— Подожди-ка, подожди-ка! — вдруг встрепенулся гость. — Ты говорил про пирожные. А где она их заказывала?

— Она ничего не заказывала, — с удивлением ответил Фаролли. — Да и на какие деньги? Поверь мне, я хоть и щедрый человек, но на ежедневные заказы в трактирах деньги тратить не стал бы. Я давал служанке ровно столько, сколько нужно для покупок продуктов на рынке. Сама она тоже не могла тратить свои деньги — вот этот обед стоит вдвое больше ее месячного жалования.

— Значит! — настойчиво продолжал допрашивать хозяина гость. — Она готовила у тебя на кухне?

— Ну разумеется. Я сам частенько проходя мимо кухни чувствовал запахи, слышал шум посуды, стук ножа по доске… А что тебя смущает? Ее кулинарные таланты?

— Нет, дружище, — немного ядовито произнес гость. — Меня смущают твои разговоры про неработающую плиту и способность служанки приготовить выпечку БЕЗ духовки! Вот как ей это удалось? Ты можешь объяснить? Если я верно помню твои жалобы полуторамесячной давности, у тебя в рабочем состоянии оставалась маленькая плитка, на которой разве что чибу или тэ можно приготовить. Или разогреть что-нибудь по-быстрому и немного. Может быть ты приглашала мастера магомеханика и он все наладил?

— Да не приглашал я никого! Не до этого мне было. Проблемы сплошные. Не до плиты, короче.

— Так. Прости, но я не могу спокойно есть, пока не разгадаю эту загадку. Пошли на кухню. Пошли-пошли. Потом доковыряешь этот кусок остывшего мяса.

Гарк, вперившись в плиту, застыл на долгие пятнадцать минут. Потом ожил и вытерев пот, потрясенно посмотрел на друга.

— Ну что? Что там? — занервничал Фаролли. — Она ее сломала?

— Все бы так ломали! Ты не представляешь, ЧТО там! Такой совершенной структуры распределительного узла я не видел ни у кого! Если бы я увидел хотя близкое к подобному у своего адепта — моментально поставил бы ему «превосходно» за выпускной экзамен. Впрочем, адепту такое не под силу. Эта работа уровня магистра. Талантливого магистра! Хочешь сказать — мастера не приглашал? Хочешь, чтобы я поверил, будто деревенская девчонка, походя, починила современную кухонную плиту, заменив очень сложный узел, над которым мы всем коллективом работали несколько лет? Ах, Фаролли-Фаролли! Кто?! Эта девчонка. Откуда она взялась?! По твоим словам, повар высочайшего класса, а по моим — магистр магомеханики. Если не вовсе архимагистр. Понимаешь теперь мое беспокойство?

Фаролли прекрасно понимал. Более того. Он знал, кто была его «племянница», и если «деревенская» девчонка служанка не шутка друга короля, то-о-о-о… страшно додумать мысль до конца.

— Гонрек прислал эту девчонку, — задумчиво сказал Фаролли. — Но я ему доверяю. Раз он сказал, что она дочь его боевого товарища, значит так оно и есть.

— Да, но в отличие от этого товарища, так ли хорошо знает он и его дочь? — саркастически приподняв правую бровь, спросил не утративший подозрительности Гарк. — Но что ей было нужно у тебя? Какие такие секреты ты знаешь? А может ей надо было просто спрятаться на время? Но зачем тогда так светиться с ремонтом и готовкой? Не понимаю. Точнее понимаю одно. Следует обратиться к ребятам из тайного бюро расследований (ТБР или ТАБОР) короля. Хорошо, если ты знаешь, где девчонка сейчас.

Фаролли отрицательно помотал головой.

— Понятия не имею. Я ее рассчитал, она ушла. Куда — неизвестно. Больше я ее не видел.

— Значит, остается ТАБОР.

— Погоди. Я переговорю с королем. Все серьезнее, чем ты думаешь, Гарк, но сказать я тебе не могу. Не имею права.

Друг кивнул. Зная о дружбе друга с королем, он догадывался и о тайнах короны, которые Гарку «сто лет снились в гробу, в белых тапочках».

«Меньше знаешь — крепче спишь», — эту истину он усвоил давно и хорошо научился сдерживать неуместное любопытство, когда возникал даже малейший намек на угрозу приобщиться к этим тайнам.

-

Деревянная кружка отрикошетила в сторону, благодаря вовремя подставленному подносу. Она была пустая, поэтому ни на меня ни на клиентку не попало ни капли бывшего содержимого. В низкопробной забегаловке, гордо именуемой среди местного сброда «тошниловкой», разгоралась обычная в этом заплеванном заведении, самая настоящая, неподдельная, первосортная, кабацкая драка.

Мы с сопровождаемой, девушкой лет на семь постарше меня, в самом начале долгожданного мероприятия приткнулись в уголке рядом с дверью и наблюдали за работой кулаков, голов, ног, кружек, кувшинов и прочей утвари, приспособленной для нанесения максимального вреда оппоненту, несогласному с мнением оратора из чужой компании. Здесь термин «оратор» явно происходил от слова «орать», так как на нежное пение, звуки, вырывающиеся из глоток здоровенных мужиков, совершенно не тянули. Орали все. Правда, некоторые визжали, но и те и другие в большинстве случаев до членораздельной речи не снисходили. В сплошной рев и вопль вплетались смачные шлепки и глухие удары, по которым можно было с достоверной точностью определить, кого в этот момент бьют по мордасам, а кого просто и незатейливо пинают ногами. Хозяин заведения — тролль с мозгами. Столы и лавки под стать его накачанной двух с половиной метровой туше. Вырублена мебель вся целиком из половинок толстых бревен, на удивление, хорошо ошкурена и покрыта лаком. Заноз точно можно не опасаться. Еще можно не опасаться, что кто-нибудь из разобиженных ухватит лавку и-и-и-и-и пойде-о-от, и-и-и разойде-о-отся, и-и расходится — «раззудись рука — не боли голова» — крушить все вокруг. Не пойдет. Здоровья не хватит даже приподнять ее. Сам не понимаю, как я практически без усилий своротил стол так, чтобы он массивной баррикадой закрывал наш угол.

Моя клиентка с восторгом попискивала и завороженно подглядывала за побоищем откуда-то из под моей подмышки. Ну вот и дождалась вэри. В третий заход ей, наконец-то, повезло — кто-то кому-то что-то не так или не эдак сказал, или не туда и не с тем чувством посмотрел, или чем-то плеснул на х…ребет или одежду… Короче, ответ был в морду и ответ откровенно нелицеприятный. Для лица то есть неприятный. Зато у морды были друзья, не пожелавшие оставить морду на побитие каким-то неизвестным типам. Они встали грудью, ногами и кулаками на защиту. При этом задели кого-то нейтрального, мигом ставшего очень даже не нейтральным… а там все и понеслось, словно лесной пожар по сушеным елкам.

В результате, девушка смогла лично увидеть кабацкую драку во всей ее красе и сполна насладиться зрелищем. А чего? Заказ, как заказ! Ну, была у довольно молодой, скучающей, вдовы такая idee fixe. И деньги были. А по утроенному тарифу кто не согласился бы ее сопровождать? Хотя-а-а… если по-правде, то никто и не согласился. Один я решил заработать аж двенадцать кроликов за раз. Теперь вот отбиваю летящие в наш угол снаряды и отталкиваю рушащиеся на наш стол бессознательные тела, сберегая почти нетронутый ужин. Нескромный, по меркам завсегдатаев, но мало аппетитный по нашим.

А что? Весело! И двенадцать кроликов не надо сбрасывать со счета. Правда, моих там будет только восемь, но для 6е…небогатого адепта это очень неплохие деньги. Да за один-то вечер!

Хотя-а-а… еще не вполне заработанные. Праздник продолжается. Помимо бессознательных тел к нам наведалась парочка более-менее сознательных в то время, как очухавшиеся возвращались ближе к центру продолжать банкет. Кому-то из драчунов не понравилось, что мы с девушкой стоим и никого не трогаем. Естественно, им захотелось потрогать нас.

Первой в наш угол прилетела небритая харя, исторгая из гложи вой бешеного волка, укушенного в задницу окосевшим зайцем. Совершенно стеклянные глаза без единого высверка трезвой мысли вперились в поднос, явно стараясь найти на его поверхности всю мудрость вселенной.

Я не стал дожидаться, когда харя обнаружит за подносом нас с клиенткой и предпринял превентивные меры, ткнув пальцем в определенную точку на шее оппонента. Затем молодецки размахнулся и врезал харе в челюсть. Хрясь! Клац! Бум! В первом случае прозвучала челюсть, во втором — зубы. Третий звук получился в результате соприкосновения пола с затылком хари.