон закричал не своим голосом, его крылья забились громче обычного, но рычание быстро стихло, оставаясь позади. Нелтарион летел вперед. Он огибал тушу чудовища, невзирая на следящие за ним голодные глаза и смердящие пасти с черными клыками с металлическим блеском. Тоже адамантит.
Последний рывок. Крылья впервые не задевают ничего лишнего — мягкого и склизкого, живого. Только стены, ведущие в подземелья.
Нелтарион обернулся, но не увидел последнего дракона, следовавшего за ним.
Повядшие вьюнки, из последних сил цепляясь за камни, исчезали в глубине темных коридоров. И тогда вдоль стен, словно рассыпанные драгоценности, вспыхнули и засверкали серебристые мелкие цветы на лианах Изеры. Раньше Нелтарион не видел здесь цветов. Он медленно полетел вперед. Цветы на его пути распускались, источая вместо аромата холодное лунное сияние, освещавшее дорогу.
Нелтарион влетел в огромный зал с несколькими колоннами в центре. Лианы полностью оплетали стены и пол. Среди бутонов и листьев угадывались тела людей и тварей.
Он направился дальше, под уцелевшую на сей раз арку.
Здесь цветов уже не было, да и лианы поредели. Редкие длинные ленты тянулись по полу, но дальше не вели, похоже, их центром был зал Оков Света. Их встреча с Изерой произошла там.
Зал Оков Магии не нуждался в цветочных бутонах. Здесь и без них хватало света. Каждый камень в кладке пола и стен источал аметистовое сияние высвобожденной магической энергии Оков.
Магия всколыхнулась, заинтересованная приближением дракона. Но он не был магом. Побеспокоенная энергия аметистовыми парами опустилась обратно, собравшись в небольшие озерца в трещинах на полу. Она будет ждать другого мага, сколько потребуется.
А впереди была последняя арка, ведущая к Оковам Тверди.
Он не настиг ее, а может и настиг, он не был уверен. Его внезапно обступила тьма, словно рухнувшее беззвездное небо, холодное и безжалостное.
— Ты вернулся.
Полет Нелтариона сбился. Он повис в воздухе.
Женский голос в его голове. Однажды он уже слышал его — обманчиво похожий на голос Джайны, именно он сломил его сопротивление.
Но разве Зов может вернуться?…
— Возможности Древнего Бога безграничны. Ты не знал этого?
Знал.
Как и то, что Древние Боги не забывают тех, кто им служит. Никогда и никого. Непререкаемая власть Н-Зота над плотью и кровью Нелтариона обрела иное значение, когда он разобрался с противоядием для Джайны. Но эта власть снова могла обернуться проклятием сейчас, когда он собирался совершить то, что вряд ли придется Древнему по нраву.
Возрождение Зова, должно быть, лишь многообещающее начало.
— Древний умеет убеждать.
Это ему тоже хорошо известно.
Он слышит Зов, пусть так. Это неожиданно, но теперь он знает, что это возможно. И все же правила игры изменились. Только благодаря Тариону в день, когда пали Оковы Тверди, невозможное стало возможным.
Власть Зова отныне не сокрушает его волю и не подминает под себя разум.
Нелтарион снова расправил крылья. В заваленном по обе стороны камнями проходе это удалось ему с трудом. Он выдохнул пламя, и свет на миг разорвал тьму. В глубине вспыхнула и тут же потухла покрытая морозной наледью стена.
Та самая. Он нашел ее.
Он вернулся в зал Оков Магии, где принялся летать по кругу, постепенно наращивая скорость. Ветер из-под его крыльев разгонял аметистовые пары, клубившиеся над лужами и ручейками магии.
Затем срывается с места. Плотная тьма ослепляет, но не останавливает. Нелтарион мчится вперед, не сбавляя скорости. Он пригибает голову к крылу в последний миг, как ему кажется.
Закованное в пластины адамантита предплечье врезается в стену.
Боль приходит первой. Даже раньше, чем он различает хруст проломленной кладки. От удара его отбрасывает назад, на гору битых камней. Стиснув зубы, он все равно поднимается, готовый повторить попытку.
Но, кажется, в этом нет нужды.
По обледенелой кладке, от места удара, вьются трещины, они ширятся, пока камни не начинают сыпаться вниз. Нелтарион понимает, что тьма перестала быть абсолютной. Он видит свет по ту сторону разрушаемой стены.
Чересчур яркое, раскаленное добела сияние словно стремится освободиться, и под его воздействием камни крошатся и падают вниз. Всего один удар не мог нанести такие повреждения, Нелтарион не позволит себя обмануть.
Из разломов, сначала тонкой струйкой, затем все больше начинает сыпаться золотистый песок. Песчинки искрятся, словно раздробленное золото. А затем кто-то ударяет с той стороны стены. И еще. От второго удара проход обваливается, камни катятся вместе с песком, горами песка, и через стену проходит она.
