— Пока нет, ВО 180. Пытаюсь связаться.

Приехав, он застал Аспирина, не ведавшего, что только что Марк беседовал с директором ФБР. Аспирин виделся со всеми четырьмя директорами на коктейлях, но вряд ли кто-нибудь из них вспомнил бы его фамилию.

— Ну что, сынок, обошлось?

— Да, — солгал Марк. — От Стеймза или Калверта ничего? — Он старался не выдать тревоги.

— Нет. Небось завалились куда-нибудь по пути домой. Да ты не беспокойся. Этим овечкам колокольчики не нужны, сами найдут дорогу назад.

Но Марк беспокоился. Он пошел к себе в комнату и поднял трубку. Полли по-прежнему не удалось ничего сделать. На Первом канале слышалось лишь жужжание. Он позвонил Норме Стеймз — ничего нового. Миссис Стеймз спросила, есть ли причина для беспокойства.

— Ну что вы. — Снова ложь. Неужели голос звучит неуверенно? — Мы просто не можем вычислить, в какой бар они перебрались теперь.

Она засмеялась, хотя знала: Ник до баров не большой охотник.

Марк позвонил Калверту — холостяцкая квартира снова ответила молчанием. Он сердцем чувствовал: что-то случилось, только не знал, что. Хорошо, что есть директор, которому теперь все известно. Он взглянул на часы: 11.15. Когда же наступит ночь? И что может случиться? Чем еще придется заняться этой ночью? Черт. Уговорил красивую девушку поужинать вместе. Он снова взял трубку. Уж она-то точно должна быть дома — где же еще?

— Алло.

— Алло, Элизабет, это Марк Эндрюс. Ради Бога, извини, что сегодня ничего не вышло. Тут кое-что произошло, и все мои планы рухнули.

В его голосе явственно слышалось напряжение.

— Ты не против, если я перенесу приглашение на другой день? Надеюсь, завтра утром решу свои дела. Может быть, тогда и увидимся?

— Утром? — спросила она. — Если ты имеешь в виду больницу, завтра я выходная.

Марк замялся: главное — не сказать лишнего.

— Ну, это, наверное, к лучшему. Новости, к сожалению, плохие. Казефикис и его сопалатник сегодня вечером были зверски убиты. Полиция уже приступила к расследованию, но пока толком ничего не ясно.

— Убиты? Оба? Почему? Кто? Казефикиса убили не просто так, да? — выпалила она. — Господи, что происходит? Нет, не отвечай ничего. Правду ты мне все равно не скажешь.

— Я бы не стал лгать тебе, Элизабет. Слушай, сегодня я с головой в этих делах, но за то, что испортил вечер, с меня — здоровущий антрекот. Я позвоню в ближайшее время?

— Буду рада. Хотя убийство аппетита не прибавляет. Надеюсь, ты поймаешь виновных. У нас в центре постоянно сталкиваешься с результатами насилия, но свершается оно, как правило, за нашими стенами.

— Знаю. Жаль, что это и тебя коснулось. Спокойной ночи, Элизабет. Приятного сна.

— И тебе, Марк. Если у тебя это получится.

Марк повесил трубку, и на него тотчас же навалились события минувшего дня. Что теперь? До 8.30 предпринять ничего нельзя. Остается только быть на радиосвязи по пути домой. Какой смысл сидеть сложа руки, глядя в окно, чувствуя свою беспомощность, усталость и одиночество? Он зашел к Аспирину и сказал, что едет домой, добавив, что будет звонить каждые пятнадцать минут: нужно срочно поговорить со Стеймзом и Калвертом. Аспирин даже головы не поднял.

— Прекрасно, — рассеянно отозвался он, сосредоточив все внимание на кроссворде. Он разгадал уже одиннадцать пунктов — верный признак того, что вечер проходит спокойно.

Марк ехал по Пенсильвания-авеню. На первой же развязке движение застопорилось из-за какого-то туриста, который не знал, что по правилам должен проезжать первым. «Черт бы его побрал», — подумал Марк. Приезжие в Вашингтоне, которые не научились внезапно выныривать из потока направо, зачастую подолгу кружили на одном месте. Наконец Марку удалось выскочить из развязки. Отягощенный тревожными мыслями, он медленно повел машину к своему дому в квартале Тибер Айленд. Около полуночи, чтобы как-то отвлечься, он включил приемник и стал слушать. Никаких важных событий за вечер не произошло, и голос диктора звучал скучающе: президент провела пресс-конференцию по законопроекту о владении оружием, положение в Южной Африке ухудшилось. Теперь городские новости: на шоссе Джорджа Вашингтона произошла автомобильная катастрофа — столкнулись две машины; сейчас, при свете прожекторов, их достают со дна реки с помощью кранов. По сообщению свидетелей, супружеской пары из Джексонвилля, проводившей отпуск в районе Вашингтона, одна из машин — черный «линкольн», другая — синий «форд»-седан. О других подробностях пока не сообщается.

Синий «форд»-седан. Хотя он слушал невнимательно, эта фраза застряла в его мозгу. Синий «форд»-седан. Господи, нет, не может быть! Он сделал резкий вираж вправо с 9-й улицы на проспект Мэн и, едва не налетев на пожарный кран, понесся назад по направлению к Мемориальному мосту, мимо которого ехал всего два часа назад. На дорогах стало свободнее, и через несколько минут он был уже там. На месте происшествия все еще густо толпились полицейские, на одной из полос шоссе стояли заграждения. Оставив машину на травянистой обочине, Марк бросился к заграждению. Он предъявил удостоверение агента ФБР и был препровожден к старшему офицеру. Марк поделился с ним своими опасениями: в одной из машин мог быть агент из Бюро. Уже известны какие-нибудь подробности?

— Мы пока еще их не вытащили, — ответил полицейский. — Есть только два свидетеля несчастного случая — если только это несчастный случай. Видно, гнали как сумасшедшие. Поднимем их минут через тридцать. Вам остается только ждать.

Марк отошел на обочину и стал наблюдать, как огромные краны и крошечные водолазы возятся в реке под широкими лучами прожекторов. Тридцать минут затянулись. Он ежился от холода, смотрел и ждал. Прошло сорок минут, пятьдесят. Наконец, спустя больше часа из реки показался черный «линкольн». Марк разглядел в нем безжизненное тело. Осторожный водитель: пристегнул ремень безопасности. Полицейские немедленно ринулись туда. Марк снова подошел к старшему офицеру и спросил, когда вытащат вторую машину.

— Уже скоро. Значит, «линкольн» не ваш?

— Нет, — сказал Марк.

Десять минут, двадцать. Наконец показалась крыша второй машины — темно-синего «форда». Марк увидел бок машины — одно из стекол наполовину опущено, потом — всю машину целиком. В ней были двое. Марк разглядел номерной знак и второй раз за ночь почувствовал тошноту. Чуть не плача, он бросился назад к дежурному и дал фамилии двух людей в машине. Потом кинулся к телефону-автомату у дороги. Ноги казались ватными. Взглянув на часы, он набрал номер: почти час ночи. После одного гудка трубку сняли, послышался усталый голос.

— Да?

— Юлий, — сказал Марк.

— Ваш номер? — спросил голос.

Марк назвал. Тридцать секунд спустя телефон зазвонил.

— Да, Эндрюс. Сейчас час ночи.

— Знаю, сэр. Стеймз и Калверт — они мертвы.

Наступила недолгая пауза, в голосе уже не чувствовалось сна.

— Вы уверены?

— Да, сэр.

Марк описал подробности катастрофы, стараясь не выдать усталости и волнения.

— Немедленно звоните в отделение, Эндрюс, — распорядился Тайсон. — О подробностях, которые вы изложили мне вечером, упоминать не нужно. Расскажите только о катастрофе — больше ничего. Затем постарайтесь получить у полиции всю последующую информацию об этом происшествии. Жду вас у меня в кабинете не в 8.30, как договаривались, а в 7.30. У прохода в дальней части здания вас будет ждать человек. Не опаздывайте. А сейчас поезжайте домой, постарайтесь вздремнуть и до завтра никуда не выходите. Не тревожьтесь, Эндрюс. Мы с вами работаем вдвоем, кроме того, я пошлю агентов сделать проверки, о которых просил вас раньше.

Отбой. Марк позвонил Аспирину — ночка для старого волка выдалась не из легких, — сообщил о Стеймзе и Калверте и, не дожидаясь лишних вопросов, быстро повесил трубку. Потом спустился к машине и медленно повел ее домой по ночному городу. Других автомобилей на улицах практически не было, и все вокруг казалось призрачным в неверной дымке предрассветного тумана.