— Только тогда, когда вынуждена провести на ногах тридцать шесть часов, — заявила Карен, стараясь, чтобы ее ответ не прозвучал излишне резко.
Выражение его лица оставалось таким же бесстрастным:
— Понимаю.
Она подтянула простыню повыше, безотчетно сооружая защитный барьер и отгораживая свое тело от его проницательного взгляда.
— Я принимаю таблетки только в крайнем случае.
Роуэн отвел взгляд и повернулся к двери.
— У вас есть несколько минут, чтобы привести себя в порядок.
— Благодарю вас.
— Я… — Он не договорил. Она бы многое отдала за то, чтобы узнать, о чем он думает, стоя у двери и разглядывая крашеную панель, но спросить Карен так и не решилась. — Я буду ждать вас в вестибюле, — неожиданно произнес Марсден и вышел из комнаты.
Едва за ним закрылась дверь, как Карен вскочила с постели и бросилась в душ. Она ни за что не предоставит ему возможность обвинить ее в нерасторопности, а тем более — отослать обратно. Подставив плечи под струи воды, Карен обдумывала свое положение.
Уже двадцать минут спустя она целеустремленно шагала по вестибюлю, здесь было довольно комфортно, для чего, однако, пришлось пожертвовать элегантностью. На потертом восточном ковре сгрудились мягкие диваны и кресла, обитые синей тканью всевозможных оттенков. Марсден стоял, прислонившись к колонне, и изучал меню. Услышав перестук ее каблуков по кафельному полу, он опустил его и неторопливо произвел инспекцию ее внешнего вида.
От его оценивающего взгляда Карен бросило в жар, хотя она не сомневалась, что в платье в темно-синюю и серовато-коричневую клетку выглядит с профессиональной точки зрения вполне корректно. Широкий кожаный пояс подчеркивал тонкую талию, а уши украшали маленькие золотые сережки. Через плечо на узком ремне висел кожаный атташе-кейс, который хлопал ее по бедру в такт решительным шагам.
Улыбнувшись, Марсден жестом пригласил ее в ресторан.
— Прошу…
Они сделали заказ и снова погрузились в нескончаемое молчание, под аккомпанемент мелодии, раздававшейся из радиоприемника. Наконец принесли завтрак.
Марсден умело срезал верхушку вареного яйца и ловкими, быстрыми движениями выудил содержимое. Неожиданно Карен поймала себя на том, что рассматривает его руки с длинными изящными пальцами. Однако отчужденность Роуэна не располагала к беседе.
Карен отвела глаза и намазала маслом крошечный тост, затем приступила ко второму, выжидая удобного момента, чтобы заговорить. Роуэн, казалось, был всецело поглощен едой, и только однажды случайно взглянул на нее, когда потянулся за перцем. Потеряв терпение, Карен отхлебнула кофе и ринулась в атаку.
— Мистер Марсден, меня не покидает ощущение, что наш вчерашний разговор не окончен. Какие возражения вы можете выдвинуть против моей кандидатуры?
Он поднял на нее глаза и замер с чайной ложечкой в руке.
— Никаких. Ваши рекомендации безупречны, мисс Уильямс. Я согласен, что в области строительных конструкций вы специалист высокого класса. Вас настойчиво рекомендовало мне мое руководство. К вашей квалификации также нет никаких претензий. — Он говорил бесстрастно, и его глаза оставались все такими же холодными и оценивающими.
Карен чувствовала себя подопытным животным, ожидающим очереди на вивисекцию.
— Тогда в чем же дело?
Роуэн отставил рюмку для яиц и положил руки на стол.
— Вам следует понять, мисс Уильямс: на участке нет ни одной женщины. И я не хочу, чтобы они там появлялись, — по причинам, которые я предпочитаю оставить при себе. Наш участок находится в уединенном месте. Мужчины живут в крошечных вагончиках, разделенных на две спальни с общим душем посередине. Вся обстановка состоит из кровати, стола и стула. — Он жестом предложил ей еще кофе и продолжил: — Там нечем заняться, кроме чтения, да и это быстро вам надоест. Возможность прогулок по горам даже не обсуждается. К тому же, — он ткнул пальцем в воротник ее платья, — подобные ухищрения там будут неуместны.
Карен отпрянула от его прикосновения. Неужели он думает, что для работы на испытательном участке она привезла целый чемодан деловых костюмов? Похоже, в отношении женщин Роуэн Марсден придерживался таких же старомодных взглядов, как и ее отец. И в этом смысле был таким же ограниченным.
— Я в курсе, как следует одеваться для подобной работы, мистер Марсден. И буду признательна, если вы не станете относиться ко мне предвзято. У вас нет оснований полагать, что я некомпетентна. Я знаю больше, чем вы, возможно, предполагаете. К тому же… — добавила она, окинув его ледяным взглядом, — то, как я одеваюсь, вас не касается.
К ее удивлению, он улыбнулся:
— Наверное, вы правы, — улыбка тотчас же исчезла, — но кое о чем все же забываете, мисс Уильямс — проектом руковожу я.
— Это дает вам право высказать мне свои пожелания относительно работы. — Как она сумеет справиться с таким несообразным человеком? Чувствуя, что вот-вот вспылит, Карен положила салфетку рядом с тарелкой и поднялась из-за стола.
— Сядьте, — спокойно произнес он.
Карен стиснула кулаки так, что побелели костяшки на пальцах. Марсден ведет себя в точности, как ее отец. Барту Уильямсу не нужна была образованная дочь, он хотел видеть ее просто милой, праздной игрушкой. И только Леонард — его партнер по бизнесу — понимал ее горячее стремление чем-нибудь заниматься, добиться успеха в каком-нибудь деле. Если бы она не согласилась на это назначение, то фирма «Долки и Уильямс» понесла бы серьезные убытки. И теперь она скорее умрет, чем подведет Леонарда.
— Вы заблуждаетесь, если думаете, что ответили на все вопросы, мистер Марсден. Я очень хороший инженер, — заявила Карен, сдерживая голос, звенящий от ярости. — Я обладаю большим опытом в области строительных конструкций и стрессового анализа и умею производить все необходимые для этого расчеты, а что можете вы, кроме того, чтобы пускаться в рассуждения о моих «ухищрениях»? Зная о том, какую должность вы занимаете, я ожидала от вас большего.
Она умолкла и ждала ответа, бесстрашно выдержав пристальный взгляд Роуэна. Марсден читал ее резюме, видел рекомендации и все же, несмотря на ее опыт, отказывался принять в свою бригаду. Очевидно, он принял это решение, увидев ее. Да пошел он к черту! Как бы ей хотелось откровенно высказать ему все, что она думала о его проекте.
Карен заставила себя промолчать. Ради Леонарда она собрала волю в кулак и прикусила язык. Далки несколько месяцев вел переговоры, чтобы добиться этого контракта с Пикерингом, и она не могла одним махом перечеркнуть все его старания. Ей тоже нужна эта работа, что бы там ни говорил Роуэн Марсден.
Неожиданно ей в голову пришла новая идея. Карен поднялась и быстро зашагала к лифту. По дороге в аэропорт она изменит тактику.
Роуэн догнал ее в вестибюле.
— Встретимся здесь через двадцать минут.
Едва двери лифта открылись, Карен нырнула в кабину и надавила пальцем на белую кнопку. Двери захлопнулись перед самым носом Марсдена, и она успела заметить на его лице удивленное выражение. «Отлично», — подумала она, приятно было удивить его.
Ей тут же вспомнилось физическое влечение к нему, которое так неожиданно охватило ее накануне вечером. Тут тоже было чему удивиться. Она вспомнила, каким восхищением вспыхнули его глаза, цветом напоминавшие сплав олова со свинцом, и снова будто почувствовала прикосновение пальцев, сжавших ее плечо, и тот теплый мускусный аромат его сильного тела, который она ощутила, случайно прижавшись к нему на стоянке. Кровь бросилась ей в лицо. Проклятие, почему ей никак не удается выбросить его из головы?
Роуэн подошел к регистратору, чтобы расплатиться по счету. Карен Уильямс заработала высший балл за остроумие. Несмотря на кукольное личико, она оказалась весьма решительной дамой. Досадно, что он вынужден отказаться от специалиста с такой безупречной квалификацией. Даже на него произвели впечатление отзывы, которые ему прислали из управления. Но в резюме были указаны только ее инициалы — возможно, Пикеринг намеренно пошел на эту уловку, чтобы провести его. Впрочем, это не имеет значения, один раз он уже позволил себе плыть по течению, и с него достаточно. Больше он никогда не станет доверять женщинам. Именно этим объяснялось его нелепое правило: никаких женщин на участке. Он немедленно посадит Карен Уильямс в самолет и отправит обратно.
