Вечером накануне свободного дня, когда я предвкушал отдых и крепкий, здоровый, сон до упора с последующим дуракавалянием на кровати, в комнату ворвалась Кира. То, что она в ярости, можно было определить по сузившимся глазам, поджатым губкам и суровому сопению. Я в очередной раз залюбовался девушкой. Так бы и любовался, да объектом ее ярости, как оказалось, был именно я.

— Ты отнес книгу Лике? — я не обольщался — ясное дело, спокойный тон всего лишь настороженная тишина перед бурей.

— Конечно отнес, — пожал я плечами. — Только не Лике, а Лиме.

— Причем тут какая-то Лима?! — не выдержав, вспылила Кира. — Ты! Должен был! Отнести! Лике!!

— Кому я должен? — в свою очередь возмутился я. — Ты разве говорила, кому конкретно я должен отдать том?

— Э-э… Не говорила. Но все равно! Это подразумевается!

О, женская логика! Разве может истинная вэрини быть в чем-то неправа? Спорить с ней не буду. Лень потому что.

— Чего молчишь? — снова стала заводится Кира. — Сказать нечего? Тебя ждали! Приготовили угощение! Приоделись в лучшее платье! А ты? Даже не соизволил зайти и извиниться!

— Кира-а-а! Ты меня вообще слышишь? Я же говорил тебе — книгу я отнес и с девушкой встретился. Она мне очень понравилась! Прости, что не поблагодарил тебя раньше.

— Лика говорит, что не видела тебя!

— Кира! Не Лика, а Лима. Я даже не представляю, как из полного имени девушки вывести короткое, чтобы получилось Лика.

Тут я задумался. Ведь таким именем называть девушку стал как раз я. Кто знает, может для всех остальных — она Лика?

— Так! — решительно сказала Кира. — Мы с тобой, похоже, друг друга не понимаем, — она прошла к шкафу, вынула куртку и швырнула в меня. — Одевайся! Живо!

— Зачем? Поздно уже, — попробовал воспротивиться я.

— Затем! Ты покажешь мне коттедж, куда ходил в тот вечер.

Я вздохнул и укоризненно посмотрел на девушку, но мои взгляды были банально проигнорированы и мне не оставалось ничего иного, как одеться и пойти показывать коттедж. А Кира между тем рассказывала:

— Смотрю подруги нос воротят, здороваются со мной, будто я им крупно задолжала. Ничего понять не могу. А тут перекрыла им дорогу и потребовала объяснений. Конечно, достаточно и Лики, чтобы отшвырнуть меня и идти дальше, но они решили все же объяснить мне в чем дело. На что дуются. Представляешь, что я чувствовала, когда они меня начали спрашивать, где ты был, почему не пришел или хотя бы не предупредил о том, что занят. Я-то в полной уверенности, что у тебя с ней все хорошо, а тут такое!

— Подожди, Кира. А почему же ты на следующий день не спросила их как прошла встреча? Я думал, у вас, девушек, перемывание костей, замеры члена у парней и, как все проходило, начинаются прямо на следующее утро.

Кира сердито засопела и… ничего не ответила. Так за разговором по ковру из павших листьев мы и дошли до коттеджного поселка.

— Ну? И «где эта улица, где этот дом»?

— Да вот он, — я махнул рукой в сторону знакомого коттеджа.

— Что? Он?! — вскричала Кира, потом ошеломленно замерла и прошептала:

— Действительно. Но как так может быть?

Девушка подошла к номеру вплотную, вгляделась и вдруг махнула рукой. Номер волшебным образом преобразился из тройки в девятку.

— Понял теперь? И я поняла! Ты ошибся. И немудрено. Но! С тебя дюжина пирожных, — мой приоткрытый в изумлении рот она заткнула просто взглядом. — И не спорь! Мне еще с девчонками мириться.

— А вы не лопните?

— Не лопнем. А ты все равно виноват потому, что не проверил, как следует, и поперся к чужой бабе, — резко произнесла она и с неожиданной болью и злостью добавила: — Она, небось, и рада стараться. Как же! Жар-птиц в окно влетел! Нежданно-негаданно. Вот счастье-то! Прямо именины сердца и восторги души. Короче, дюжина и не меньше! Уж расстарайся для меня.

— Для тебя, хоть луну с неба, — пробормотал я про себя, но девушка расслышала.

Она как-то странно посмотрела на меня и быстро отвернулась.

Обратно мы шли не спеша. Как говорится, прогулочным шагом. По дороге не разговаривали. Не знаю, как Кире, но мне было уютно и спокойно идти рядом с подругой и ни о чем не думать.

— Скажи, Бер, — почти у входа в общежитие тихо спросила девушка. — Ты в нее… влюблен?

— Влюблен? — ох, девушки-красавицы, вам бы только про любовь и чувства.

— Нет, Кира. Нам просто хорошо в постели и большего ни я, ни она друг от друга не требуем. Может со временем… Но и то вряд ли. Одной постели для настоящих чувств мало.

— Ладно, Бер, — весело сказала Кира. — Помни! Дюжина пирожных! Завтра жду.

М-да. Придется в неурочный день бежать в ресторанчик братьев гоблинов и печь заказанное.

— Девчонки-и-и-и! Привет! Заваривайте тэ, варите чибу, я мирится пришла! Представляете, номер на девятом коттедже был слегка замазан и выглядел, как тройка. Вот он и перепутал. За это я заставила его купить нам дюжину пирожных. Где он их берет, не признается, но вку-у-у-усные-е-е!

Лика с Дили скептически посмотрели на Киру, переглянулись и… решили простить подругу. Тем более, как оказалось, не она виновата в том, что они до середины ночи просидели, но так и не дождались парня. Лика еще подумала: «А может это судьба не позволила мне отдаться по-сути незнакомцу?! Может я должна беречь себя для любимого?»

Следует признать романы о любви и верности оставили изрядный след в красивой головке юной графини.

Служанки мигом накрыли стол, принесли чайники с горячей чибой и тэ, расставили блюдечки, тарелочки, вазочки с вареньем и джемом, а во главу стола водрузили четырехъярусную вазу с обещанными пирожными. Девушки сели к столу, налили себе кто что хотел и дружно потянулись за пирожными. Вдруг Лика всхлипнула и уронила чашку, чудом не облив себя горячим напитком. Ошарашенные подруги резво повернулись к ней и увидели, как девушка со слезами на глазах смотрит на пирожное в своей руке.

— Лика! Что случилось? Что не так?

— Это он! Девчонки! Это он пек эти пирожные!

— Да кто-о-о-о? Ты можешь нормально ответить?

— Никобар! Мой бывший повар. Дили знает. Он их сам придумал. Эти пирожные. Ни у кого больше нет ничего подобного. Он мне говорил, что там есть какая-то хитрость, о которой самостоятельно додуматься невозможно. И даже научить при всем желании не получится. Кира! — Лика буквально клещом вцепилась в плечо подруги. — Скажи, где твой друг покупает пирожные? Для меня это очень важно!

— Прости, но не получится. Понимаешь, я уже много раз спрашивала у него. Молчит. Говорит, я перестану ходить к нему в гости и буду просиживать целыми днями в этом ресторане, поэтому он мне ни за что никогда не скажет, где берет это чудо. Так что… прости, но даже не знаю, чем тебе помочь.

— Ладно. Тебе не скажет. Но может мне? Кира, давай так договоримся. Ты мне шепнешь, когда он будет у себя, представишь нас и я поговорю с ним сама. Не может же он быть столь жестокосердным, чтобы… чтобы… Короче, он мне скажет! Все скажет! А Дили поможет. Поможешь?

— Конечно, Лика.

Разработав план добычи информации, девушки, несколько успокоившись, с удовольствием принялись за угощение. Пирожные и впрямь были бесподобны. Если Лика и Кира уже пробовали лакомство, то Дили вкусила его впервые и была в диком восторге.

— Не-е-е-ет! Он нам теперь все скажет! — кровожадно ухмыльнувшись, нарочито грубым голосом сказала Дили.

Мы с Кирой сидел плечом к плечу за столом в моей комнате, склонив головы над фолиантом «Введение в теоретическую магомеханику», хрустели орешками и запивали свежим тэ. Орешки были щедро насыпаны на дно большой глубокой чаши, откуда мы их и таскали. Иногда наши пальцы сталкивались и тогда начиналось легкое противоборство — кто у кого перехватит добычу. При этом от книги мы не отвлекались ни на секунду. Иногда выигрывал я, но только для того, чтобы Кира совсем уж не обнаглела.

Напиток по мере существенного понижения уровня в кружке подливали из большого чайника, который стоял у нас на столе и преданно служил делу взращивания младых талантов на ниве магического искусства. Орошал, понятное дело, пересохшие рты адептов. Но мы добавили ему «незадокументированную возможность» работать в качестве полигона для отработки простеньких сплетений бытовой магии. То я, то Кира периодически кидали в него сплетение подогрева жидкости.