Селия застилает диван простыней, кладет одеяло и подушку. Я устраиваюсь там, но долгое время не могу заснуть. Все, что я в состоянии делать – это смотреть на темные окна напротив и гадать, где он, и чем занят.

В субботу явно видно, что Селия хотела бы остаться похозяйничать в квартире, разобрать чемоданы и сложить свои вещи, поэтому рано утром я ухожу на самостоятельную прогулку на весь день. Гуляя по Лондону с другими туристами, стоя в очереди в Британский музей и Музей Виктории и Альберта, меня посещает чувство, что я вернулась к тому, с чего все началось. Каждые полчаса я проверяю свой телефон, продолжая надеяться, что Доминик выйдет на связь, но, похоже, безуспешно. Когда мы расстались, я сказала ему, что больше не могу делать того, что он хочет. Видимо, он решил отказаться от меня, как от безнадежного случая, а теперь, подвергшись этой странной идее покаяния, я ему больше не нужна.

Но я все же не могу перестать надеяться, что он хочет бороться за меня, возможно, даже постараться измениться. Но проходит час за часом, а от него так и нет вестей.

Во второй половине дня я возвращаюсь домой, уставшая и взмыленная. Селия ждет меня, отдохнувшая и успокоившаяся, что ее вещи распакованы.

- Думаю, тебе не помешает чай, - сообщает она и заваривает чайничек чая «Эрл Грей», который подает с восхитительным персиковым печеньем. Попивая чай, она продолжает рассказывать мне о всякой всячине, а затем произносит:

- Ах да, пока я помню… Когда я вчера приехала домой, на коврике в прихожей для тебя был конверт. Я положила его на столик и хотела сказать тебе, но забыла. Я увидела его сегодня утром после твоего ухода.

Я быстро ставлю на стол свою чашку и спешу в прихожую. Там лежит знакомый кремовый конверт, адресованный мне подчерком Доминика. Я вскрываю его трясущимися руками. В нем карточка с рукописным текстом.

Дорогая Бет,

Я никогда не перестану уважать твою храбрость и мужество. Их потребовалось много, чтобы сделать то, что я попросил у тебя прошлой ночью. Знаю, что толкнул тебя к твоим пределам и отчетливо понимаю, что ты зашла так далеко, как только могла. Если кому-то и нужно поступиться своими потребностями, то это мне, Бет, а не тебе. Я был очень эгоистичным, но понял, что так я не смогу получить то, что нужно мне больше всего на свете, и это ты.

У меня был шанс, я знаю об этом. Ты провозилась со мной дольше, чем бы сделала любая другая женщина. Но я все равно умудрился все испоганить. Это больше, чем я смею надеяться после всего произошедшего, но я буду в своей квартире сегодня вечером, если ты хочешь поговорить.

Если ничего не услышу от тебя, то пойму, что ты не желаешь больше нашего общения. Я приму это и буду уважать твое решение.

Надеюсь, вы с Адамом будете очень счастливы вместе.

Со всей любовью,

Д

П.С. Будуар в твоем распоряжении. Пользуйся, сколько потребуется.

От ужаса я ахаю. Он ждал меня прошлой ночью. Пока я гуляла с Селией, он был в квартире, гадая, приду ли я.

Судя по записке, он, похоже, хочет измениться, желает попробовать все по-другому.

О, боже мой. Я опоздала?

Я спешу в гостиную и смотрю на квартиру напротив. Тонкие занавески задернуты, но видно, что по квартире передвигается какая-то фигура.

Он там. Все еще можно успеть.

Я поворачиваюсь к Селии, которая смотрит на меня с дивана с легким удивлением.

- Мне нужно выйти. Не знаю, когда вернусь.

- Делай, что должна, дорогая, - говорит она, поглаживая де Хэвилленда, который свернулся клубочком у нее на коленях. – Увидимся позже.

Спеша уйти, я даже не попрощалась с ней.

У меня занимает пару отчаянных минут добраться с одного крыла здания до другого, но в итоге я несусь по коридору к квартире Доминика и с силой стучу в дверь.

- Доминик, ты там? Это я, Бет!

Мучительное ожидание, а затем до меня доносится звук приближающихся шагов. Дверь приоткрывается и распахивается, чтобы явить мне стройную фигуру и высокие скулы Ванессы.

Что она тут делает?

- А, Бет, - говорит она прохладно. – Ну, ну.

- Где Доминик? – выдыхаю я. - Мне нужно его увидеть.

- Для этого немного поздновато, не так ли? – она разворачивается на своих высоких каблуках и идет вглубь квартиры. Я следую за ней, тяжело дыша.

- Что ты имеешь в виду?

Она оборачивается и припечатывает меня тяжелым взглядом.

- Разве ты итак не доставила достаточно проблем? – спрашивает она холодно. – Ты все перевернула вверх тормашками. До того, как ты появилась, все шло очень хорошо.

- Я…Я…Я не понимаю – что я сделала?

Ванесса проходит в гостиную, и я вслед за ней. Ужасно находиться тут без Доминика. Помещение без него словно теряет свою жизненную силу.

- Что ж, ты стала причиной его расстройства, вот что ты наделала, - она смотрит на меня в упор. – Доминика нет. Он уехал.

- Уехал? – кровь отливает от моего лица, и я чувствую слабость. – Куда?

- Вообще-то, это не твое дело, но, если так уж хочешь знать, он на полпути в Россию. Его босс вызвал его туда, и он уехал на некоторое время.

- Как надолго?

Ванесса пожимает плечами:

- Недели. Месяцы. Не знаю. Когда его босс говорит ехать, он едет. Из России он может поехать в Нью-Йорк или Лос-Анджелес, Белиз или за Полярный круг. Кто знает?

- Но…он живет здесь.

- Он живет там, где того требует ситуация. Если ему нужно где-то быть, то у него довольно много того, чем там заняться, – она передвигается по комнате, собирая всякую всячину и складывая ее в холщевый мешок. – Так что, боюсь, твой маленький курортный роман подошел к концу.

Я смотрю на нее, все еще непонимающе. Как много ей известно о происходящем? Я знаю, что они близки с Домиником, но достаточно ли близки, чтобы он признался ей в наших интимных отношениях?

Ванесса перестает ходить и поворачивается ко мне. У нее каменное выражение лица, когда она кладет одну руку себе на бедро:

- Думаю, ты дура, если хочешь знать. Он хотел сделать ради тебя больше, чем когда-либо ради кого-то другого. Он хотел попытаться измениться. А ты все профукала.

- Но это ошибка, - говорю я, затаив дыхание и еле собираясь с силами, чтобы ответить. – Он думает, что я с Адамом, но это не так. И я бы хотела увидеться с ним прошлой ночью, но получила записку только сейчас.

Ванесса пожимает плечами, будто все эти детали утомительны для нее.

- Какой бы ни была причина, ты упустила свой шанс, - она мрачно улыбается. – Пташка уже улетела. Большинство женщин сделали бы что угодно, чтобы заполучить Доминика, и плевать бы им было на маленькие слабости, от которых он может получать удовольствие. Не думаю, что у тебя будет второй шанс.

Ее слова болезненно врезаются в меня. Неужели я и правда была такой глупой?

Неожиданно она наклоняется ко мне с почти добрым выражением лица. Ее взгляд потеплел и она произносит:

- Возвращайся домой и забудь о нем. Так и впрямь будет лучше. Очевидно, что этого не должно было случиться. Развлеклась и хватит. Возвращайся туда, где тебе место.

В то время как я смотрю на нее, весь боевой настрой меня покидает. Она, должно быть, права. Она знает Доминика лучше всех. Если бы нам суждено было быть вместе, то не произошло бы всей этой ужасной путаницы. То, как потерялась записка…это, должно быть, судьба. Какой смысл сейчас сопротивляться, ведь он уехал?

- Ладно, - говорю я тихо. – Я понимаю. Передай ему… Скажи ему, хотела бы я, чтобы у нас все сложилось по другому. И что я никогда не буду сожалеть, что повстречала его. То, что было между нами – много значит для меня.

- Конечно, - она улыбается мне, словно рада окончанию нашей маленькой беседы. – Прощай, Бет.

- Прощай.

Я разворачиваюсь и выхожу из квартиры Доминика, как мне кажется, в последний раз.